Шон Кэрролл - Частица на краю Вселенной. Как охота на бозон Хиггса ведет нас к границам нового мира Страница 4

Так почему же большинство физиков убеждено, что бозон Хиггса должен существовать? Вы можете услышать объяснения типа: «чтобы дать массу другим частицам» или «чтобы разрушить симметрию». Оба объяснения правильны, но с первого раза их трудно воспринять. Главное в том, что без бозона Хиггса Стандартная модель выглядела бы совсем иначе и не описывала бы реальный мир. А с бозоном Хиггса она отражает реальность идеально.

Конечно, физики-теоретики старались изо всех сил, чтобы придумать теории, вообще обходящиеся без бозона Хиггса, либо такие, где этот бозон сильно отличается от описываемого стандартными теориями. Многие из этих теорий потерпели фиаско, не сумев объяснить реальные данные, другие оказались излишне сложными. Ни одна не дотянула до статуса настоящей альтернативной теории.

А теперь мы нашли этот бозон. Или что-то очень похожее на него. В зависимости от того, насколько осторожны физики в своих выводах, они говорят: «Мы обнаружили бозон Хиггса», либо: «Мы обнаружили частицу, похожую на бозон Хиггса», либо даже: «Мы обнаружили частицу, которая напоминает Хиггса». В объявлении от 4 июля 2012 года была описана частица, которая ведет себя почти так, как должен вести себя бозон Хиггса – распадается на несколько других определенных частиц более или менее теми самыми способами, которые и прогнозировались. Но закрывать вопрос еще рано, и когда наберется больше данных, вполне возможны сюрпризы. В глубине души физики не хотят, чтобы это был точно тот Хиггс, которого ждали. Всегда интереснее и увлекательнее найти что-то неожиданное. И уже сейчас в собранных данных есть слабенькие основания для сомнений. Только дальнейшие эксперименты откроют истину…

Почему это важно

Однажды в интервью местной радиостанции я рассказывал о физике элементарных частиц, гравитации, космологии и тому подобном. Это был 2005 год – столетний юбилей Года чудес, того самого 1905 года, в течение которого Альберт Эйнштейн опубликовал сразу несколько работ, перевернувших многие понятия в физике с ног на голову. Я старался изо всех сил, пытался как можно доходчивей объяснить некоторые из этих довольно абстрактных концепций и, даже понимая, что я на радио, а не в телестудии, не мог удержаться и размахивал руками.

Интервьюер казался довольным, но после того, как мы закончили, и он уже убирал свою аппаратуру, ему в голову пришла новая мысль. Он спросил, не мог бы я ответить еще на один вопрос. Конечно, буду рад, сказал я, и он опять вытащил микрофон и наушники. Вопрос был простым: «Почему все, о чем вы рассказывали, должно быть кому-то интересно? Ведь в конце концов ни одно из этих исследований не поможет создать лекарство от рака и не сделает смартфон дешевле».

Ответ, который тогда пришел мне в голову, до сих пор кажется мне не лишенным смысла: «В шесть лет у всех детей возникает много вопросов. Почему небо голубое? Почему вещи падают? Почему некоторые предметы горячее, а другие холоднее? Как это все устроено?» Детей не нужно заставлять интересоваться наукой – они по своей природе стихийные ученые. Это врожденное любопытство выбивают из нас годы школьного обучения и тяготы повседневной жизни. Нас волнует, как устроиться на работу, встретить свою половинку, вырастить детей. Мы перестаем спрашивать, как устроен мир, и начинаем спрашивать, как заставить его работать на себя. Позже я нашел результаты исследований, показывающие, что дети интересуются наукой лишь до 10-14-летнего возраста.

Сегодня, после более 400 лет серьезных научных исследований, мы получили довольно много ответов на вопросы шестилетнего ребенка, живущего внутри каждого из нас. Мы знаем так много о физическом мире, что ответы на оставшиеся неотвеченными вопросы придется искать в очень удаленных местах и экстремальных условиях, во всяком случае в физике. Правда, в таких областях, как биология или нейронауки, точных ответов совсем мало. Но физика, по крайней мере ее часть – физика элементарных частиц, имеющая дело с фундаментальными строительными блоками материи – отодвинула границы познанного столь далеко, что теперь приходится строить гигантские ускорители и телескопы, чтобы искать новые данные, которые не укладываются в наши существующие теории.

