Генрих Штоль - Пещера у мёртвого моря Страница 47

Снова было найдено множество монет. Всего в продолжение третьей, четвертой и пятой экспедиций археологи нашли 415 монет. Почти все они сильно окислились, некоторые слиплись одна с другой. Несмотря на тщательную химическую обработку, более трети монет не выдало тайны своего происхождения.

На этом раскопки в самом Хирбет-Кумране практически закончились. Одна группа археологов перешла на небольшое, только что открытое кладбище, другая принялась изучать окрестности Хирбет-Кумрана. В ее задачи входило исследовать мергелевую террасу, к которой прилепился Хирбет-Кумран, и, по возможности, отыскать на ней пещеры, помимо четвертой и пятой. Ученым удалось найти еще четыре пещеры, которым они дали номера 7-10. Хотя все они были вырыты руками человека, почти ничего нового к находкам они не добавили, так как геологические слои здесь очень подвижны, и пещеры сильно пострадали от естественной коррозии и оползней.

Пещера 7-я находилась на южном склоне террасы, обращенном к Вади-Кумрану. Здесь раскопали остатки керамики периода 1-б, уничтоженной, по-видимому, землетрясением, и кувшин, на котором черной краской дважды было написано по-еврейски имя владельца. На ступенях, ведших ко входу в пещеру, лежало несколько обрывков второй книги Моисея в греческом переводе и апокрифа послания Иеремии (оба на папирусе), а также кусочек кожи, покрытый древнееврейскими буквами, настолько маленький, что его не удалось отождествить.

В расположенной рядом 8-й пещере сохранились осколки светильника I в. н. э., т. е. II периода, три футляра для филактерии, обрывок филактерии и несколько небольших фрагментов рукописи, исписанных микроскопическими знаками.

С этой пещерой соединялась 9-я пещера, где оказался один единственный фрагмент на папирусе с несколькими еврейскими буквами.

Пещера 10-я находилась к западу от поселения, на склоне террасы. В ней уцелело несколько черепков, остатки плетеной циновки и остракон с двумя еврейскими буквами.

Эти раскопки не дали существенных материальных результатов, но тем не менее имели большое значение. Они показали, что кумраниты и сами копали пещеры, что в них лежали рукописи и что рукописи эти, не считая найденных скудных остатков, навсегда утеряны для человечества.

Девятая экспедиция, продолжавшаяся с 18 февраля по 18 марта 1956 г., сначала работала на кладбище. Археологи вскрыли 12 могил. В них, по заключению антрополога, находились останки исключительно мужчин в возрасте от двадцати двух до пятидесяти лет. Все были похоронены одинаково, без гроба, без одежды, без какого-либо инвентаря. Только могила 24-я, несмотря на обычные размеры, представляла собой двойное захоронение: в подбое двумя отдельными кучками лежали неполные скелеты двух мужчин. Один из них достиг двадцатипятилетнего возраста, о втором можно было лишь сказать, что он принадлежал взрослому человеку.

К востоку от террасы на холме находилось еще одно кладбище, служившее продолжением главного. Здесь могилы располагались менее правильно, некоторые из них были ориентированы не с севера на юг, а с востока на запад. Археологи вскрыли шесть таких могил. В двух тонкий коричневый слой указывал на то, что тут когда-то стояли гробы. Скелеты принадлежали женщинам в возрасте около 30 лет. У одной на пальце было надето бронзовое кольцо. 19 пестрых каменных бусин, лежавших около ноги, служили ей когда-то ножным браслетом. Рядом со вторым женским скелетом лежали серьги. В следующих двух могилах также находились кости женщин, в пятой - ребенка 6-7 лет. Возраст и пол человека, которому принадлежал шестой скелет, установить не удалось.

На третьем, еще более отдаленном кладбище, находившемся у подножия мергелевой террасы к югу от вади, археологи вскрыли еще четыре могилы из тридцати, ориентированных в разные стороны и окруженных овалами из мелких камней. В первой была похоронена женщина 30 лет с серьгами в ушах; тридцать пестрых стеклянных бус, лежавших у шейных позвонков, вероятно, составляли когда-то ожерелье. Остальные могилы были детскими.

На этом исследование захоронений закончилось, хотя было вскрыто только 43 могилы из 1200,- слишком мало, чтобы сделать окончательные выводы, тем более, что общее число могил могло оказаться значительно больше 1200. На усеянной камнями земле трудно различить, какие камни скатились с окрестных скал, а какие были положены на могилы, особенно если эти надгробные сооружения невелики. Тем не менее общая картина была ясна и будущие находки вряд ли могли ее изменить.

