Саймон Дженкинс - Краткая история Англии Страница 57

Вскоре коалиция Ллойд Джорджа растеряла свой политический капитал. Вскрылось, что он финансировал личную канцелярию, продавая титулы и награды. Рыцарство стоило 15 000 фунтов, пэрство – 50 000 фунтов. Кроме того, любвеобильность премьера не была секретом для публики. Она-то и породила популярную песенку «Ллойд Джордж знает моего отца, мой отец знает Ллойд Джорджа», которая тогда распевалась на все лады. Опора коалиции рухнула. В 1920 г. страна вступила в период экономического спада. На Министерстве финансов лежало тяжелое бремя правительственной социальной программы и погашения военных долгов.

Была принята программа сокращения государственных расходов, известная как «Топор Геддеса». Название она получила по имени сэра Эрика Геддеса, министра коалиционного правительства. Под этот «топор» попали практически все статьи государственных расходов, от обороны до школ, и даже жалованье полицейских и учителей.

В то время политическую жизнь Великобритании усложнили важнейшие перемены на фланге левых сил. Лейбористская партия набирала мощь, увеличивая количество мест в парламенте, в то время как в терявшей былое влияние Либеральной партии царил раскол. Консерваторы, практически всегда остававшиеся самой крупной партией, столкнулись с необходимостью создания коалиции либо с лейбористами, либо с либералами. В 1922 г. большинству консерваторов-заднескамеечников уже порядком поднадоела коалиция с Ллойд Джорджем, и в октябре многие из них собрались в Карлтон-клубе на улице Сент-Джеймс и решили выйти из коалиции. Стэнли Болдуин, депутат от центральных графств Англии, сказал, что он «сложит с себя полномочия», если партия будет продолжать идти на поводу у премьер-министра, который редко появляется в палате общин и осуществляет руководство через «кухонный кабинет». Болдуин назвал Ллойд Джорджа «динамической силой, внушающей ужас». Быстрый развал коалиции в том же году привел к досрочным выборам, которые тори выиграли, получив в парламенте абсолютное большинство мест. В честь этого события консерваторы-заднескамеечники впоследствии стали называть себя Комитетом 1922 г. Либеральная партия оставалась расколотой, и место официальной оппозиции заняли лейбористы. Эпоха «валлийского мага» закончилась. Ллойд Джордж по праву вошел в историю как основоположник государства всеобщего благоденствия, внесший к тому же огромный вклад в победу в войне. Однако он, так же как Пиль и Гладстон, расколол свою партию, но, в отличие от них, не из-за разногласий по принципиальным вопросам, а стремясь укрепить личную власть. Когда возникла необходимость преобразовать либерализм, чтобы он смог охватить организованных в профсоюзы рабочих, Ллойд Джорджу не хватило политического воображения. Он обрек свою партию на политическое прозябание до самого конца столетия.

Зато новый премьер-министр, консерватор Болдуин, был ему полной противоположностью. Он был родом из сельской местности, любил курить трубку. Здравый, рассудительный, абсолютно неконфликтный – тот, кого принято называть «надежным работником». Поговаривали, что зачастую, когда возникали проблемы, он удалялся в свой кабинет разгадывать кроссворд и оставался там до тех пор, пока все не успокаивалось. Но стоило ему приступить к выполнению своих служебных обязанностей, как он проникся уверенностью, заимствованной у Джозефа Чемберлена, что для оздоровления экономики Великобритании необходимы протекционистские пошлины. Это было настолько резким поворотом в политическом курсе страны, что, учитывая возражения либералов и лейбористов, Болдуин принял решение провести досрочные выборы с целью решить этот вопрос. И здесь он просчитался. Выборы проходили в острой полемике по поводу «пошлин на ввоз продуктов питания», и консерваторы потерпели сокрушительное поражение. Тем не менее они остались самой многочисленной партией, но оказались в меньшинстве. А на второе место вышли лейбористы. Асквит снова стал официальным лидером Либеральной партии. Основываясь на том, что подавляющее большинство избирателей проголосовало против введения пошлин, а также на том, что именно лейбористы были самой многочисленной партией, выступившей против тарифов, Асквит утверждал, что именно они должны сформировать правительство при его поддержке.