Но нужно сказать, что фундаментальные научные исследования, проводимые только ради любопытства, а не для сиюминутной выгоды, ненароком приводят к огромному материальному выигрышу. Еще в 1831 году некий любознательный политик спросил Майкла Фарадея, одного из основателей нашей современной теории электромагнетизма, о пользе, которую можно извлечь из этой новомодной штуки – «электричества». Согласно апокрифу, тот дал следующий ответ: «Я про пользу ничего не знаю, но бьюсь об заклад, что в один прекрасный день ваше правительство обложит его налогом». (Точных доказательств такого обмена репликами нет, но это достаточно красивая история, раз люди продолжают ее рассказывать.) Столетие спустя некоторые величайшие умы того времени, озадаченные загадочными экспериментальными результатами, ниспровергающими базовые основы классической физики, приступили к созданию квантовой механики. В то время она была довольно абстрактной наукой, но впоследствии привела к изобретению транзисторов, лазеров, сверхпроводимости, светодиодов, а также к появлению ядерной энергетики (и ядерного оружия). Без этих фундаментальных исследований наш мир сегодня выглядел бы иначе.

Даже общая теория относительности, блестящая теория Эйнштейна о пространстве и времени, как оказалось, имеет вполне земные приложения. Если вы когда-либо использовали устройство глобальной системы позиционирования (GPS), чтобы найти нужное направление, то вы тем самым использовали общую теорию относительности. GPS, которое теперь можно найти почти в любом сотовом телефоне или в навигационной системе автомобиля, принимает сигналы от спутников и в методе триангуляции использует точную синхронизацию этих сигналов для определения своего местоположения здесь, на Земле. Но, согласно Эйнштейну, часы на орбите (где гравитационное поле слабее) идут немного быстрее, чем на поверхности Земли. Небольшой эффект, что и говорить, но он накапливается. Если «относительность» не принимать во внимание, сигналы GPS будут постепенно отклоняться от правильных значений – всего за один день ошибка в местоположении может достичь нескольких километров.

Однако технологические приложения исследований, несмотря на то что они, безусловно, важны, и для меня, и для Джоан Хьюэтт и для любого из экспериментаторов, которые проводят долгие часы, конструируя приборы и анализируя полученные данные, в конечном счете все-таки не главное. Это замечательно, когда они возникают, и мы не станем высокомерно усмехаться, если кто-то найдет способ использования бозона Хиггса для изготовления лекарства от старения. Но ищем мы его не для этого. Мы ищем, потому что мы любопытны. Хиггс – заключительная частичка пазла, который мы уже страшно долго пытаемся собрать. Нашей наградой и будет собранный пазл.

Большой адронный коллайдер

Мы не нашли бы бозона Хиггса без Большого адронного коллайдера (еще одно навевающее скуку название для воплощенной в железе неизбывной тяги человечества к новым открытиям). БАК является самой крупной, самой сложной установкой из всех когда-либо созданных людьми, и ее строительство обошлось в 9 млрд долларов. Работающие на нем в ЦЕРНе физики надеются, что он сможет продуктивно профункционировать еще около 50 лет. Но ученые не отличаются большим терпением и мечтают прямо сейчас сделать парочку открытий, которые могли бы изменить мир.

БАК – это настоящий Гаргантюа, в каком бы направлении его ни измерять. Он был задуман в 1980 году, а разрешение на его строительство получили только в 1994 году. Он стал ньюсмейкером задолго до запуска. В основном потому, что его строительство попытались остановить с помощью судебных исков на том основании, что он якобы создаст черные дыры, которые поглотят нашу Вселенную. Иски были проиграны, и гигантский коллайдер заработал в начале 2009 года.

13 декабря 2011 года физики и изрядное количество интересующихся непрофессионалов набились в конференц-залы в разных точках земного шара и сгрудились вокруг компьютерных терминалов для того, чтобы послушать доклады двух исследователей – представителей команды БАКа о новостях в поисках бозона Хиггса. Эта тема очень часто обсуждалась на физических семинарах, и в конце почти всегда повторялось заклинание: «Поиск продвигается успешно! Пожелайте нам удачи!» Но на сей раз все было по-другому. В течение нескольких дней перед этим в Интернете циркулировали слухи о том, что мы услышим необычное сообщение, что нам скажут нечто вроде: «Мы действительно увидели что-то. Может быть, мы, наконец, нашли доказательства того, что бозон Хиггса действительно существует».