С Максимов - Крестная сила, Нечистая сила Страница 42

Лишь в некоторых местностях удалось различить причины болезни, распределив их по двум основным разрядам. Выходит так, что все болезни (особенно эпидемические, вроде холеры и тифа) посылает сам Бог, в наказание или для вразумления, и лишь немногие зависят от насыла злым человеком или от порчи колдунами и ведьмами. Зато все душевные болезни, и даже проказу, всегда и бесспорно насылает черт. На него и показывают сами больные, выкликая имя того человека, который принес, по указанию и наущению дьявола, порчу и корчу и нашептал всякие тяжелые страдания.

В некоторых местностях существует полная уверенность в том, что на всякую болезнь полагается особый дух и что каждый из этих духов имеет свой вид: например, для лихорадки - вид бабочки, для оспы лягушки, для кори - ежа и т.п. Сверх прочих существует еще особенный бес, насылающий неожиданные и беспричинные острые боли, пробегающие схватками в спине, руках и ногах. Такой бес называется "притком" (отсюда и обычное выражение "попритчилось"). Для пьяниц черти приготовляют в водке особого червя

(белого, величиной с волосок): про]ло1ившие его делаются горькими пьяницами, и т.п.

Все болезни, которыми чаще всею сградают женщины, как, например, кликушество, и вообще порчи всякого рода (истерии) нриписываючся, бесспорно, бесам. Причем сами женщины твердо и непоколебимо убеждены, 410 это бесы вселились внугрь испорченных, что они пошли через неперскрещенныи рот во время зевоты или в питье и еде. Подобные болезни ученые доктора лечить не умеют; тут помогают только оиыгные знахари да ie батюшки, у коюрых водятся особые, древние молитвенники, какие имеются не у всякого из духовных.

Хо1я и придумана давно деревенская пословица: "Богу молись, а черта не IHCBH", - но сущесгвует п такая ис1ина, которая выше всякой греховной болтовни и ле1комысленных правил: "Без Божьей воли п волос на голове человека не пропадет". Если черт лиходей для человека только по Божию попущению, то, во всяком случае, бесовскому влиянию положен известный предел и само пребывание нечистой силы на земле ограничено определенными сроками Так, еще повсюду сохранилось убеждение, 410 при благовесте в церквях, после третья о улара, вся бесовская сила проваливается в преисподнюю. Б то же время сознательно твердо держи 1СЯ вера, что ко всякому человеку при его рождении приставляются черт и ашел. Оба они нс ос1авляю1 человека ни на одну мину1у, причем ател сюиг но правую сторону, а дьявол по левую*

* Свсдующис люди держатся, ьслсдсшие подобною осро^п ния, юн) правила, что никогда iw плюют на правую сторону и ложа [ся спать на левом боку, чтобы держать лицо обращенным к своему ангелу п не видеть во cue дьявола

Между ангелом-хранителем и дьяволом-соблазнителем стоит постоянная вражда. Каждый из них зорко следит друг за другом, уступая первенство сопернику лишь в зависимости от поведения человека: радуется, умиляясь, ангел, при виде добрых дел; осклабляется, хохочет и хлопает в ладони довольный дьявол при виде послушания его злым наветам. Ангел записывает нее добрые дела, дьявол учитывает злые, а когда человек умрет, ангел спорит с дьяволом о грешной душе его. Кто из двух победит - известно единому Богу.

Впрочем, до тою времени на всякий час готово для утешения моличвеннос слово:

"Ангел мой, хранитель мой! Сохрани мою душу, укрепи мое сердце на всяк лень, на вся^ час, на всякую мипу1у. Поутру встаю, росой умываюсь, пеленой утираюсь Спасена Прсчистова образа. Враг-сатана, отшатнись 01 меня на его верст, на тысячу, па мне есть крест Господен! На том кресте написаны Лука и Марк, и Никита-мученик: за Христа мучаются, за нас Богу молятся. Пречистые замки ключами заперты, замками запечатаны, ныне и присно, и во веки веков, аминь".

II

домовой-доможил

Выделился из осиротелой семьи старший брат и задумал себе избу строить. Выбрал он под стройку обжитое место. Лес рубил "избяной помочью"; сто бре~ ^н - сто помочан, чтобы вырубить и вывезти каждому по бревну. Десятком топоров успели повалить лес поздней осенью, когда дерево не в соку, и вывезли бревна по первопутку: и работа была легче, и лошади меньше наломались. Плотники взялись "сруби гь и поставил. избу", а если сладится хозяин с деньгами в эют же раз, то и "нарядить" ее, т.е. сделать все внутреннее убранство, досгупное топору и скобелю. Плотники подобрались ребяча надежные, из ближнего соседства, 1ле испокон веку занимаются этим ремеслом и успели прославичься на дальние окольности. Помолились на восход солнца, выпили "заручную" и начали тяпачь с ранней зари до самой поздней.

