Константин Калбазов - Несгибаемый. Враг почти не виден Страница 55

Оказывается, в Забайкалье опасности подстерегают путешественников и местных жителей чуть ли не на каждом шагу. И Пастухов неоднократно оказывался в ситуации, когда его жизнь была буквально на грани. Но всякий раз умудрялся вывернуться, чего никак нельзя было сказать о его противниках.

Правда, при этих рассказах Александра всякий раз выставляла иголки, как рассерженный еж. Так что при ней имя молодого человека не упоминалось. Угу. Тут уж и Голубев сообразил, что сердечко девицы претерпевает муки, и далеко не сладостные. Вот никогда не понимал, как так можно после пары дней общения втрескаться в человека по самое не балуй. А оно ведь как получается? Любила она одного, а потом вдруг влюбилась в его убийцу. Прямо дамский роман какой-то.

Но помимо того что храбрый, Пастухов еще и неглупый, в некотором плане образованный, с весьма неординарными взглядами на давно известные и понятные вещи. И он состоит при инженере Кессенихе. Этот немец к своим сорока с лишним годам не отличился ничем особенным. Возможно, он и был хорошим специалистом, но отчего-то его талант изобретателя прорезался только сейчас. Голубев припомнил еще пару новинок, вышедших из-под его рук.

Вот долгие годы ничего-ничего, и вдруг сразу целый ворох идей. А так не бывает. Значит, рядом появился тот, кто как минимум подбрасывает идеи, которые Кессених потом воплощает в металле. А еще этот кто-то является сердечной привязанностью Александры Игнатьевой. И плевать, что сейчас она его ненавидит. Ведь он старается обелить свое имя. Мало того, Виталий Юрьевич втайне от дочери нанял частного сыщика для расследования обстоятельств гибели Ростоцкого и адвоката. То есть Пастухов не остановится.

Вывод. Его нужно убирать вместе с Кессенихом. Хм. А еще неплохо бы разобраться с Игнатьевыми. Правда, тут хватает сложностей.

Во-первых, смерть промышленника такого уровня будет расследоваться самым тщательным образом. Делу наверняка дадут приоритет особой важности. Игнатьев — это не просто промышленник, а один из основных поставщиков российской армии. Правительство и Генеральный штаб сделали правильные выводы по результатам войны.

Во-вторых, без санкции тайного клуба ничего не получится. Этим ребятам не нравится, когда вот так, за здорово живешь, покушаются на столь видных промышленников. Возможно, они постепенно расширяют список членов своего клуба. Петр Анисимович не в курсе игр, ведущихся наверху.

Ладно. Значит, нужно отправить в клуб запрос на ликвидацию Игнатьевых. Лучше обоих. Так надежнее. А пока суд да дело, отправляться в Забайкалье и сделать то, что в их компетенции. Убрать Кессениха и Пастухова. Только действовать нужно аккуратно. Этот купец не так прост. Впрочем, отвести удар со спины — это совсем не то же самое, что встретиться с противником лицом к лицу.

Такси уже стояло у подъезда, напарники с чемоданами направлялись на выход, когда в дверь позвонили. Реакция Ивана и Голубева была мгновенной. Чемоданы опустились на пол, а в руках тут же появились пистолеты, на которые они сноровисто накрутили глушители. Этот адрес не был известен даже их инженеру Сильвестру. Ну разве что покойным сыщику Ледневу и адвокату Рязанцеву. Так что гостей у них не могло быть по определению.

Знак взглядом, и Иван скользнул в спальню, дверь которой выходила в коридор. Сам Голубев, спрятав оружие за спиной, подошел к двери и посмотрел в глазок. Мужчина среднего возраста, среднего сложения, средней внешности. Про такого можно было бы сказать, что он ничем не примечателен. Если только этой своей усредненностью.

— Добрый день. Чем могу быть полезен? — приоткрыв дверь на цепочке, поинтересовался Голубев.

— Я к Петру Анисимовичу, с весточкой от его знакомого из Лондона, — с явным английским акцентом произнес мужчина.

— Я Петр Анисимович. А от кого весточка?

— От художника Аляпова. Он извиняется, что не смог приехать сам.

— Проходите, — скинув цепочку, открыл дверь Голубев.

Пригласил гостя пройти в гостиную, попутно подав сигнал Ивану, чтобы тот расслабился. «Привет от художника Аляпова» в любой форме являлся паролем. Так что прибывший мог быть только курьером или инспектором председателя клуба.

— Куда-то собрались? — кивнув в сторону чемоданов в коридоре, спросил гость.

— Есть кое-какая работа.

— Какая?

