Джеймс Баррат - Последнее изобретение человечества Страница 45

Но теперь, если вам случится оказаться в зале, где все присутствующие глубоко погружены в исследования УЧИ, и захочется развлечься, объявите громко: «УЧИ никогда не будет создан! Это попросту слишком сложно!» Гертцель, к примеру, в ответ на это заявление посмотрел на меня так, как будто я вдруг начал проповедовать креационизм. Сам Гертцель, как и Виндж, был когда-то профессором математики, и о будущем ИИ он судит по истории дифференциального исчисления.

Если вы посмотрите, как математики вычисляли до Исаака Ньютона и Готфрида Лейбница, то увидите, что вычисление производной кубического многочлена занимало сотни страниц. Делалось это при помощи треугольников, подобных треугольников, хитрых диаграмм и тому подобного. Это было ужасно. Но теперь, когда у нас есть проработанная теория дифференциального исчисления, взять производную от кубического многочлена способен любой идиот-старшеклассник. Это совсем несложно.

Словно дифференциальное исчисление, развивающееся несколько столетий, исследования ИИ будут постепенно продвигаться, пока продолжающаяся практика не приведет к открытию новых теоретических правил, которые позволят специалистам формализовать значительную часть работы; с этого момента движение к УЧИ пойдет проще и быстрее.

Ньютон и Лейбниц получили инструменты, такие как правило сложения, правило умножения, правило дифференцирования сложной функции, то есть все те базовые правила, которые мы сегодня изучаем в начальном курсе дифференциального исчисления, — продолжал он. — Пока этих правил не было, каждую задачу такого рода приходилось решать с нуля, как будто на пустом месте, а это гораздо сложнее. Так что математика ИИ у нас сегодня на уровне математики дифференциального исчисления, созданного Ньютоном и Лейбницем, и доказательство даже самых простых вещей, касающихся ИИ, требует безумного количества хитроумных вычислений. Но со временем у нас появится удобная теория разума, точно так же как когда-то появилась удобная теория дифференциального исчисления.

Но отсутствие удобной теории принципиально ничего не меняет.

Гертцель говорит:

Возможно, нам потребуется научный прорыв в строгой теории интеллекта человеческого уровня, прежде чем мы сможем сконструировать реальную систему УЧИ. Но пока я подозреваю, что это не обязательно. Я считаю, что можно, по идее, создать мощную систему УЧИ, двигаясь пошагово от нынешнего уровня наших знаний и занимаясь практическим конструированием без полного и строгого понимания теории разума.

Мы уже говорили, что проект Гертцеля OpenCog организует аппаратное и программное обеспечение в так называемую «когнитивную архитектуру», призванную моделировать деятельность мозга. И эта архитектура может в один прекрасный момент сделаться мощной и, возможно, непредсказуемой вещью. Где-то на пути развития, еще до создания всеобъемлющей теории человеческого разума, утверждает Гертцель, OpenCog может достичь уровня УЧИ.

Звучит безумно? Журнал New Scientist предположил, что система LIDA Университета Мемфиса, аналогичная OpenCog (мы уже говорили о ней в главе 11), демонстрирует признаки рудиментарного сознания. В самом общем плане принцип, известный как Теория глобального рабочего пространства, на котором построена LIDA, утверждает, что у человека ощущения, поступающие от органов чувств, просачиваются в подсознание и остаются там до тех пор, пока не станут достаточно важными, чтобы сообщить о них всему мозгу. Это и есть сознание, и его можно измерить при помощи простых заданий на осознанность, таких как нажатие кнопки при вспыхивании зеленой лампочки. Хотя кнопка у LIDA была «виртуальной», результаты тестов оказались вполне сравнимы с человеческими.

С подобными технологиями подход Гертцеля «поживем — увидим» представляется мне рискованным. Он намекает на создание того, что я уже описывал, — сильного машинного интеллекта, аналогичного, но не эквивалентного человеческому и куда менее понятного. Такой подход грозит серьезными и неприятными сюрпризами — как если бы УЧИ мог однажды просто появиться перед нами, застав нас недостаточно готовыми к «нормальным» авариям и, разумеется, без надежной защиты в лице формального дружественного ИИ. Как говорится: «Если достаточно долго идти по лесу, встретишь голодного медведя».

Елиезер Юдковски испытывает такие же опасения. И так же, как Гертцель, не считает, что сложность программного обеспечения может оказаться непреодолимым препятствием.

