Александр Гордон - Диалоги (июль 2003 г.) Страница 60

На самом деле, люди говорили об ауре. Я очень потом очень сильно общался с медиками, психофизиологами, к нам привели очень интересных партнёров. Так вот нужно сказать, что мы начали с чисто физической ауры. А вот та аура, о которой говорят, «я вижу там человека в каком-то цвете»…

А.Г. Фотографируют даже, да.

Ю.Г. Это совсем другое.

Э.Г. Совсем другое. Это тоже интересно.

Ю.Г. Это эффект Кирлиан, это вот что такое.

У человека, это естественно, через пору кожи испаряются разные вещества, имеется микроатмосфера. Каждый из нас пахнет по-особому, выделяет что-то. Если его поместить в конденсатор, а обкладки покрыть фотоплёнкой, то возникнет разряд. И этот разряд, естественно, светится. И фотография даёт биолюминесценцию тех веществ, которые мы выделяем. Вы испугались, у вас выделяется адреналин, значит ясно, что он тут будет тоже виден и цвет изменится, вот. То есть это, это физика…

Э.Г. Но это не интересная, я бы сказал, физика, потому что мерить через газоразрядную фотографию… Газоразрядная фотография вообще применяется в промышленности, например, когда надо определить хорошо пристала или нет краска к крылу самолёта. Это нормально, без экзотики.

А когда смотрят кирлианом влажность на кончиках пальцев, так влажность же можно как угодно визуализировать. Нужно только отдать себе отчёт. Да это всё есть нормально. Понимаете, это использование физики для… Но на этом деньги лучше делаются.

А.Г. Так вы начали с физической ауры.

Э.Г. Мы начали с физической ауры. И я хочу сказать, что на самом деле аура психофизиологическая не имеет отношения к физической ауре. Это интереснейшая штука, что человек способен, вот так своё мнение о другом человеке окрасить. Но тут физика ни при чём. Это другая наука, очень интересная наука, но это не наша наука. Мы выделили ту часть, которую мы можем сделать.

Ю.Г. Это для психиатра.

Э.Г. С психиатрами очень интересно говорить, но это другое.

Ю.Г. Психиатрия – это очень интересная область медицины, очень.

Э.Г. Поэтому, мы сделали фактически не свою работу. Мы фактически прочесали лес, в котором видели экзотических животных, и дальше мы позвали медиков и тех, кто понимает, что вокруг человека может быть. Показали им, что мы можем видеть, и всё – мы дальше работу вели с медиками. Причём, я вам скажу, что в начале мы были в большом гоноре. Я постепенно нашёл среди медиков выдающихся экспертов, и мы получили партнёров очень хороших, потому что они были заинтересованы в нашей аппаратуре. И то, что нам удалось получить очень интересные результаты о том, как эти поля отражают функционирование организма, это только благодаря тому, что мы работали с самыми лучшими и кардиологами, и пульмонологами, и онкологами. И мы гордились этим.

А, надо сказать, что с такими феноменами мы довольно прилично разобрались. «Наука против религии»: видение лбом, кожное зрение, телекинез.

Ю.Г. Была такая дама, Карабельникова, которая могла делать вот что. Карточки Зенора, это такой кусочек белой бумаги, на котором тушью нарисован, допустим, квадрат, или круг, или треугольник. Этот листок закладывается в конверт, даже можно из металлической фольги. И все они перемешаны, она берёт, прикладывает ко лбу и через какое-то время говорит: круг. Открываем. Да, круг. Треугольник и так далее.

Ю.Г. Мы взяли этот конверт, приложили его ко лбу Эдуарда Эммануиловича…

Э.Г. Аккуратно приложили.

Ю.Г. Да, аккуратно, и направили на объектив нашего тепловизора. Кстати, у нас созданы тепловизоры, которые в инфракрасном свете видят с огромной точностью, до одной сотой доли градуса. А для периодических процессов, как дыхание и биение сердца, и до одной тысячной, то есть почти как гремучая змея, которая видит на огромном расстоянии кролика по теплу.

Так вот, приложили этот самый конверт на лбу к объективу тепловизора, и смотрим на его экран. И видим, через несколько минут этот треугольник проступает на экране. Почему? Потому что ото лба идёт поток тепла. А сопротивление теплу чёрной туши и белой бумаги разное, и проступает контраст, примерно три десятых градуса. Средний нормальный человек может различать порядка нескольких десятых градуса. Когда мать кладёт руку на лоб ребёнку, она же скажет, у него 36,6 или 37 температура. И она, видимо, рукой просто чувствовала…

Э.Г. Но это не просто, а контрастная чувствительность.