— Вы уверены, что можете задавать подобные вопросы? — слегка склонив голову набок, задал ответный вопрос Голубев.

— Я курьер, но с правами инспектора.

Голубев продолжал смотреть на гостя и только слегка вздернул бровь, словно подбадривая его продолжать.

Мужчина снял с пальца печатку и передал ее хозяину квартиры. Тот, приняв ее, посмотрел на внутреннюю поверхность; там было выбито только одно слово на английском, «инспектор». Простенько и незатейливо.

— Итак? — надевая кольцо обратно на палец, снова спросил инспектор.

— Есть информация по поводу того, что в Забайкалье появился инженер, сумевший создать рабочий образец двигателя внутреннего сгорания. Не какую-то там тарахтелку, а настоящий рабочий образец, уже установленный на грузовик.

— Вы об этом? — Гость достал из внутреннего кармана знакомую газету.

— Именно.

— Можно подробности?

— Некто Кессених, ничем ранее не примечательный инженер, который в течение последних двух лет начал буквально фонтанировать различными идеями. Одна из них — экскаватор, который сейчас производится на автомобильном заводе Игнатьева. Предполагаю, что рядом с ним появился эдакий самородок, который направляет немецкого инженера в нужную сторону. В принципе в том, что тот выдавал до сих пор, нет ничего сверхъестественного, просто нужно было подумать в нужную сторону.

— Вы уже установили, кто этот самородок?

— Могу утверждать с большой долей уверенности, что да. Это некто Пастухов, оказавшийся рядом с Кессенихом по иронии судьбы нашими стараниями.

— Подробнее.

— Я не знаю, в курсе ли вы истории с неким студентом Ростоцким. Это дело двухгодичной давности.

— Разумеется. Перед отправкой сюда я ознакомился с результатами деятельности вашей группы.

— Так вот, убрав Ростоцкого, мы подставили этого самого бывшего купца второй гильдии Пастухова. Вот такая коллизия.

— Что намерены предпринять?

— Как обычно, устранить обоих и провести зачистку. На это понадобится некоторое время. В тех краях слишком уж плотно работает контрразведка, и мы наверняка окажемся под наблюдением.

— Это все?

— Нет. Коль скоро вы здесь оказались лично, хотел бы сделать запрос на устранение Игнатьева. Желательно силами не нашей группы, а приезжими гастролерами. Мы можем предоставить всю необходимую информацию.

— Основания?

— Об увлечениях Александры Игнатьевой я уже докладывал. Пока она оставила идею создания двигателя внутреннего сгорания, но это ни о чем не говорит. Тем более что у нее сердечная привязанность к Пастухову. Пусть они сейчас и в ссоре, но, как говорится, милые бранятся — только тешатся. Игнатьев также благоволит к Пастухову. Поэтому вероятность того, что у них все сладится, достаточно высока.

— То есть они высказываются в поддержку этого двигателя?

— Нет. Игнатьев не верит в него, Игнатьева якобы полностью позабыла о своем прежнем увлечении. Но…

— Уверенности нет.

— Именно.

— Привлечение к акции устранения Игнатьевых посторонних людей обусловлено опасением тщательного расследования?

— Да.

— Я вас понял. Игнатьев не рядовая фигура. Правление рассматривает возможность предложения ему членства в клубе. Поэтому предпринимать какие-либо действия в отношении него запрещаю. Нареканий по поводу эффективности действий вашей группы у меня нет, о чем я буду докладывать председателю.

Вот так. Внезапная проверка показала, что группа вполне активно ловит мышей. Вон даже застал их с чемоданами в руках, загримированных и уже залегендированных. А подобная оперативность должна поощряться. Премиальные выплаты за хорошо сделанную работу вовсе не были чем-то из ряда вон.

— Прошу прощения, но у нас дирижабль. Если это все…

— Не все, — перебил инспектор Голубева. — Председатель распорядился любым способом обеспечить доставку вдохновителя идей Кессениха, буде таковой обнаружится и кем бы он ни был. Понимаю, что задание усложняется многократно. Поэтому если вы считаете, что вам это дело не по плечу, то я уполномочен взять все в свои руки.

— Не вижу для этого причин. Конечно, задание несколько усложняется, но не настолько, чтобы просить о помощи взрослого дядю.

Еще бы Голубев ответил иначе. Легко, разумеется, не будет. Бог весть, зачем председателю понадобился этот Пастухов, да еще и непременно живой. Но ясно одно: в этом случае премиальные должны быть более чем щедрыми. А Петр Анисимович работал на клуб вовсе не за идею. Он был наемником. И этим все сказано…