Ксения Нестерова - Где найдешь, где потеряешь. Страница 41

Из всей этой неожиданно обрушившейся на Анфису информации она смогла зацепиться только за последнее слово.

— Почему психа? — спросила она.

— Я не знаю, зачем вы его ищете. Да и не мое это дело, — было видно, что Николай в самом деле насолил ей прилично. — А только после психушки он действительно ко мне сюда заходил.

— Николай лечился в психушке? — Анфиса была просто потрясена.

— Конечно. У него тогда крыша совсем съехала. А теперь пришел вроде ничего. Правда, изменился очень... Да кто не изменится? Место нерадостное.

— А вы не знаете, где он сейчас работает или живет?

— Где живет, не знаю и не знала никогда. А где работает? Вот сразу видно, что вы не наша. Я же сказала, трупы режет. То есть в морге трудится.

И честно скажу, там от него толку будет значительно больше.

От слова «морг» на Анфису повеяло прохладой, как будто налетел ветерок. Ей стало не по себе. Бр-р — мурашки поползли по спине.

— А в каком морге — не знаете?

— Нет, — отрицательно закачала головой дама. — Он не сказал. Но точно, не в нашем.

— А друзей у него здесь не было? — попыталась найти какую-нибудь еще зацепку Анфиса.

— Нет. Он волк-одиночка. На этом, наверное, и свихнулся. А больше я о нем ничего не знаю. Но запомню на всю жизнь. — Врачиха взяла конфету и скучающе начала ее пережевывать — так коровы жуют сено.

Анфиса поняла, что разговор закончен, и направилась было к двери, но остановилась и спросила:

— Он что, проведать вас заходил? — Ей подумалось: странно, что он вдруг решил их навестить. И она не ошиблась.

— Ах да, я забыла, — сказала врачиха. — Он заходил, чтобы мы его старику укол сделали, плохо ему стало.

— Какому старику? Он что, здесь рядом живет? — забросала Анфиса ее вопросами.

— Кажется. Я тогда особенно в подробности не вдавалась. Попросил, ну я и послала Ольгу. Так что у нее и спрашивайте, коль вам нужно. Только сейчас ее нет. — Она на секунду задумалась.

— Так как же мне ее найти? — вновь задала ей вопрос Анфиса.

— Позвоните в понедельник, — она продиктовала Анфисе номер телефона. — Спросите Иванову Ольгу — это наша старшая медсестра. Да скажите, что я велела, Ксения Ивановна, — властно добавила она.

Анфиса, поблагодарив, буквально выпорхнула из кабинета. В коридоре она попыталась прийти в себя. «Николай психически больной человек, работает в морге... И, возможно, живет где-то рядом. Это уже кое-что...» И она, довольная собой, направилась к выходу из больницы.

Там ее ждал охранник.

— Больше с такой сумкой не пропущу, — предупредил он ее.

Из окна гардеробной по-прежнему торчала голова гардеробщицы, внимательно наблюдавшей за этой сценой. Оценив ситуацию, Анфиса поняла, что это она настропалила на нее охранника.

— А больше и не надо, — гордо кинула она охраннику и, демонстративно достав и надев шубу, направилась к выходу.

Морозец щипал щеки. Но сейчас Анфиса не имела ничего против него. Этот морозец будто вымораживал почти физическое отвращение к больнице. Анфисе нравилось, что она здорова, сильна, свободно может, выйти за стены этого учреждения, что для большинства здешних обитателей невозможно. Хорошо быть здоровой... И живой.

Значит, хахаль жены Антона — псих. Да еще работает в морге. Что отсюда следует?

Анфиса поежилась. Очень зловещая выстраивалась цепочка. Вдруг будто наяву возникла картина — оскалившийся тип с безумными глазами

склонился со скальпелем над распростертым телом... Бог ты мой, надо давать поменьше воли воображению...

Анфиса встряхнула головой и прибавила шаг...

* * *

С детства Штырь обладал изумительным качеством — он предчувствовал, когда его будут пороть. Он ощущал, когда переполняет чашу терпения окружающих — а переполнял он ее нередко. Короче, он носом чуял неприятности.

Неприятности у него в жизни бывали разные. Большие и маленькие. Те, которые создавали еще большие неприятности и для преодоления которых требовались немалые усилия и те, которые рассасывались сами собой, как синяки. Но нынешние неприятности были первоклассные. Которые не разгребешь... Или разгребёшь.

Зачем подставлять физиономию, когда можно ударить самому?.. Эта мысль все чаще посещала его. А что, за дозу халявного героина Валет и Степан готовы на что угодно, а он, Штырь, готов?.. Да он давно уже на все готов. Слишком измотала его эта история...

Он поежился, представив, что может расстаться с дорогими его сердцу вещами. С хатой. Со всем. Лучше сдохнуть...

Сдохнуть?.. От этой мысли мороз пробежал по коже...

