Ральф Иззард - По следам снежного человека Страница 37

Я знаю, все мы пристрастны и т. д., но для меня нет никакого сомнения, что пока эта долина дает наилучшие шансы… Вы меня извините, но к сообщению о следах одного йети мы относимся теперь довольно равнодушно. Если суматоха у вас уляжется, я склонен был бы предложить сконцентрировать все силы здесь, зажать йети в клещи, поднявшись по двум ответвлениям долины Дуд-Коси и встретившись у подножия Гьячунг-Канга. Таким образом, мы отрезали бы все дополнительные пути к отступлению.

Мы намерены прощупать правое ответвление долины Дуд-Коси и вернемся в базовый лагерь в среду или четверг (17–18 марта); едим мы два раза в день, да и то не досыта, так как две банки рыбных консервов исчезли. Постарайтесь, пожалуйста, встретиться там с нами, чтобы обсудить дальнейшие планы. Я категорически возражаю против вашей идеи засадить Джералда в базовый лагерь и поручить ему кормление животных. Он принял участие в экспедиции, чтобы искать йети, и ничего другого делать не желает. По-моему, прочие животные должны занимать второстепенное место и не мешать основным задачам. Наши „охотничьи силы“ из тех, кто желает заниматься только ловлей йети, и без того невелики; а изъятие Джералда означало бы выведение из строя Дану, одного из наших лучших охотников-шерпов. Кого нам действительно не хватает — это по меньшей мере еще одного сахиба-альпиниста.

Волков здесь много — обычно они охотятся вдвоем — и иногда они проходят небольшое расстояние по следам йети, вероятно из любопытства. Немало также всякой мелюзги. Насколько я понимаю, пути через огромный поперечный хребет в верхней части долины здесь нет, и, если бы мы смогли прижать йети к нему, возможно мы его где-нибудь и изловили бы. По-видимому, по каменистой местности он передвигается не очень проворно и как будто не любит ходить по глубокому снегу.

Если вы не можете успеть к среде или четвергу, постарайтесь дать нам об этом знать. Сообщите мне, пожалуйста, также, за какой именно седловиной или перевалом необходимо следить: имейте в виду, что хорошей карты у нас здесь нет. Возможно, мне тем временем удастся отыскать перевал, и я сделаю все, что окажется в моих силах. Оба мы чувствуем себя очень хорошо и настроены все еще довольно оптимистически. Желаю успеха и удачной охоты всем вам. Ваш Ралф».

Гонец, отправленный с этим посланием, обнаружил удивительную прыть, так как через три дня снова явился и принес второе письмо от Тома:

«Дорогой Ралф! Вам действительно повезло больше, чем нам, потому что мы здесь Обнаружили следы всего одного йети, в лучшем случае, — да и то под большим сомнением — двух. Пока мы не склонны думать, что йети мог перебраться через хребет, отделяющий вас от нас. По-видимому, йети встречаются вовсе не так редко, ибо наш совсем иной. Ваш шаг — 68 см — в точности соответствует моим измерениям, но в отношении следов, которые мы измеряли, у Билла Эдгара, у меня и у Джона создалось впечатление, что животное шло на четырех ногах.

Сегодня я посылаю Джона, Стена и дока на другую седловину выяснить, можно ли оттуда увидеть вас. Если можно, то я проберусь к вам. Если нет, встретимся в базовом лагере в среду или в четверг.

В отношении Джералда Вы поняли меня неправильно. Я вовсе не имел в виду предложить, чтобы он оставался в базовом лагере. Но здесь у нас великолепная ловушка для барсов и живая приманка; за ловушкой мог бы присматривать кто-нибудь, менее приспособленный для лазанья по горам — иначе у нас нет никаких шансов поймать другое животное.

Я прихожу к определенному мнению в отношении поисков йети. Думаю, нам вряд ли удастся увидеть его, если мы будем ходить кругом да около. Мы можем либо:

а) рассчитывать наткнуться на следы, ведущие к его логову, и в этом случае мы, может быть, поймаем его. Непременным условием является снег в долинах. Или же:

б) мы вместе с шерпами должны вступить на его территорию, а затем уйти, оставив двух человек за каким-нибудь камнем. Эти люди должны притаиться и вести себя абсолютно тихо, вроде того, как прячутся в укрытие для фотографирования птиц, чтобы йети подумал, будто путь свободен.

Можно поместить людей для наблюдения у верхнего конца Дуд-Покхари над перевалом отсюда, а не у более открытой дороги вверх по долине.

Как Вы думаете?