Когда положили два нижних бревна - два первых венца так, что где лежало бр^нно комлем, там навалили друюе вершиной, приходил хозяин, приносил водку: пили "закладочные". Под передним, свя1ым углом, но желанию хозяев, закапывали монету на боraiCTUO, и плотники сами от себя - кусочек ладана

для святости. Пусть-де не думают про них, с бабьих бредней, худого и не болтают, что они знаются с нечистой силой и могут устроить так, что дом для жилья сделается неудобным.

Переход в новую избу или "влазины", новоселье в особенности жуткая пора и опасное дело. На новом месте словно бы надо перероди гься, чтобы начать новую тяжелую жизнь в потемках и ощупью. Жгучая боль лежит на сердце, которое не чует (а знать хочет), чего ждать впереди: хотелось бы хорошего, когда вокруг больше худое. Прежде всего напрашивается неотразимое желание погадать на счастье. Для этого вперед себя в новую избу пускают петуха и кошку. Если суждено случится беде, то пусть она над ними и стрясется. За ними уже можно смело входить с иконой и хлебом-солью, всего лучше в полнолуние и обязательно ночью*.

Искушенные житейским опытом, хозяйки-бабы, поставив икону в красный угол, отрезают один сукрой от каравая хлеба и кладут его под печку. Это - тому незримому хозяину, который вообще зовется "домовым-доможилом". В таких же местах, где домовому совершенно верят и лишь иногда, грешным делом, позволяют себе сомневаться, соблюдается очень древний обычай, о котором в других местах давно уже и забыли. Кое-где (например, по Новгородской губернии, около Боровичей) хозяйка дома до рассвета (чтобы никто не видал) старается три раза обежать новую избу нагишом, с приговором: "Поставлю я около двора железный тын, чтобы через этот тын ни лютый зверь не пере

* Ночью же в новый дом и скотину перегоияюг. Счастливыми днями для новоселья считаются двунадесятые праздники, и между ними в особенности Введение во храм Богоматери.

скочил, ни гад не переполз, ни лихой человек HOI ой не переступил, и дедушка-лесной через него не заглядывал". А чтобы был этот "замок" крепок, баба в воротах перекидывается кубарем также до 'грех раз и тоже с заученным приговорным пожеланием, главный смысл которого выражает одну заветную мысль, чтобы "род и плод в новом доме увеличивались".

О происхождении домовых рассказывают следующую легенду. Когда Господь при сотворении мира сбросил на землю всю непокорную и злую небесную силу, которая возгордилась и подняла мятеж против своего Создателя, на людские жилья тоже попадали нечистые духи. При этом неизвестно, отобрались ли сюда те, которые были подобрее прочих, или уж так случилось, что, приселившись поближе к людям, они обжились и пообмякли, но только эти духи не сделались злыми врагами, как водяные, лешие и прочие черти, а как бы переродились: превратились в доброхотов и при этом даже оказались с привычками людей веселого и шутливого нрава. Большая часть крестьян так к ним привыкла, так примирилась с ними, что не согласна признавать домовых за чертей и считает их за особую отдельную добрую породу.

Никто не позволяет себе выругаться их именем. Всегда и все отзываются о них с явным добродушием и даже с нежностью. Это вполне определенно выражается во всех рассказах и согласно подтверждается всеми сведениями, полученными от сотрудников в ответ на программные вопросы по "Демонологии" из разных концов Великороссии.

Каждая жилая деревенская изба непременно имеет одного такого невидимого жильца, который и является сторожем не только самого строения, но главным оЬразом всех живущих: и людей, и скотины, и птицы.

Живет-слывет он обычно не под своим прирожденным именем "домового", которое не всякий решится произносить вслух (отчасти из уважения к нему, отчасти из скрытой боязни оскорбить его таким прозвищем) А величают его, за очевидные и доказанные услуги, именем "хозяина" и за древность лет его жизни на Руси - "дедушкой"*.

Поскольку все это разнообразие имен и прозвищ свидетельствует о живучести домашнею духа и близости его к людским интересам, постольку он сам и неуловим, и неуязвим Редкий может похвастаться тем, что воочию видал домового Кто скажет так, ют либо обманулся с перепугу и добродушно вводит других в заблуждение, либо намеренно лжет, чтобы похвастаться Видечь ломового нельзя это не в силах человека (в чем совершенно С01ласно большинство людей сведущих, искусившихся долгим опытом жизни) И если кто