Святослав Романов - Книга Атлантиды Страница 38

Есть и еще одна проблема. При том способе обработки земли, который использовали майя, каждая семья из семи — десяти человек, дабы прокормить себя, должна была обрабатывать примерно 5 гектаров земельных угодий. Между тем в майянских городах имелось всего по полтора — два гектара на семью. Откуда бралась недостающая пища? Как мужчины, на плечах которых лежало возделывание семейных участков, могли найти время для общественных работ?

Примером «научной находчивости» может быть гипотеза, которую выдвинул почти три десятилетия назад майявед Д. Пьюлстон. Он утверждал, что единственным выходом в этой ситуации было бы широкое использование плодов дерева рамон, которое не требует особого ухода за собой. Из его семян можно изготовить муку, в вареном же виде они заменяют овощи.

Казалось бы, все, в том числе замечательные питательные свойства плодов этого дерева, говорит в пользу гипотезы Пьюлстона… Но почему-то мы не знаем о культе дерева рамон в майянской религии. Между тем любая земледельческая культура поклоняется злаку, дающему ей пропитание! И действительно, майя, как и большинство мезоамериканских индейцев, поклонялись — но не району, а маису, который возделывали и в древности, и во времена завоевательных походов конкистадоров.

Как спасти «майянскую» культуру? Признаемся, при современном уровне исторических знаний сделать это невозможно.

Или, быть может, дело не в знаниях, а в том, как мы смотрим на древние цивилизации?

«Хеопс, восходящий над горизонтом»

и «Великое Солнце» натчезов

«Хеопс, восходящий над горизонтом» — именно так официально называлась пирамида Хеопса. Ее создатель отождествил себя — ни много ни мало — с Солнцем. Культ, который он ввел, предвосхитил более чем на тысячу лет переворот Эхнатона и имел еще более последовательный характер, чем реформы последнего. Хеопс прямо назвал себя Солнцем, став в глазах всей страны человеком-богом, подобно Кецалькоатлю тольтекских мифов.

Его преемники постепенно «снизили» свои претензии до уровня «сынов Солнца», но зато в течение двадцати пяти веков уже не отказывались от этого титула.

Египтяне, как и жители Мезоамерики, были солнцепоклонниками. Солнечные культы возникали и в других регионах, но они не имели такого всеобъемлющего характера и их история не охватывала тысячелетия.

Подобно древнеегипетским столицам, города майя имели несколько дворцово-храмовых центров. Есть единственное здравое объяснение этому факту: как и в Египте, здесь, видимо, существовала традиция основывать новую группу дворцов и храмов, когда к власти приходила новая династия. Однако каждый из этих центров опять же являлся центром поклонения дневному светилу, так как успение «солнца смертного», то есть царя, оборачивалось возрождением небесного владыки в новом государе.

Долгое время историки рассматривали как любопытный казус — не более того — историю индейского племени натчезов, обитавшего в долине реки Сент-Катарина, притока Миссисипи. Французские торговцы и проповедники наблюдали это племя в конце XVII — начале XVIII века, в то время, когда весь этот огромный район был владением французской короны.

К великому удивлению европейцев, натчезы именовали своего вождя «Великое Солнце» и воздавали ему почести словно живому богу. Он не касался земли ногой, передвигаясь исключительно в паланкине, не прикасался ни к кому из подданных и пользовался абсолютной властью. На французов все это произвело потрясающее впечатление хотя бы потому, что в это время в Париже правил не кто иной, как Людовик XIV — знаменитый Король-Солнце.

Общество натчезов делилось на четыре класса, которые обладали настолько разными правами, что низших из них (так называемых «вонючек») можно сравнить со знаменитыми индийскими «неприкасаемыми». Поскольку популяция натчезов была небольшой и «закрытость» классов привела бы к вырождению — по крайней мере на вершине социальной пирамиды, — в их обществе существовали обязательная ротация между классами и смешанные браки. Например, «Великое Солнце» обязательно должен был жениться на «вонючке». Поскольку прямого наследования престола не существовало, вдова умершего вождя, «Женщина-Солнце», выбирала преемника из мужчин класса «благородных», вровень культуры натчезов разительно выделялся на фоне тогдашнего населения долины Миссисипи. Французы, прожившие среди них некоторое время, с удивлением обнаружили, что женщины этого племени употребляли противозачаточные средства!

