Ирина Семашко - 100 великих женщин Страница 7

Летописи, расписывая злодеяния Ольги в отношении непокорных, всячески отмечают мудрость и милость правительницы к своим подданным. На следующий год после древлянского похода великая княгиня отправилась на Север, в Новгородчину, учредила там государственные дани, разделила землю на «погосты», по-нашему области, и, как повествует Житие: «…управляла княгиня Ольга подвластными ей областями Русской земли не как женщина, но как сильный и разумный муж, твёрдо держа в своих руках власть и мужественно обороняясь от врагов».

Русь росла и укреплялась. Строились города, окружённые каменными и дубовыми стенами. Сама княгиня, не пожелав больше выходить замуж и с кем бы то ни было делить власть, по-прежнему проживала в Ольгином городке, окружённая верной дружиной. Две трети собранной дани, по свидетельству летописца, она отдавала в распоряжение киевского веча, третья шла на военные цели. Ко времени правления Ольги относится установление первых государственных границ Киевской Руси. Богатырские заставы, воспетые в былинах, начинались с Ольгиных указов. Чужеземцы устремлялись в Гардарику (страну городов), как называли они Русь, с товарами. Скандинавы, немцы охотно поступали в русское войско. Русь именно при Ольге стала великой державой.

Укрепив государство новыми порядками и верными людьми, великая княгиня всё чаще стала обращаться к собственной душе. Известно, что, когда отходят внешние проблемы, с особенной силой подступают внутренние. И если первые — бренны, то вторые — вечны. «Ольга достигла уже тех лет, когда смертный, удовлетворив главным побуждениям земной деятельности, видит близкий конец её пред собою и чувствует суетность земного величия…» — писал Карамзин в «Истории государства Российского». Увещевания проповедника Григория из Византии легли, как видно, на благодатную почву. Отеческие языческие божки молчали и ничего дельного не могли посоветовать мятущейся Ольгиной душе, зато заповеди Христовы очищали сердце, давали успокоение, заставляли задумываться о законах существования.

Сделав свой выбор, великая княгиня, однако, и в вопросах веры оставалась прежде всего владычицей мощного государства. Поручив Киев подросшему сыну, Ольга отправилась с большим флотом в Константинополь. Древнерусские летописцы называли это деяние княгини «хождением», оно соединяло в себе и религиозное паломничество, и дипломатическую миссию, и демонстрацию военного могущества Руси. С великой честью приняли Ольгу в Царьграде. Таинство её крещения совершил патриарх Константинопольский Феофилакт, а восприемником от купели был император Византии Константин Багрянородный.

В Киев Ольга вернулась с иконами, богослужебными книгами, а главное, — с твёрдой решимостью обратить свой народ в христианство. Она воздвигла храм во имя святителя Николая над могилой Аскольда — первого киевского князя — христианина. С проповедью веры она отправилась на родной Север. У реки Великой её посетило видение: будто с неба сходят «три светлых луча», после чего на этом месте Ольга повелела поставить церковь во имя Святой троицы. С именем великой княгини связано особенное почитание Пресвятой троицы на Руси.

Но обращать в свою веру, действуя, где убеждениями, где угрозами, посторонних зависимых людей оказалось куда легче, чем влиять на собственного сына. Святослав давно уже был «не мальчиком, но мужем». В его лице Ольга и встретила неодолимое препятствие для распространения христианства на Руси. Внешне почтительно выслушал он восхищённые рассказы матери о великолепии царьградского дворца, о чести, оказанной русскому посольству, о мудрости и праведной жизни патриарха Феофилакта, но подобные «бабские» глупости его интересовали мало. Святослав вырос добрым воином и его заботили ратные подвиги. Стоило ли тратить силы на пустяки, к которым склоняла его мать. Тем более что большая часть дружинников не поддержала бы Святослава, решись он переменить веру, а враждовать с собственными товарищами князю в условиях постоянной войны ох как не хотелось. Поэтому уклонился Святослав от брака с византийской царевной и отказал любимой матушке в восстановлении существовавшей при Аскольде митрополии в Киеве.

