Андрей Кочергин - Абсолютная беспощадность... к себе! Страница 51

Конструирование ножен было, пожалуй, одной из самых сложных и длительных по выполнению задач, стоящих перед разработчиками. Посудите сами: нож должен плотно сидеть на любом виде экипировки, не издавать звуков при беге и прыжках и в то же время легко и молниеносно выниматься. Представленный вариант ножен — это убедительный итог более чем трехлетних изысканий.

Не стоит уточнять, что покрытие боевого ножа обязано иметь маскирующие свойства и защищать клинок от коррозии. В процессе выполнения этой части изысканий были опробованы и изучены все доступные способы как; воронения, так и покрытия клинка и рукояти защитными составами. Наиболее простым и практичным оказалось эпоксидное чернение, широко применяемое в оружейной практике как у нас в стране, так и у ведущих зарубежных производителей, таких как Cold Steel и Ka Bar.

Режущая кромка — самая главная часть клинка, его основная рабочая зона. Именно конструкция лезвия позволяет определить назначение и практическую ценность любого ножа. В данном случае выбрана стамесочная, то есть односторонняя заточка, и вот почему. Именно подобный способ позволяет добиться малого угла заточки при достаточно мощном клинке. В нашем случае клинок имеет толщину 4 мм, малый угол достигается прямым спуском лезвия шириной 10 мм, что вполне сравнимо с таким серьезным режущим инструментом, как сапожный нож. В то же самое время односторонняя заточка позволяет легко править и затачивать нож даже в полевых условиях и при «армейской квалификации» пользователя. Заточка производится с одной стороны, что дает ровно в два раза меньше шансов заовалить всю рабочую кромку. Правка производится как со стороны спуска, так и с не заточенной стороны.

Из каких составных частей складывается порез? Из силы давления, приложенной при контакте лезвия и цели, и силы трения, проявляющейся при ходе клинка по разрезаемой поверхности. Именно задача повышения силы трения подвигла разработчиков на нанесение техническим алмазом повторяющихся насечек с не заточенной части лезвия, позволяющих значительно повысить режущие свойства лезвия, не влияя сколько-нибудь заметно на скорость и легкость хода клинка по разрезаемой поверхности. Эффективность данного решения доказана экспериментально, по различным разрезаемым материалам, включая текстиль.

Форма изделия НДК-17 всегда вызывает у сторонних экспертов недоумение. Зачем нужен наклон клинка относительно рукояти, зачем этот угол при вершине, чем обосновано использование клинка гильотинного типа? Это то, что приходит на ум любому традиционному специалисту.

Мы вполне разделяли бы их сомнения, если бы сначала изготовили, как зачастую происходит, заумный нож, а потом терзались бы в смятениях, что бы такое эффектное сотворить с его помощью. НДК-17 разрабатывался под законченную и на сегодня одну из самых лаконичных и результативных систем применения ножа, получившую в итоге имя этого самого ножа — «система применения боевого ножа НДК-17». Разработчики создавали не вызывающие формы, а оружие, максимально реализующее саму концепцию указанной системы. А она гласит, что режущие техники куда результативнее уколов. Тактическая задача должна ставиться на достижение останавливающего эффекта применения ножа, а не на гарантированное и далеко не мгновенное убийство противника, как в случае использования стилетных типов оружия.

Именно глубокие порезы максимально отвечают тактическим условиям современных боевых действий, когда укол крайне затруднен в связи с повсеместным применением бронежилетов и разгрузок, оставляющих открытыми лишь лицо, шею и руки.

Более того, результаты укола трудно прогнозировать и оценить, потому что их чаще всего просто не видно. Зато порез шеи как основная тактическая задача применения ножа очень прост для анализа и прогноза дальнейшей боеспособности противника. Гильотинный тип клинка заменил узкую колотую рану, наносимую ножами кинжального типа, на широкое фронтальное рассечение с обильной кровопотерей, что, по сути, сравнимо с заменой армейских пистолетов малых калибров со сверхзвуковым боеприпасом на пистолеты, использующие калибры 9, а порой и 11 мм, имеющие выраженное останавливающее действие.