«УЧИ — проблема, решение которой заключено в мозгу, — сказал он мне. — Человеческий мозг способен сделать это — это не может быть настолько сложно. Естественный отбор глуп. Если естественный отбор смог решить проблему УЧИ, значит, она не может быть такой уж сложной в абсолютном смысле. Эволюция с легкостью выдала на-гора УЧИ, она просто случайно перебирала все подряд и сохраняла удачные варианты. Она проделала пошаговый путь без всякого представления о том, что ждет впереди».

Оптимизм Юдковски в отношении создания УЧИ отталкивается от мысли, что интеллект человеческого уровня был однажды создан природой в виде человека. Около 5 млн лет назад на земле жил общий предок человека и шимпанзе. Сегодня человеческий мозг вчетверо крупнее мозга шимпанзе. Получается, что примерно за 5 млн лет «глупый» естественный отбор вчетверо увеличил размер мозга и создал существо, которое намного умнее всех остальных.

«Умный» человек видит цель и стремится к ней. По идее, создать интеллект человеческого уровня он должен намного быстрее, чем это сделал естественный отбор.

Но опять же, предостерегает Юдковски, возникнет гигантская, буквально галактическая проблема, если кто-то создаст УЧИ прежде, чем он или кто-то другой придумает дружественный ИИ или способ надежно контролировать УЧИ. Если УЧИ возникнет в результате пошагового конструирования после удачного сочетания направленных усилий и случайностей, как предполагает Гертцель, то разве нам не следует ожидать интеллектуального взрыва? Если УЧИ сознает себя и способен к самосовершенствованию, как мы его определили, разве он не будет стремиться к удовлетворению базовых потребностей, которые могут оказаться несовместимыми с нашим существованием (мы говорили об этом в главах 5 и 6)? Иными словами, разве не следует ожидать, что вышедший из-под контроля УЧИ может убить нас всех?

«УЧИ — это тикающий часовой механизм, — сказал Юдковски. — Это крайний срок, к которому мы непременно должны построить дружественный ИИ, что труднее. Нам необходим дружественный ИИ. За возможным исключением нанотехно- логий, бесконтрольно выпущенных в мир, в целом каталоге катастроф не найдется ничего, что могло бы сравниться с УЧИ».

Разумеется, между теоретиками ИИ, такими как Юдковски, и его производителями, такими как Гертцель, возникают противоречия. Если Юдковски утверждает, что создание УЧИ — катастрофическая ошибка, если этот УЧИ не будет доказанно дружественным, то Гертцель хочет получить УЧИ как можно скорее, прежде чем автоматизированная инфраструктура облегчит ИСИ захват власти. Гертцелю приходили по электронной почте письма, хотя и не от Юдковски или его коллег, в которых его предупреждали, что если он будет продолжать развитие небезопасного УЧИ, то «будет виновен в холокосте».

Но вот парадокс. Если Гертцель откажется от работы над УЧИ и посвятит свою жизнь пропаганде отказа от подобных намерений, это никак и ни на что не повлияет. Другие компании, правительства и университеты будут и дальше гнуть свою линию. По этой самой причине Виндж, Курцвейл, Омохундро и другие считают, что отказ от разработки УЧИ невозможен. Более того, на свете много отчаянных и опасных стран — возьмите хотя бы Северную Корею и Иран, — а организованная преступность России и финансируемые государством преступники Китая запускают в Сеть все новые и новые вирусы и производят кибер- атаки, так что отказ от разработки УЧИ означал бы попросту сдачу будущего безумцам и гангстерам.

Оборонительной стратегией, которая помогла бы обеспечить выживание человечества, может оказаться деятельность, которую уже начал Омохундро: разработка научных основ понимания и управления системами, обладающими самосознанием и способностью к самосовершенствованию, то есть УЧИ и ИСИ. А учитывая сложности создания противоядия, такого как дружественный ИИ, прежде создания УЧИ, развитие этой науки должно идти параллельно работам над УЧИ. Тогда к появлению УЧИ система контроля над ним будет готова. К несчастью для всех нас, разработчики УЧИ получили огромную фору; к тому же, как говорит Виндж, ветер глобальной экономики надувает их паруса.

Если проблема с программным обеспечением окажется неразрешимо сложной, то в колчане разработчика УЧИ останется еще по крайней мере пара стрел. Во-первых, не исключено, что проблему можно будет решить при помощи более быстрых компьютеров, а во-вторых, структуру мозга можно воспроизвести методом обратного проектирования.