Штырь стоял в своем подъезде и не решался подняться наверх. Ощущение опасности сковывало его... Впрочем, не стоит слишком доверяться своим чувствам. В последнее время он стал шарахаться от всех темных углов. Так можно далеко зайти. А главное, все «шестерки» — и Степан, и Валет, и даже Катюха — ощущают его неуверенность. Вскоре они начнут выходить из повиновения. В стае слабый вожак идет на убой — это Штырь усвоил давно и четко...

Он вздохнул и ступил на лестницу... Какой-то звук насторожил его...

— Ладно, — прошептал он.

Штырь медленно поднимался по ступенькам лестницы. На середине остановился, прислушался... Вновь он услышал шаги где-то наверху. Его рука машинально дернулась к карману и извлекла оттуда пистолет. Это был «ТТ» китайской сборки, который он в прошлом году приобрел на подмосковном рынке по дешевке. Машинка соответствует цене — ненадежная, рассчитанная на недолгий срок. Штырь боялся ее даже пристреливать, только пару раз влепил по бутылкам в подвале. Приятная тяжесть в руке несколько успокоила Штыря. Он сжал крепче рукоятку и на цыпочках, прислонясь к стене, стал подниматься дальше.

Миновав пролет третьего этажа, он потянул, как собака, носом. Потом еще и еще... «Черт! — произнес он про себя. — Духами Катькиными пахнет. Ох, и смешон же я буду с пистолетом в руках!» Несколько секунд он постоял в нерешительности, потом распахнул пальто и, прикрыв полой руку с пистолетом, поднялся к своей квартире...

Глава 23

НАРУЖНОЕ НАБЛЮДЕНИЕ

«Атлантида располагалась на территории нынешней Антарктиды. Новые научные данные дают основания усомниться в том, что панцирю ледового континента шестьдесят миллионов лет, как считалось ранее. Еще недавно там шумели леса и, возможно, возвышались города атлантов...» «Ко мне на кухню влетела шаровая молния и продырявила четыре тарелки. Теперь в них аккуратненькие дырочки, и я повесила тарелки на стену. Дорогая редакция, объясните, что это было. Анна Авдотьева. Петербург...» «Врезавшаяся в Юпитер комета Шумейкера-Леви ознаменовала время подготовки к Страшному суду. Страшный суд наступит через столько лет, сколько осколков у кометы. Их количество совпало с количеством карт Таро. Конец света наступит в 2016 году...»

— Во дают, — кивнула Анфиса, просмотрев очередную страницу газеты.

На последней полосе опять была реклама «бакалавра магии» Романа Семеновича. Видимо, дела у него шли очень неплохо, если он во всех газетах умудрялся давать рекламу.

Анфиса отложила газету. Все, надо заканчивать читать эту шизуху. Так и крыша набок может съехать.

Она потянулась к лежащей на журнальном столике книжке в мягкой обложке, которую купила позавчера. Эд Макбейн — любимый писатель.

Она открыла ее. И тут послышался телефонный звонок.

В последнее время неожиданные телефонные звонки били по ее нервам. Раньше жизнь была тиха и размеренна, и телефонный звонок мог означать лишь одну неприятность — что муж притащит вечером ораву гостей и нужно срочно что-то готовить. Сейчас, когда она оказалась в гуще криминальных событий, неожиданный звонок мог принести что угодно.

— Алло, — сказала она в трубку.

— Анфиса, это я.

На Анфису накатила волна радости.

— Здравствуй, — сказала она.

— Привет. Что делаешь?

— Да ничего... Есть кое-какие новости.

— Какие новости?

-Ну...

— Не по телефону?.. Я приеду. Не против?

— Конечно, — обрадовалась она. Но тут же ее пыл несколько поостыл.

— Влас, — нерешительно протянула она. — У меня в холодильнике пусто. — Ей было стыдно в этом признаваться, но из-за поездок забежать в магазин она так и не успела, а вернувшись домой, прикинула, что вполне сможет обойтись макаронами с засохшим кусочком сыра. А теперь магазин уже закрылся.

— Понято, — односложно ответил Влас. — Так я через часик у тебя.

-Жду...

здесь целый час торчу... — начала она предъявлять ему претензии.

— А... — Штырь, прищурившись, оглядел ее. — Это ты... — он выплюнул поток нецензурной брани. От сердца отлегло, незаметно для нее он положил пистолет в карман. Но Катьку его обращение нисколько не смутило.

— Зайчик, ну что ты, — проворковала она.

— Чего ты здесь торчишь? Ты где должна быть? — закончил Штырь свою тираду.

— А мы там уже обалдели, мы что тебе, сыщики, что ли? — возмутилась Катька. — Да к тому же к ней ее хахаль явился. Представляю, что теперь там начнется. — Она прильнула сзади к открывающему дверь Штырю и поцеловала его в щеку.