По возвращении мне хотелось бы спуститься, если это будет возможно, на несколько дней к деревне Гхат посмотреть цветы. Пока для меня это немного затруднительно, так как я до некоторой степени связан фильмом о нашей экспедиции. К сожалению, для фильма нужны снимки. Я не могу показать волков или кадры йети, скользящего вниз на своем заду, не засняв этих проклятых созданий.

Впрочем, будем надеяться, что вскоре мы схватимся с йети, и после этого у нас останется больше времени на другие дела.

Скоро увидимся. Всех благ. Том».

Дни до получения ответа были посвящены утомительным разведкам. В субботу 13 марта я с Ангом Тсерингом, Ангом Тилаем и Норбу отправился вверх по восточному ответвлению долины Дуд-Коси. Сначала мы взобрались на конечную морену одноименного ледника. Подобно всем гималайским ледникам, он отступил, и освободившееся пространство превратилось в скудное пастбище для яков. Собственно ледник теперь начинается несколько севернее. Прежде всего мы поднялись на вершину морены, еще покрытую снегом, и провели два-три часа в бесплодных поисках следов. Затем мне пришло в голову, что, пожалуй, было бы лучше обследовать восточный хребет, отделяющий нас от долины Чола-Кхолы, и попытаться отыскать перевал, по которому Джексон собирался в случае возможности добраться до нас и которым, как я все еще думал, воспользовался йети, уходя на восток.

Преодолевать ледник крайне утомительно, так как его поверхность в нижнем конце обычно покрыта свободной лежащей галькой и обломками сланца, и к тому времени, когда мы спустились в восточную абляционную долину, у меня было такое ощущение, словно мы уже выполнили нормальное дневное задание. Мы очутились в том месте, где стояли три-четыре пастушьи хижины, укрывшиеся под огромной черной скалой и известные под названием Такнак — «Черная скала». За ними очень круто извивается вверх по направлению к Тавече замерзший водопад, его следует отличать от ледопада, так как летом он, несомненно, оттаивает и превращается в поток. Мы решили идти по водопаду. Подъем казался бесконечным, пока мы взбирались по гладкой поверхности пузыристого голубого льда, имея влево от себя черную скалу.

Нам потребовалось два часа на то, чтобы добраться до вершины; на этот раз я отстал от остальных на добрые пятьсот метров. На вершине тропа разветвляется; мы выбрали правое ответвление, которое завело нас в тупик к покрытому висячими ледниками склону, представляющему собою основную преграду на подступах к Тавече. Если бы мы свернули по левому ответвлению, ведущему севернее, то вышли бы к подножию седловины, которую собирался пересечь Джон. Анг Тилай этой седловины не знал, хотя от его дома до нее всего несколько километров. Возможно, если бы мы случайно не пошли в другую сторону, то увидели бы партию Джона, расположившуюся лагерем у высшей точки перевала.

Избранный нами путь привел к вершине крутого отрога; за ним между Тавече и руслом Дуд-Коси расстилалось обширное пространство волнистого нагорья. Этот «пастушеский уголок», который снизу был невидим, казался мне идеальной страной йети, но там мы не обнаружили ни одного следа. Затем мы повернули к югу вдоль отрога; он и сам по себе был достаточно высок и заслуживал каменной пирамиды, поставленной на нем шерпами. Перед нами открылся почти весь склон массива Тавече, но вблизи все ущелья в нем представлялись непроходимыми даже для хорошо снаряженной партии альпинистов. Расположенная к северу второстепенная вершина скрывала от взора седловину Джона. После длительного спуска к югу мы добрались окольным путем до места, находящегося напротив Наха, который лежал метров на шестьсот ниже. Спуск был тяжелый, устали даже шерпы. Я же был так измучен, что с трудом перешел по камням через реку и чуть не свалился на коротком крутом подъеме к дому Анга Тилая. Весь день ярко сияло солнце, и я сильно страдал от ледникового ожога.

На следующий день мы вернулись в западное ответвление долины Дуд-Коси, чтобы обследовать обширный цирк, загроможденный валунами и обломками скал; как мы раньше установили, его посетили первые два йети, чьи следы нам попались на пути вверх. Мы поднимались по цирку, пока на высоте примерно 5500 метров, под выступом, послужившим защитой от недавнего снегопада, снова не наткнулись на следы йети, вероятно десятидневной давности.

Рядом лежало много помета, тождественного тому, который мы исследовали раньше. Взобравшись на такую высоту, мы с Джералдом убедились, что дальше идти не можем; сопровождавшие нас три шерпа поднялись еще метров на двести пятьдесят, но не обнаружили никаких новых признаков йети.