Ю.Г. То есть опять же никакой мистики, понимаете.

Э.Г. Нет, но от этого результата мы сильно в восторг не пришли. Потому что, когда это поняли, то задумались – это даже и печатать нигде нельзя. Когда что-то понимаешь, значит на основе этого что-то сделать можно. А тут… Я называю это так – «наука против религии».

А.Г. Ну, фокус, да.

Э.Г. Но это не главное. А вот поля когда мы откартировали, то действительно оказалось, что это путь к наиболее естественному медицинскому картированию. Причём, мы впереди были в мире, когда уже проектировали аппаратуру, мы рассчитывали на то, что будем смотреть не один кадр, а временную последовательность кадров.

А.Г. То есть в динамике.

Э.Г. Да. Потому что организм-то – система динамическая. А тепловизоры применялись в больнице и до нас.

Ю.Г. Но они давали всегда статику, статическое распределение, а у нас была динамика. Вы знаете, что были всегда у нас земские врачи. И земский врач наблюдает семью. И когда он знает очень хорошо своих пациентов, он приходит, на лицо смотрит и говорит, вот, батенька, у вас то-то и то-то. Но почему? Потому что оказалось, что температура лица, если её измерять с такой точностью, как у нас, одна сотая градуса, она не постоянна, она играет, меняется. Вы вдыхаете, у вас ноздри холодеют, а в это время оказывается, если посмотреть, щёки горячеют. Потом, вы когда выдыхаете, наоборот, ноздри горячие, щёки охлаждаются, и это игра идёт такая. У нас есть такие программы, где можно в память компьютера записать эту игру в виде так называемой функциональной фотографии. То есть одним и тем же цветом закрасить те места, которые в фазе функционируют.

Э.Г. Которые ведут себя однотипно, на один мотив. Там, где один мотив, один цвет – временное проявление.

Ю.Г. И вот оказывается, что эта функциональная фотография, это и есть ваш паспорт сегодня. И диагностику человека можно строить на основе этого паспорта. Когда вы более-менее здоровы, с вас снимается вот этот функциональный портрет, эта вся игра, и записывается в память компьютера. Эти портреты у всех людей более-менее одного типа, но они так же, как отпечатки пальцев. То есть, более менее одного типа, но всё-таки индивидуально более-менее. Ну, и вот вы его записали. Теперь, возникла у человека какая-то болезнь, он должен идти сначала к хорошему доктору, самому лучшему, этот доктор определяет, что у него за болезнь. Дальше он приходит к нам, и мы с него снова снимаем этот самый портрет.

Так вот оказывается, что игра крови в подкожных капиллярах, которая приводит к игре температуры, разная при каждой болезни. И оказывается, огромное количество болезней отражается на подкожном кровотоке капилляров. То есть фактически у человека оказывается этот портрет функциональный уже немножко отличающимся. Вот, скажем, место, которое было там зелёным, стало жёлтым. Тогда мы говорим, что данной болезни соответствует такое-то изменение портрета. Но это ещё не всё, это только для одного человека. Теперь нужна статистика. Надо 50, 100 больных с этой болезнью. Если у них у всех при индивидуальном различии этих функциональных портретов всё-таки это место делается жёлтым вместо зелёного, это уже данные. Это уже можно положить в банк данных и этот аппарат уже может данную болезнь распознавать.

Поэтому, если этот самый аппарат поставить в какую-то отдалённую деревню, где нет хороших докторов, всех жителей этой деревни, когда они более менее здоровы, с их функциональным портретом поместить в память компьютера, то если у человека возникает та болезнь, которую распознавать эта машина уже обучена, то она её распознает и без доктора, вы понимаете.

А.Г. То есть диагноз будет поставлен.

Ю.Г. Да, это метод диагностики. И так же и с глубинными температурными полями и другими полями. Вот, собственно говоря, в чём идеология. Есть определённые тесты – естественное дыхание, либо можно какой-нибудь искусственный тест сделать, например, задержка дыхания, или, наоборот, гипервентиляция, или приём каких-то лекарств, тоже тест. При этих тестах возникает некая динамика, изменение. И по этому изменению можно судить, правильно функционирует орган или нет.

А.Г. Но это возможности диагностики. И это замечательно. Но продолжим ваш пример. Та же самая глухая деревня, где врача нет, но установлен вот такой компьютер. Приходит человек, жалуется компьютеру на то, что он себя нехорошо чувствует. Тот говорит: у вас, батенька, болезнь Боткина. Но врача-то всё равно нет. То есть, как от диагностики в данном случае перейти собственно к профилактике и к лечению?