Русские до славян - Александр Анатольевич Пересвет Страница 43

Окончательно растворяется днепро-донецкая культура, частью входя в ямную, частью отползая тоже на север, где в сочетании с ЯГК и льяловской образуется волосовская культура.

Ну а подвижные земледельцы западного крыла ямной культуры пошли по очевидному дунайскому коридору – с тем большим успехом, что вряд ли всё это время теряли связи со ставшими дальними, но оставшимися родичами из первой волны сренестоговских интервентов в Европу.

В общем, зашевелились, задвигались все, подаваясь кто куда в уже тесном к тому времени этническом калейдоскопе Европы. А по пути теряя прежние и приобретая новые культурные привычки и признаки. А как иначе, если, например, воронковидные кубки и горшки удобно перевозить притороченными к седлу, а вот в арбе или телеге удобнее размещать шаровидную посуду?

И пошли они, солнцем палимы… Или, скорее, если с тем климатом соотноситься, дождями поливаемые…

Можно только представить себе этот «железный поток».

Правда, для этого надо избавиться от одной иллюзии.

А именно той, от которой не могут избавиться и маститые историки: представлять подобные переселения чем-то вроде единой и осмысленно-спланированной акции. Вроде похода Великой армии Наполеона на Москву.

Но во-первых, тогда не было дисциплины в смысле принудительного подчинения приказу или просто воле командира и начальника. При всей жёсткости личных отношений (поругались или чужая женщина понравилась – тюк прямо в темя, да каменным топориком, да заботливо отполированным…) подчинение могло быть только добровольным. Среди равных, конечно. А равным другому тогда считался каждый мужчина, кроме отношений подчинённости старшему в роду (так ведь и рода тогда ещё только конституировались, ещё была община базовой социальной стратою). Даже вождь мог только позвать за собою, но каждый воин решал сам.

Во-вторых, не было ещё и солидарностного диктата, когда любой ценой стоишь за своих, потому что без своих сам не выживешь. То есть не было сообществ, народов, этносов, социально связанных групп – ничего этого в современном понимании не было. Было что-то похожее на банды – группа добывающих пропитание товарищей во главе с вожаком, обладающим авторитетом и удачей. А всякие солидарные сообщества ещё только зарождались – у земледельцев, перед угрозой нападений внешних чужаков.

В-третьих, не было снабжения, вообще логистического планирования. Когда даже академики говорят нам: «Племя двинулось в путь…» – что именно имеет в виду учёный муж, как он себе это представляет? Племя бросило свои поля с урожаем и ушло? А питаться чем? Значит, ушло, собрав урожай. То есть зимой? Когда питаться и вовсе нечем? И идёт в снегу и холоде до весны? Когда останавливается и сеет зерно? А откуда оно взялось? С собою везли? И не съели голодной зимой? Трудности – давайте признаем – при тех урожайностях, возможностях хранения, возможностях снабжения и подвоза чрезвычайные.

В-четвёртых, не было географии. Неизвестно было, куда идти. Где будет хорошо, а куда лучше не соваться из-за злых соседей, которых там обретёшь. Мир лежал под ногами, но он был неизвестен. А знания о нём оплачивать приходилось часто кровью…

Ну хорошо, но люди ведь как-то всё равно передвигались? И я сам много пишу в этих работах о переселении больших масс людей.

Да, передвигались. Только давайте не будем рассматривать это в духе «ди эрстэ колонне маршиерт…». Тогда нам будет понятно то, что непонятно кабинетному учёному миру. Например, кто же принёс в Европу культуру шаровидных амфор и боевых топоров. А также индоевропейские языки.

Потому что ответ будет прост: никто.

Парадокс? Нет.

Примечание про квантовые интегрируемые системы

Одно из моих любимых мест – уж извините, в собственном творчестве – описание в рассказе «Солнце Армагеддона» некоей математической модели, применённой одним игроком в «Цивилизацию» к своим юнитам. Выглядело это так:

«Смотри! Вот мы создаём невзаимодействующие сущности, потенциал которых аддитивен. То есть мы просто складываем их энергии-качества – и на том всё заканчивается. А него – только начинается!

Судя по всему, этот Волк представил стада в виде свободных частиц и начал под них нелинейные интегрируемые уравнения составлять. Грубо говоря, внутри стада он создал набор простых солитонов, но определённым образом чувствующих друг друга. И они деформируют своих партнёров так, что взаимодействие между ними порождает нетривиальную конфигурацию. Внедрил n-солитонное решение, так сказать.

И получается, что внутри одной частицы, стада этого, – куча собственно юнитов, с их собственными уже функциями! А это значит, ему надо не просто конфигурации вычислять, а их вероятности. Понимаешь? Это же задача на порядок сложнее. Да какое там – на порядок! На три! Он, по сути, вообще фактически в квантовые группы уплыл! Не просто n-мерное пространство векторов выстроил, а вероятностное пространство с изменяемой размерностью – юниты-то не вечные, одни же по ходу убиваются, другие рождаются… В общем, создал Волк этот, по сути, квантовую интегрируемую систему!»

Беда большинства историков в том, что им не преподают высшую математику хотя бы в рамках матанализа, не говоря уж про алгебры Ли и дифференциальную геометрию. Потому взаимодействие человеческих существ они представляют механически. То есть общества для них – это набор людей, чьи качества и потенциалы складываются вместе. И дальше с ними что-то делается при помощи некоего управляющего-направляющего воздействия.

А на самом деле люди – сами по себе сложные интегрируемые системы, которых в математических понятиях можно сравнить с солитонами. То есть с некими структурно устойчивыми (мы ведь структурно устойчивы?), уединёнными (соединяем тела ведь только во время секса?) волнами-частицами (каждый из нас в человечестве частица, но с волновыми функциями, не так ли?), которые распространяется в нелинейной среде (а таков и есть мир вокруг нас).

А как ведут себя солитоны при распространении? Они при взаимодействии или при возмущениях не разрушаются, а продолжают движение. То есть мы, люди, при взаимодействии с другими нередко, конечно, разрушаемся. Но согласимся, что на фоне преодолённой до того жизни сам момент смерти можно считать пренебрежимо малым. Достаточно ввести статистический коэффициент на убыль – но и на появление новых! – солитонов, чтобы модель стала удовлетворительной.

И вот теперь смотрим. Люди составляют общества, то есть конфигурации людей. И в них свойства-потенциалы не