Андрей Нестеров - Причины мещанской революции в России Страница 5

Однако, даже уцелев после основного лесного пожара и выйдя из укрытий (воды и пещер) на прежнее место нахождения леса, обезьяны не могли обнаружить привычное место обитания. Вместо деревьев находились лишь догорающие костры. Бывший лес сгорел, новый на его месте мог вырасти нескоро. Отсутствие прежней растительности, на которой росли плоды – основной продукт их питания, заставляет животных искать еду, исходя из новых изменившихся условий обитания. В поисках съестного потребность биологического организма в пище (голод) заставляет животных подбирать с земли обугленные предметы, похожие на плоды. Так человекообразная обезьяна обнаруживает (открывает) для себя возможность употребления в пищу нового продукта питания – копчёное, зажаренное мясо диких животных, не сумевших спрятаться от огня. С тех пор и до нашего времени потребность в пище принуждает нас к использованию огня для приготовления такого продукта питания, как мясо. Заметим, что мы и сегодня, как много тысяч лет тому назад в первобытном обществе, используем огонь для приготовления пищи, жаря шашлыки.

Выжить в сложившихся условиях резко изменённой местности человекообразные обезьяны могли, только догадавшись обжаривать мясо на оставшихся от пожара кострах. Однако запасы нового продукта питания были ограничены, мясо лесных животных, полученное вследствие пожара, иссякло достаточно быстро. Привычной пищи в виде плодов деревьев не было и не могло быть ещё очень долго, так как деревьям, чтобы вырасти и начать плодоносить, требовалось несколько лет, а есть обезьянам хотелось сейчас. Но новая мясная пища, которую они стали употреблять, позволяла им лучше мыслить, что могло привести их к пониманию получения нового продукта питания при использовании огня. Находясь в реке, они видели, как обгорают другие животные, не успевшие спрятаться от огня, и при этом узнали, как происходит процесс приготовления новой пищи. Уменьшение приготовленной пожаром мясной пищи заставило человекообразных обезьян искать подобных животных для получения нового продукта питания при помощи термообработки. Здесь обезьяна могла вспомнить о нахождении животных в воде, не тронутой пожаром. Зайдя в воду реки, наши предки обнаруживали там рыбу, которую тогда можно было поймать руками в связи с её изобилием. Так, самой доступной добычей первобытных людей стали всевозможные моллюски и рыба.

Мы знаем по себе, что люди, как и обезьяны, обладают не достаточно сильной челюстью, чтобы прокусить чешую рыбы, но после термообработки они легко очищали её от чешуи и ели. Далее развитие человечества идёт согласно трудовой теории К. Маркса. Ф. Энгельс, который утверждает, что «…с введения рыбной пищи (куда мы относим также раков, моллюсков и других водных животных) и с применением огня. То и другое взаимно связано, так как рыбная пища делается вполне пригодной к употреблению лишь благодаря огню. Но с этой новой пищей люди стали независимы от климата и местности, следуя по течению рек и по морским берегам, они могли даже в диком состоянии расселиться на большей части земной поверхности»[28]. Применение огня для получения мясной пищи изменяет привычный образ жизни обезьян, превращает их в первобытных людей. Употребление в пищу мяса и особенно рыбы позволило первобытному человеку, использующему огонь для приготовления еды, развиваться далее как физически, так и умственно.

Мы заметим, что первобытные люди сразу не умели сами добывать огонь (такое открытие они сделают намного позже). Поэтому им приходилось постоянно поддерживать горящее пламя хоть и небольшого, но достаточного для приготовления новой пищи костра, который они перенесли с помощью факелов в скальные пещеры, чтобы защитить его от дождя и ветра. Нам надо отметить, что необходимость поддержания пламени заставляла первобытных людей постоянно передвигаться на задних конечностях, перенося в передних сучья и ветки для огня. Применение огня для приготовления животной пищи изменило ранее существующую физиологию человекообразной обезьяны. В результате этой первобытной трудовой деятельности она окончательно превращается в человека прямоходящего. Получение нового продукта питания заставляет её встать на задние конечности. Теперь человекообразная обезьяна была вынуждена, стоя на задних конечностях (ногах), ловить передними рыбу, носить её и деревянные палки для поддержания огня в костре, где она готовила новый продукт питания, ставший основной пищей первобытных людей. Если кто-то из нас занимался фитнесом, то он знает, что физические нагрузки могут изменить внешность человека. Физические нагрузки привели к тому, что нижние конечности обезьян стали походить на современные человеческие ноги. В конечном итоге, уже согласно трудовой теории К. Маркса, такая жизнедеятельность изменила физиологическое строение тела человекообразной обезьяны до современного человеческого вида. Таким образом, мы видим, как родовое стадо человекообразных обезьян могло измениться в качественно новое родоплеменное социальное образование.

