Николай Непомнящий - Разгадка близка? Страница 5

Значит, индейцы его знали, но ответ на вопрос — когда? — так и не был получен.

Близко от южной границы Патагонии есть фьорд, именуемый местными жителями «канал», с унылым названием Ultima Esperanza (Последняя Надежда). Там в свое время обосновался и уединенно жил в собственноручно построенном доме некто Эберхард, капитан дальнего плавания, немец по происхождению. Люди, посещавшие ранчо Эберхарда, утверждали, что видели висевшую над кустами шкуру крупного животного. Некоторые из них, как говорили потом, даже пытались отрезать кусочек от этой шкуры, что оказалось делом необычайно трудным. Причина в том, что в шкуру было вкраплено большое количество «костей» размером с фасоль.

Однажды — точная дата неизвестна, но это было уже после смерти Бурмейстера — кусочек такой кожи попал к Амегино. Был ли этот кусок из ранчо Эберхарда — неизвестно, да и сам Амегино не верил этому. Важно другое — кусок кожи был свежим или по крайней мере выглядел таковым. Конечно, это не была свежесть кожи, взятой из лавки мясника, — ее можно сравнить с недубленой шкурой, выделанной шорником. Во. всяком случае, решил Амегино, кусок шкуры не был ископаемым, и в это трудно было поверить.

Амегино созвал пресс-конференцию. Газеты всего мира печатали статьи — с заголовками типа: «Гигантский ленивец еще не вымер»:

Профессор Амегино утверждал, что никаких других свидетельств у него нет. Помимо кожи из неизвестного источника, была еще история, рассказанная неким Районом Листа, чиновником из провинции Санта-Крус. Однажды он охотился вместе со своим отрядом в центре Патагонии. Когда наступила ночь, они увидели незнакомое животное, похожее на ящера, разве что тело его было покрыто длинной шерстью. Животное скрылось, несмотря на то что охотники стреляли в него из луков.

Сначала Амегино не поверил рассказу Листа. Но потом почему-то вдруг изменил свое мнение и даже впоследствии дал существу, описанному Листа, научное название «неомилодон Листа». А неудачу охотников объяснил тем, что их стрелы вряд ли могли нанести вред животному, шкура которого таила в себе костяные наросты.

Легенды местных жителей рассказывали о некоем большом безобидном ночном звере «иемиш», который целый день отсыпался в своей норе, вырытой лапами, похожими на большие клешни.

Амегино поставил перед собой задачу: отыскать в ранних описаниях упоминания этого животного и названия на местных языках. В своих поисках он неожиданно натолкнулся на книгу под названием «История завоевания Парагвая, Рио де ла Плата и Тукамана», отца Педро Лозано, опубликованную в 1740–1746 годах, где упоминалось существо под названием «су» или «суккарат». В этой книге говорилось, что это внушительных размеров животное имеет обыкновение носить своих детенышей на спине. Несмотря на опасность, местные жители охотились на него, чтобы добыть его шкуру, являвшуюся прочным и надежным покровом.

До сих пор едва ли кто в Европе слышал, об отце Лозано, но после сообщения Амегино о «су» в научном журнале все европейские зоологи моментально вспомнили аналогичное животное. Его изображения, довольно фантастические, красовались на страницах огромной книги по зоологии швейцарского ученого Конрада Геснера, которую читала вся Европа.

В книге Геснера «История животного мира» есть параграф, озаглавленный «De Subo» («О Су»), который повествует следующее:

«Самое отвратительное животное, которое можно было видеть на земле, называется в Новом Свете Су. Там, на недавно открытых землях живут люди, называющие себя патагонцами, и так как страна эта не очень теплая, они укрывают себя шкурами животного, называемого ими Суч что означает „вода“, так как это животное живет в основном возле воды. Это самое страшное и отвратительное животное, которое только можно увидеть. Когда на него охотятся, оно водворяет своих детенышей на спину, и, прикрывая их хвостом, убегает. Его загоняют в яму и убивают стрелами».

Всему этому не придавали особого значения до тех пор, пока вокруг гигантского ленивца не разгорелись страсти.

Амегино продолжал поиск. Выяснилось, что эти строки Геснер взял из книги Андрэ Теве. Но у Теве дальше было так:

«Когда они видели, что зверь пойман, они наносили ему увечья и убивали его детенышей (словно хотели свести его с ума) и при этом издавали такие крики, что дикие звери становились робкими и напуганными. В конце концов его убивали стрелами».

Остается вопрос: откуда взялась шкура на ранчо Эберхарда?