Некоторое время Ольга пыталась навязывать свою волю сыну. Она обратилась к королю Оттону, будущему основателю Священной Римской империи, с просьбой прислать епископа и священников. Хотим обратить внимание читателей, что во времена Ольги разделения христианских церквей на латинское и греческое вероучения ещё не произошло. Епископом Русским был поставлен Либуций, из братии монастыря святого Альбана в Майнце, но он вскоре скончался. На его место Оттон отправил, снабдив всем необходимым, Адальберта Трирского. Но этот святой отец недолго выдержал в Киеве, увидев, что все его старания по обращению русских язычников напрасны. На обратном пути в Германию проповедническая миссия была разгромлена. Сегодня православные богословы видят в этих событиях божий перст — неудача святоримских епископов оградила Русь впоследствии от католического влияния.

Споры относительно веры, однако, не мешали добрым отношениям между матерью и сыном. По-прежнему с Ольгой считались в государственных делах, обращались к ней в случае принятия важных решений, а княгиня, как любящая мать и мудрая женщина, помогала Святославу в политике и утешалась его военными победами. Святослав же крепко держал удачу в руках — разгромил Хазарский каганат (сильнейшего врага Руси), сокрушил Волжскую Болгарию, взял восемьдесят городов по Дунаю. Но болело материнское сердце, чуя скорую беду. Святослав в своих мечтах вознёсся слишком высоко, вознамерясь создать Русскую державу от Дуная до Волги. Ольга понимала, что при всём мужестве и отваге дружинников сына им не справиться с древней империей ромеев. Но какой же сын, познавший успех, слушает старую мать?

В последние годы жизни Ольга нашла радость в воспитании внуков. Святослав за военными походами давно отошёл от воспитания детей, зато бабка всей своей мудростью вливала христианский елей в уши любимого мальчика Владимира. В 968 году Киев осадили печенеги, Ольга и малолетний князь подверглись смертельной опасности, но худа без добра не бывает. На помощь из Переяславца-на-Дунае, где поселился теперь Святослав, оставив город предков, поспешил «блудный сын». Печенеги были обращены в бегство, а тяжелобольная Ольга уговорила сына не покидать Киев до её кончины.

Святослав исполнил сыновний долг до конца. Он не только остался у постели умирающей, но похоронил её по христианскому обычаю — так как просила Ольга.

Дело бабки, как известно, завершил её любимый внук Владимир, крестив Русь. Он же перенёс мощи её в Десятинную церковь Успения Пресвятой Богородицы в Киеве. А сын Святослав был убит, в конце концов, печенежским князем Куреем. Курей отсек голову Святослава и из черепа сделал себе чашу, оковал её золотом и во время пиров пил из неё.

В 1547 году равноапостольная Ольга была канонизирована.

Рассказывают, что над гробницей святой Ольги было окно, и если кто с верой приходил, то видел через оконце мощи, а некоторым даже открывалось сияние над ними, ну а маловерующие, как ни всматривались, могли лишь разглядеть закрытый гроб.

Святая равноапостольная Ольга считается покровительницей России и духовной матерью русского народа.

МУРАСАКИ ШИКИБУ

(978—1030)

Японская писательница, прославилась исторической «Повестью о Генжи».

Странно, но русский читатель почти не знает этого знаменитого на весь мир имени. Между тем литературное значение женщины, скрывающейся под таинственным псевдонимом Мурасаки Шикибу, трудно переоценить. Ей принадлежит честь открытия жанра новеллы, а также введения в обиход многих литературных новшеств, которые до сих пор с успехом используют художники разных стран. И хотя она, как многие женщины-писательницы, выразилась по-настоящему лишь в одном произведении, свет её творчества нет-нет да и отбрасывает «блики» на культурную жизнь мирового сообщества.

Мурасаки создала нечто новое и уникальное для своего времени — героический роман в прозе, с действующими в реальных ситуациях достоверными героями. Все эти необходимые составляющие романа были продолжены и развиты в произведениях западноевропейских писателей уже в XVIII веке. «Повесть о Генжи» — это не просто историческое явление. Это произведение считается одним из наиболее выдающихся шедевров японской прозы и одним из величайших творений, созданных фантазией человека.

К сожалению, об авторе «Повести» известно очень мало. Даже имя её в силу восточных традиций покрыто мраком. Высокопоставленные японские женщины не имели право объявлять своё имя широкому кругу лиц. Скорее всего, «шикибу» означало название провинции, где отец писательницы являлся правителем. А «мурасаки» с японского переводится как «пурпурная». Предполагается, что этот псевдоним взят по имени одного из героев книги нашей героини.