Ученые получили ответ на вопрос о погребальном инвентаре, остатках одежды и керамике, живо интересующий каждого археолога. Следы гробов были выявлены лишь в пяти могилах, причем почти всегда рядом с разрозненными скелетами. Отсюда можно заключить, что гробы использовались лишь для перевозки тел издалека или при их перемещении. Не менее достоверным представляется и предположение Бардтке, что гробы применялись до тех пор, пока в этой местности еще оставались деревья, то есть пока лес не был редкостью и стоил недорого.

Остатки керамики были найдены только в двух могилах: в одной черепки кувшина доиродианского периода, которые лежали между кирпичами, закрывавшими подбой, в другой - неповрежденный светильник времен Ирода. Вероятно, обе находки попали в могилы случайно, когда их засыпали землей, и не могут быть отнесены к погребальному инвентарю.

Остатков одежды не было нигде, даже в хорошо сохранившихся могилах. Вспоминался Иов 1, 21: "Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь".

Ни в одном из мужских погребений не было украшений; они лежали лишь в некоторых женских могилах, которые, как и детские, неизменно находились в стороне от других захоронений.

Что касается возраста погребенных, то, по мнению антропологов, кумраниты не доживали до глубокой старости. Они умирали в основном в возрасте от тридцати до сорока лет. Никто из захороненных не прожил больше пятидесяти лет, а самый младший скончался в шестнадцать. Несколько скелетов принадлежало людям от 20 до 30 лет. По-видимому, условия жизни в пустыне при строжайшем аскетизме и напряженной духовной деятельности заставляли жителей Кумрана очень рано стариться.

Еще кое-что поведали археологам безмолвные могилы. Первое: на кладбищах отсутствовали надгробные надписи. Мертвые Кумрана были безымянны, все земное у них было отнято. Второе: могилы были только одиночные. Значит, после смерти и, наверное, при жизни кумраниты не принадлежали семье; освобожденные от всех человеческих уз, они принадлежали только общине. Третье: несмотря на недостаток места на террасе, у каждого была своя могила. Каждый оставался тем, кем был в ожидании дня воскрешения из мертвых. Как сказано в книге пророка Даниила, в главе 12-й: "...и многие из спящих во прахе земли пробудятся". Четвертое: горы изобиловали пещерами и не представляло труда найти уединенное место для погребения, следовательно, захоронение умерших поблизости от Кумрана не вызывалось необходимостью. Но умершие входили в ту же общину, что и живые, которым рано или поздно предстояло умереть. Со всех сторон общину окружали ее усопшие, и мертвые вместе с живыми ждали близкого конца света. Пятое: у общины было достаточно денег, многие из ее членов до вступления в общину были богаты102, значит, она могла устраивать красивые, богатые захоронения. Но могилы, вырытые прямо в земле, походили одна на другую, как две капли воды, и мертвые, вероятно, различались между собой лишь степенью познания бога и почитания его.

Тот, кто вступал в общину, отказывался от своего имущества в ее пользу, поэтому в пещерах не нашли ни одной, даже мелкой, медной монеты, тогда как в центральном здании их обнаружили много. Но и это, конечно, были лишь ничтожные остатки имущества общины, не замеченные римлянами. Вступавший отказывался от положения, которое он занимал в миру, обезличивался обетами бедности, целомудрия, послушания, незапятнанного и безграничного служения богу. "Нищими" называли себя люди Кумрана при жизни, нищими они оставались и после смерти, и лишь тайно, о чем было ведомо только им самим, они считали себя избранниками Бога, сынами Света. Поэтому и могилы их, лишенные каких-либо украшений, были нищими, безымянными и тянулись одинаковыми рядами, как в наши дни могилы жертв бомбежек или тех, кто погиб на полях сражений.

В задачи девятой экспедиции входили раскопки остатков строений вне поселения. Первой на очереди стояла стена по дороге к Рас-Фешхе, которую много лет назад описал де Рей. Но когда археологи, желая рассчитать, сколько времени им потребуется на работу, взглянули на остатки стены сверху, с ними произошло то же, что бывает с путешественниками, которые, пролетая вдоль берега моря, вдруг замечают остатки затопленного дворца, города или портового мола, неизвестного даже рыбакам, хотя те ежедневно проплывают в своих лодках над этим местом: археологи увидели различимые лишь с большой высоты контуры обширного четырехугольного строения, расположенного не более чем в километре к югу от террасы, в том самом месте, где начиналась стена.