В 1729 году натчезы неожиданно для французов подняли восстание. Оно было подавлено достаточно быстро, решительно и жестоко. Последнее напоминание о древнейшем культе Солнца исчезло.

Но имело ли общество натчезов генетическую связь если не с Египтом, то, по крайней мере, с цивилизацией Мезоамерики?

В XX столетии стало понятно, что эта связь была.

Когда испанцы, французы, а за ними англичане стали проникать в бассейн Миссисипи и особенно в долину реки Огайо, они неоднократно встречались с холмами, которые не могли быть результатом деятельности природных сил. Многие из них имели причудливые очертания и при взгляде сверху казались стилизованными изображениями змей, птиц, медведей и даже двуглавых людей!

Эти холмы — так называемые маунды — всегда привлекали внимание европейцев. Полудикие индейские племена явно не могли соорудить их, поэтому строителями холмов называли чертей, жителей индийско-тихоокеанского материка My и, наконец, пришельцев. Однако археологические раскопки выдвинули на первый план более прозаическое, хотя и не менее потрясающее объяснение этой загадки. Выяснилось, что строили маунды по крайней мере две культуры, разительно отличающиеся друг от друга. Более древней была культура круглоголовых по антропологическому типу племен, названная исследователями «адена». Ее создатели пришли в долину Миссисипи еще в I тысячелетии до н. э., а на рубеже эр создали обширную цивилизацию, охватывающую весь северо-восток бассейна величайшей реки Северной Америки.

Около 700 года н. э. их сменили племена иного типа, «длинноголового», создавшие культуру, которую сейчас принято называть «хоупвелл». Племена хоупвелл, судя по всему, поднимались вверх по Миссисипи, начиная от ее дельты, и постепенно освоили пространство до Великих озер.

Их торговцы связали экономическими нитями почти всю территорию США: от побережья Атлантики до Скалистых гор. Богатство некоторых их захоронений поражает: там нет золота и серебра, зато особо знатного умершего сопровождали килограммы речных жемчужин!

Маунды, которые сооружали хоупвелл, являются самыми крупными созданиями человека на территории Северной Америки до прихода туда европейцев. Так, маунд Канохья, находящийся в штате Иллинойс, представляет собой искусственную усеченную пирамиду, прямоугольную в проекции, высотой в тридцать метров, длиной в 330 и шириной — в 216. По крайней мере своей длиной она превышает творение Хеопса (стороны основания египетского «чуда света» равны 230 м). На вершине маундов возводился деревянный храм, а в глубине находилась погребальная камера с телом вождя или великого жреца.

В некоторых местах сооружались настоящие храмовые города из маундов. Наверняка их окружали многочисленные постройки аристократии хоупвелл, воинов, ремесленников, земледельцев. Однако, в отличие от Юкатана и Мексики, на строительство здесь шло дерево, поэтому от грандиозной цивилизации Северной Америки остались только маунды.

Изображения, которые хоупвелл наносили на раковины, медные таблички, керамические изделия, указывают на очевидную близость их создателей с культурами Мезоамерики. Хоупвелл столь же заворожены смертью в ее различных проявлениях, священным актом жертвоприношения, прославлением воинов и вождей. Думаю, уже очень скоро будет окончательно подтверждено, что майя и другие народы Мексики имели не только торговые, но и политические связи с долиной Миссисипи. «Длинноголовые» майя потому и считали вытянутый череп красивым, что происходили от длинноголовых племен. Хоупвелл принадлежали к тому же типу, и их предки были волной или серией волн переселенцев из Центральной Америки.

О том, что их общественным строем была монархия, свидетельствуют испанцы, столкнувшиеся в начале XVI века во Флориде с культурой, находившейся под влиянием, как мы теперь понимаем, государства хоупвелл. Еще более любопытным подтверждением этого являются слова индейца-проводника, который в 1540 году вел отряд Франсиско де Коронадо из Мехико на север. Там, как думали испанцы, они найдут страну Семи Ущелий, полную богатых городов и золотых месторождений. Экспедиция не обнаружила ничего из обещанного, однако даже незадолго до того, как проводник был повешен, он уверял испанского командира: