Артем Желтов - «Если», 2015 № 02 Страница 7

Тони некоторое время разглядывал свое меню, где были перечислены блюда из сои, крахмала и водорослей, потом поднял взгляд на Сандру. Ее глаза расширились, ноздри чуть заметно трепетали при каждом вздохе, а щеки слегка порозовели от волнения.

— Я вот думаю, может, мне все-таки стоит позвонить в Службу безопасности?. — проговорил Тони. Он произнес эти слова небрежным, почти шутливым тоном, но в глазах его светился невысказанный вопрос.

— Разумеется, не стоит! — тут же ответила Сандра. — Я просто шутила. Никогда не страдала комплексом жертвы, знаешь ли… — Она заглянула в меню. — О, смотри: соя с соевым гарниром! Должно быть это ужасно вкусно. Надо попробовать.

Больше они об этом не заговаривали, к тому же Тони сознательно уводил разговор как можно дальше от опасной темы. Они смеялись, пили вино и в конце концов основательно захмелели.

Вечер закончился в квартире Тони, где они предались бурному, головокружительно приятному сексу. За всем этим Тони совершенно забыл, с чего началось их свидание. Он уже засыпал, когда Сандра негромко шепнула ему на ухо:

— А знаешь, Служба безопасности — это ведь тоже обслуживающий персонал.

После этого Тони стал внимательно прислушиваться к тому, о чем разговаривали его коллеги по работе, случайные попутчики в метро, покупатели в магазине. Конечно, никто из них не выражал свои мысли в столь шокирующе откровенной манере, как это делала Сандра. Но когда речь заходила о привилегированных обитателях колонии, слова «свинюки», «свинорылые» или просто «свиньи» звучали чаще, чем любые другие, — за исключением слова «справедливость», которое буквально не сходило с уст наемных работников.

А случайно подслушанная в разговоре двух коллег фраза буквально завязла у Тони в мозгу: «Как вы думаете, почему совершенно исправный «Титаник» ни с того ни с сего столкнулся с айсбергом?».

В самом деле, почему?.

Как-то во второй половине дня, когда Чен отправился осматривать забарахливший гироскопический стабилизатор, Тони в очередной раз просматривал журнал текущих наблюдений за астероидами. Сравнив расчет траекторий и положения в пространстве всех объектов, за которые отвечала Служба орбитального контроля, с базовым реестром, Тони с удивлением убедился, что на этот раз списки полностью совпали. Похоже, все астероиды были на месте, и это заставило его крепко задуматься.

Возможно ли, что два объекта, которые в один из первых рабочих дней Чен использовал для проверки его профессиональной квалификации, были удалены из реестра? Их номеров Тони не помнил, но у него имелась подсказка: начальник упомянул, что эти астероиды были взорваны, а их обломки — использованы в качестве строительного материала. Поиск в архиве по этим параметрам тотчас принес результат: речь шла об астероидах В-612 и В-17823. Тони снова проверил действующий реестр — и снова безрезультатно: астероидов с такими номерами в нем не было. Что ж, если их действительно взорвали много лет назад, отсутствие записей представлялось абсолютно логичным, но ведь две недели назад они были! Что, если Чен с самого начала подсунул ему подправленный реестр? Или фальшивым был реестр, который Тони вызвал на экран компьютера сейчас?

Он попробовал рассуждать логически. Объекты В-612 и В-17823 были взорваны, потому что их траектории проходили достаточно близко к Земле, благодаря чему обломки можно было вывести на околоземную орбиту с минимумом затрат. Но кто сказал, что оба астероида были использованы при строительстве целиком? Не может ли быть так, что их остатки продолжают носиться в космосе? Если укрыть их щитом из поглощающего радарные лучи материала, они больше не появятся в текущих отчетах систем наблюдения. Насколько знал Тони, даже двенадцатиметрового куска гранита вполне хватило бы, чтобы уничтожить станцию.

Еще немного поразмыслив, Тони вызвал из архива сведения об орбитах обоих астероидов до взрыва. Любой инженер орбитального маневрирования, имея в своем распоряжении эти данные, мог с легкостью рассчитать и их нынешнее местонахождение, и примерное время критического сближения со станцией, и крайний срок, когда несущийся в космосе смертоносный каменный снаряд еще можно отклонить в сторону.

— Я пересчитал дважды, — сказал Тони, — У нас осталось месяца два, максимум — два с половиной. Если за это время мы ничего не предпримем, станция превратится в пылающий шар, во второе солнце. Жаль только — ненадолго.