Наклон клинка относительно рукоятки обусловлен конструктивным способом повышения давления при тяге клинка на себя, то есть опять же при порезе. В то же время хват в системе НДК-17 имеет опору навершием рукояти в ладонь. Если провести линию между кончиком клинка, центром тяжести и местом упора, то получится прямая, вполне отвечающая условию сохранения прямолинейности вектора силы при уколе, как бы ни удивительно это показалось при данной форме ножа. Более того, при тестировании ножа на свиной туше фронтальным уколом было рассечено по два ребра с обеих сторон грудной клетки цели. Такой результат крайне затруднительно получить при иных формах ножа, более того, застревание клинка в грудине и не рассеченных костях — одна из проблем применения боевого ножа, требующая последующих манипуляций по его извлечению.

Ну и самая остроумная часть всего проекта — это угол при вершине клинка.

Мы уже коснулись вкратце наклона клинка на двадцать градусов относительно осевой линии рукоятки. Данное решение позволяет создать наклонную режущую кромку даже при прямолинейном ходе ножа на себя, что опять таки придает резу гильотинную природу.

Но угол при вершине — это совершенно иное решение, позволяющее на порядок повысить силу давления при порезе.

Немного предыстории появления данного решения.

Когда-то давным-давно были изобретены керамбиты, то есть ножи с серповидным клинком, обладающие максимальным давлением при порезе, но имеющие минимум два недостатка. Во-первых, серповидная форма практически исключает возможность нанесения колющих ударов, а во-вторых, сама форма керамбита порождает затруднения при его производстве и тем более обслуживании.

У всех ножей при резе наиболее эффективно используется верхняя треть клинка, это вызвано прежде всего тактическими причинами. Создатели НДК-17 «выпрямили серп» и получили вполне технологичное лезвие с углом, при порезе которым создается давление, не соизмеримое с давлением прямолинейных клинков традиционных боевых ножей. Так, при тестировании НДК-17 одним порезом было рассечено 620 мм грудной клетки свиной туши, причем «травма» носила тотальный характер со сквозным рассечением ребер и мягких тканей.

Для сравнения скажу, что при испытании одного из лучших боевых ножей мира «Тай Пен» порезом было рассечено около 150 мм, рана оказалась поверхностной, не глубокой, а мощный «Чинук» не смог нанести порез более 200 мм. При испытаниях все клинки кроме НДК-17 получили повреждения режущей кромки. Видеозапись тестирования имеется как на телевидении, так и в архивах сайта разработчиков.

Мне крайне приятно, что более чем семилетняя работа по созданию и апробации изделия НДК-17 закончилась со столь показательными результатами.

Но хочу сразу оговориться, данный нож далеко не универсален и создан именно под нашу же систему применения, что подразумевает, прежде всего, необходимость ее основательного изучения. В противном случае наш нож не раскроет перед вами своих возможностей в полной мере.

Давайте-ка теперь поговорим об использовании ножа для отражения преступных посягательств на вашу жизнь и здоровье.

Инстинкт самосохранения является безусловным, то есть тем механизмом, который позволяет человеку не делать фатальных глупостей в повседневной жизни. Находясь в добром психическом здравии, очень трудно заставить себя прыгнуть с крыши родного дома, не хочется лезть в огонь и от души мечтается вынырнуть на поверхность, если вдруг задержишься в пучине по каким-то делам более двух минут. Тонкий психический аппарат оберегает нас от опасных ситуаций, причем даже от тех, которые мы не пробовали на вкус. Помните о том самом танке, который вас ни разу не переезжал, но смотреть на него все равно страшно? Потому он и безусловный, этот инстинкт, что не требует предварительной закладки в голову условий-раздражителей.

Самое страшное из всего, что происходит сегодня в области конвенционных восприятий нашей жизни, — это неверие в негативность окружающего мира по отношению к вам конкретно. Очень тревожным оказалось недавно опубликованное исследование детских психологов, которые изучали реакцию детей различных социальных групп на абстрактного чужого дядю.

Благополучного ребенка встречал у школы незнакомый ему человек и спрашивал:

— Мальчик, как тебя зовут? Ах, Славик, очень хорошо! Так вот, Славик, папа попросил подвезти тебя на машине домой.

Малыш уверенно брал протянутый «сникерс» и бодро шел к указанной машине.

А попробуйте-ка не то что забрать и увезти неведомо куда оборванного попрошайку, а просто возьмите его за руку. При этом вы рискуете если и не получить гвоздем в ягодицу, то оглохнуть от его протяжных завываний. Выросший на улице парень будет бороться за свою жизнь и свободу буквально до конца, и здесь нет никакого преувеличения. Даже не зная величины опасности и не имея личного опыта в ее преодолении, он всецело полагается именно на свой инстинкт самосохранения.