В январе 1924 г. Рамсей Макдональд официально вступил в должность премьер-министра. Он стал первым премьер-министром Великобритании от лейбористов. Приход лейбористов к власти стал настоящей сенсацией, поскольку еще были свежи воспоминания о завоевании рабочим классом избирательного права. Многие правые заявляли, что это будет означать захват власти русскими, экспроприацию собственности, отмену браков, на смену которым придет свободная любовь. Некоторые сбежали из страны, предпочтя сибаритский образ жизни в Кении и Родезии. Когда Макдональд привел своих министров во дворец, в прессе шло обсуждение, стоит ли им носить цилиндры, кланяться, целовать руки, присваивать ли им наследственный титул пэра. (Решено было жаловать титулы пэров только тем, у кого не было сыновей.) Пока новые министры ожидали аудиенции у короля, один из них, Джон Роберт Клайнс, размышлял, «неужели все они, включая нищего клерка Макдональда, машиниста Томаса, литейщика Хендерсона и его самого, фабричного рабочего Клайнса, смогли так высоко вознестись?». Макдональд быстро привык к имению Чекерс в Бакингемшире, которое семья Ли не так давно подарила государству как место «для отдыха и развлечения всех будущих премьер-министров». Вскоре его обвинили в том, что он перестал соответствовать статусу лидера лейбористов, предал интересы лейбористского движения, поддался очарованию должности и стал «шампанским социалистом».

Правительство Макдональда не было успешным. Премьер, чтобы обуздать социалистические устремления некоторых своих коллег, ссылался на то, что они – правительство меньшинства, а консерваторы и по большей части подконтрольная им пресса с подозрением косились на каждый его шаг. Когда же правительство прекратило уголовное дело, возбужденное против коммунистической газеты за подстрекательство к неповиновению, ему вменили в вину то, что кабинет оказался под влиянием революционных группировок. В результате правительство утратило доверие. Макдональд посчитал, что необходимо провести выборы, уже четвертые за последние шесть лет. Делу левых не способствовали и события в России, которые продолжали накладывать отпечаток на политику Великобритании. Оппозиции было выгодно всячески раздувать «красную угрозу», поэтому она ухватилась за письмо, якобы написанное одним из советских лидеров, Григорием Зиновьевым, в котором тот выразил поддержку «подъему массовой революционной борьбы в рабочих кварталах английских городов» и призывал распространять «идеи Ленина в Великобритании и ее колониях». Болдуин ловко воспользовался новинкой в сфере массмедиа, радио, чтобы пообещать «нормальное здравомыслящее правительство» вместо «революционных теорий и непродуманных программ». Лейбористы потерпели поражение на выборах, получив 151 место в парламенте. Консерваторам досталось 419 мест, а либералам всего лишь 40.

Болдуин говорил от имени нации, которая жаждала вернуться к довоенной стабильности. Поскольку экономика в мирный период укрепилась, блага цивилизации, которыми в Эдвардианскую эпоху пользовались только богатые слои общества, стали доступными более широкому кругу представителей среднего класса. Радикально изменилось положение женщин. Нехватка мужской рабочей силы после войны была восполнена за их счет. В городах появлялось все больше магазинов и контор, которые предоставляли молодым женщинам рабочие места, а заодно и новую городскую независимость. Поборник планирования семьи Мэри Стоупс призывала к сексуальному раскрепощению через контрацепцию. Количество зарегистрированных разводов выросло с 823 в 1910 г. до 4522 в 1928 г. Переживала бум экономика товаров широкого потребления. Число автомобилей на дорогах Великобритании с каждым годом удваивалось. В 1910 г. только 10 % всего населения имели собственное жилье, а к концу 1930-х гг. уже треть британцев стали домовладельцами. В этом отношении Британия намного опережала европейские страны. На окраинах английских городов, ранее отличавшихся очень низкой плотностью застройки, теперь вдоль дорог бесконечной лентой теснились частные дома. Всего лишь 20 % англичан продолжали проживать в местности, которую можно было назвать сельской.

В правительстве как будто снова воцарился дух лорда Солсбери. Обещания консерваторов придерживаться политики «спокойствия, невмешательства ни в какие авантюры, включая финансовые, как внутри страны, так и за ее пределами» и не брать на себя роль «мирового полицейского» претворялись в жизнь. В октябре 1925 г. в Локарно прошла конференция на высшем уровне, на которой представители стран – участниц последней войны подтвердили свое стремление навсегда сохранить мир и уважать существующие границы. В Министерстве иностранных дел настолько прониклись «духом Локарно», что назвали свою главную приемную в честь этой конференции. Британцы страстно желали больше никогда не слышать звуков военных труб и барабанов. Даже Британская империя подверглась изменениям. В 1926 г. конференция премьер-министров Великобритании и британских владений придала новый статус бывшим доминионам с внутренним самоуправлением – Канаде, Австралии, Новой Зеландии и Южно-Африканскому союзу. Они были признаны равноправными членами Британского Содружества наций (Commonwealth), название которого было позаимствовано у Английского содружества (Commonwealth of England) времен Кромвеля. «Цветные» колонии в Британское Содружество не вошли.