Он примчался к Сандре сразу после работы. Всю дорогу Тони бежал бегом, и теперь тяжело дышал, то и дело вытирая катившийся по лицу пот.

Сандра втащила его внутрь и закрыла за ним дверь.

— До того как это произойдет, — сказала она с таинственным видом, — может случиться еще многое. На следующей неделе… На следующей неделе в водяные резервуары попадет ботулотоксин.

— Ботулотоксин?! — удивился Тони. Услышать подобное он был не готов.

— Именно, — подтвердила Сандра, — И в первую очередь он появится в магистральном водопроводе верхнего уровня, так что… так что запаси побольше незараженной воды, чтобы тебе было, что пить, пока все не закончится. Я не исключаю перекрестное загрязнение, так что кипячение не поможет — вода останется опасной.

Тони тяжело опустился на диван. Всего два дня назад на этом диване они занимались любовью.

— Но… ты не можешь!. Это убийство!

— Я ничего не делала. Как и ты, я всего лишь узнала о возможности заражения вскоре после того, как прилетела на станцию. Но как и ты, — я не собираюсь ничего предпринимать.

Тони покачал головой.

— Эти два астероида… — проговорил он. — Они приближаются к станции с двух разных направлений. Скорее всего, они тщательно замаскированы, поэтому обнаружить их можно, только оказавшись совсем рядом. Не исключено, что их орбиты были преднамеренно изменены, так что оба астероида, скорее всего, находятся совсем не там, где они должны находиться согласно расчетам. Предотвратить столкновение может только человек, который знает об их существовании, знает, где проходят орбиты. Он может дать астероидам команду на самоуничтожение… если, конечно, такая опция вообще предусмотрена.

Сандра нервно рассмеялась.

— Господи!. Похоже, кто-то твердо решил действовать наверняка, тебе не кажется? Хотела бы я знать, сколько еще серебряных пуль направлены в брюхо этому вампиру?

— Я думаю, их количество примерно равно численности обслуживающего персонала. Ну, может, чуть меньше, поскольку не каждый из работников обладает соответствующими познаниями и имеет доступ к системам жизнеобеспечения. Уборщиков и горничных я бы исключил, хотя… Не удивлюсь, если кто-то уже всыпал порцию сахарного песку в бензобак известного тебе «хаммера».

Сандра покачала головой.

— Не все так просто. Мне почему-то кажется, что речь идет о скоординированных усилиях. Нет, я просто уверена, что все события, о которых мы сейчас говорим, были спланированы еще до того, как станция вышла на орбиту — за исключением, быть может, сахара в бензобаке… Мы с тобой просто немного опоздали — вечеринка началась без нас.

Тони задумчиво посмотрел на окно-экран, запрограммированное так, чтобы транслировать вид, открывавшийся вдоль продольной оси станции с вершин находившихся на ее торце гор.

— Это не шуточки, — проговорил он наконец. — Речь идет о… революции. Погибнет множество людей.

— … Людей, большинство из которых является непосредственными виновниками стоящих перед человечеством проблем, — сказала она с нажимом. — Не знаю, как ты, но с тех пор как я прилетела на станцию, я не встретила ни одного свинюка, с которым мне бы захотелось поддерживать хоть какие-то отношения. Зато я повидала немало субъектов, в которых, будь у меня такая возможность, я бы с удовольствием вонзила нож!

В устах молодой, утонченной, образованной и хорошо воспитанной женщины эти слова прозвучали особенно жутко. Во всяком случае, они производили куда более сильное впечатление, чем если бы их произнес чумазый инженер-итальянец.

Откинувшись на спинку дивана, Тони мысленно перебирал возможные варианты. В том, что грядет революция, можно было не сомневаться, но… в случае неудачи станция все равно обречена. Даже если ее не уничтожат астероиды, в креплениях герметичных окон наверняка заложен не один заряд взрывчатки, а ведь можно еще распылить яд в систему вентиляции, можно… Вне зависимости от того, победит революция или нет, будет настоящим чудом, если из ста тысяч человек, населяющих колонию, выживет хотя бы несколько десятков.

Что же делать? Бежать обратно на Землю? Но это бессмысленно, поскольку там, внизу, шансов уцелеть будет еще меньше. Да, возможно, на Земле конец наступит еще не скоро, но в том, что все живое на планете погибнет, сомневаться не приходилось.