Данная гипотеза может стать научно обоснованной при эмпирическом подтверждении вышеуказанных фактов, а именно наблюдения за поведением особи шимпанзе в местности, соответствующей изложенным выше условиям в период пожара. К сожалению, автор гипотезы не имеет материальную возможность для проведения этих опытов и представляет вышеизложенный материал только в виде гипотезы, которая кажется Нестерову А. И. наиболее вероятной из всех ранее рассмотренных версий антропосоциогенеза. Тем не менее, автор не ставит перед собой цель отрицания других менее правдоподобных концепций. В своём исследовании он просто предлагает свой вариант решения заданной проблемы. Насколько предложенная Нестеровым А. И. гипотеза окажется достоверной, покажет время и учёные, занимающиеся разработкой этой темы. Тем не менее, изложение данной гипотезы показывает нам важность пространственных изменений, как изменение местности (окружающей среды) может повлиять на образование нового вида пространственных систем. Тем не менее, выдвинутая автором гипотеза антропосоциогенеза чётко вписывается в его авторскую теорию пространства общества. Мы как первобытное общество обязательно должны были образоваться в определённом месте, а, стало быть, опять получается, что мы, как социум, образованный в определённом месте, являемся образованием местного общества, т. е. мы мещанство!

Далее человечество развивалось согласно трудовой теории К. Маркса, описанной всё в том же знаменитом произведении Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Новый способ производства пищи при помощи огня позволил первобытным людям не только обрести себя как разумным существам, но и расселиться в другие места обитания на поверхности Земли. «Заселение новых мест и постоянное деятельное стремление к поискам в соединении с обладанием огнём, добывавшимся трением, доставили новые средства питания: содержащие крахмал корни и клубни, испечённые в горячей золе или пекарных ямах (земляных печах), дичь, которая с изобретением первого оружия, дубины и копья, стала добавочной пищей, добываемой от случая к случаю. Огонь и каменный топор обычно дают возможность уже делать лодки из цельного дерева, а местами изготавливать брёвна и доски для постройки жилища»[29]. Таким образом, представленная автором гипотеза местного антропосоциогенеза вполне логично вписывается в соединение двух выдающихся теорий XIX века – в эволюционную теорию Ч. Дарвина и «трудовую» К. Макса.

Такой вывод находит своё подтверждение и при рассмотрении замены мещанства как местного сообщества местоимением «мы». Если мы предположим, что первобытному охотнику необходимо сообщить своим соплеменникам о местонахождении стада мамонтов или диких быков, которых не видно из-за высоких препятствий, например, из-за леса, то каким образом он может передать эту информацию своим соплеменникам? Вероятно, при помощи использования жестикуляций, показывая в сторону нахождения животного, и подражания звукам, им издаваемым, охотник мог объяснить соплеменникам о том месте, где он его заметил. Когда первобытный охотник обнаруживал место нахождения стада диких быков и бежал за помощью в своё племя, то он мог с одышкой сообщить своим сородичам, что видел животных, которые издают звук «Мы…», т. е. мычат. Что, наверно, означало потребность в помощи племени, всего родового сообщества, чтобы убить или поймать это крупное животное, которое в то время можно было добыть только всем вместе, сообща. Мы знаем, что такие действия были под силу только группе людей, определённому сообществу, которое получило название «мы». Наверно, с того времени и до наших дней местоимение «мы» в современном русском языке так же обозначает сообщество проживающих вместе людей. По своему смыслу, так же, как и местоимение «мы», термин «мещанство» обозначает местное сообщество, которое представляет собой группу людей, расположенных вместе, находящихся внутри определённого пространства, ограниченного от всего остального мира. Если рассматривать мещанство с точки зрения социально-пространственных структур, то оно так же обозначает определённую группу людей, живущих вместе. Таким образом, получается, что понятия «мы» и «мещанство» имеют одинаковый общий пространственный смысл, как сообщество, проживающее в месте, их можно определить как людей, живущих вместе, – совместное общество, или мещанство. Получается, что «МЫ МЕЩАНСТВО», т. е. люди, живущие вместе.