Рассказывают, что капитан сам принялся копать землю около своего дома в надежде наткнуться на какие-то свидетельства. И обнаружил засыпанную яму, она была достаточно тесная, с грудой наваленных по бокам камней. Внутри этой ямы исследователями-любителями впоследствии были обнаружены скелет человека и еще две шкуры, которые приняли за остатки первобытной стоянки человека. А еще позднее профессиональные исследователи обнаружили там слой помета милодона около сорока сантиметров глубиной, и когда они проводили тщательные раскопки, то нашли части стеблей растений, которые были буквально «отрезаны». Только зубы животного могут оставить такие ровные концы.

Один из исследователей, профессор Сантьяго Рот предложил дать животному новое имя «грипотерий доместикум»: он полагал, что животное было приручено индейцами, что само по себе не являлось таким уж невероятным, однако против этого у скептиков имеется одно возражение: домашнее животное вряд ли бы вымерло. Более вероятно, что животных окружали и загоняли в ямы, где их могли оставлять живыми и даже подкармливать до тех пор, пока не придет время их убить и съесть.

В начале нашего столетия директор Музея естественной истории в Лондоне сэр Рэй Ланкастер предположил что в какой-нибудь малоизученной области Патагонии еще живет гигантский ленивец. Этого оказалось вполне достаточным для владельца газеты «Дейли экспресс», чтобы финансировать экспедицию в Патагонию для поисков милодона.

Экспедицию возглавлял некто Хескет X. Притчард, который, по всей вероятности, был нетерпеливым человеком. Он не довел экспедицию до конца и вернулся в Лондон ни с чем.

Но это все было уже давно. Как же обстоят дела сейчас?

Один из самых точных инструментов современной науки — радиоуглеродный анализ рассказал пока что очень мало: помет и обожженные кости имеют возраст 10800 и 8600 лет. Это показывает, что гиганты были современниками человека, но не доказывает, что дожили до наших дней.

Экспедиция Притчарда не была последней. Были организованы еще две, и обе вернулись с пустыми руками. Конечно, это еще ничего не доказывает. Большая часть Южной Америки пока что очень плохо изучена.

Сирруш с врат царицы

Мировая печать сообщила о нем впервые в начале 60-х годов. На страницах газет и журналов появились заголовки «Охота на мокеле-мбембе», «Еще одна Несси», «Последний бронтозавр» и другие. Мнения ученых тут же разделились. Большая часть с уверенностью сказала «нет», не приводя, впрочем, доказательств своей правоты. Другие промолчали. Третьи взялись за поиски.

А свидетельства продолжали поступать из самых различных районов земного шара. В Шотландии, помимо известного озера Лох-Несс, животное видели и в озере Лох-Морар, в Ирландии — в Глендарри, — В Норвегии — Сандесватнете, в Швеции — в Торнетраеске. В Канаде — в Океанагане, в США — в Шамплейне, штат Вермонт. В Китае — в Тяньчи, провинция Цзилинь. В СССР — в Якутии, в озерах Лабынкыр, Хайыр, Верхнее, Ворота… В Африке…

Эту необыкновенную историю можно было бы начать с событий последних лет, но мы вернемся на сто лет назад, ко времени, когда…

…Когда 3 июня 1887 года немецкий профессор Роберт Колдевей, заглянув на пару дней на место раскопок Древнего Вавилона, подобрал с земли осколок старого кирпича. Одна из поверхностей его была покрыта ярко-голубой глазурью и содержала фрагменты изображения, очень его заинтересовавшие. Ученый, вероятно, надеялся сделать археологическое открытие, но даже и не мечтал о том, что оно окажется настолько важным. И. уж наверняка не знал, что оно породит археологическую головоломку, которая и сегодня интригует нас не меньше, чем 50 лет назад.

Как бы там ни было, профессор вернулся на место раскопок только через 10 с лишним лет. На этот раз последние три дня 1897 года он посвятил раскопкам новых покрытых глазурью кирпичей.

Администрация королевского музея в Берлине и Германского Восточного общества намекнула ему, что располагает средствами на раскопки в Вавилонии при условии, что можно ждать интересных результатов. Привезенные профессором из второго путешествия трофеи смогли удовлетворить даже этих господ-домоседов.

Все вышло как по писаному. «Раскопки начались 26 марта 1899 года на восточной стороне Касра, к северу от врат Иштар», писал впоследствии Колдевей. Позднее, в 1902 году, на свет вновь появились врата Царицы Иштар, долгие века прятавшиеся под толщей земли. Частично разрушенные, они тем не менее выглядели очень внушительно. Ворота Иштар — громадная полукруглая арка, ограниченная с боков гигантскими стенами и выходящая на довольно длинную дорожку для шествий, вдоль которой справа и слева также тянулись стены. Построено все это из кирпича, покрытого яркой голубой, желтой, белой и черной глазурью. Для пущего великолепия стены ворот и дорожки покрыты барельефами необычайной красоты, изображающими животных в позах очень близких к естественным.