Юрий Игрицкий - Россия и современный мир № 2 / 2010 Страница 7

Преобладающая часть внешнего корпоративного долга сформирована государственными корпорациями за период 2005–2008 гг. В числе этих корпораций «Роснефть», «Газпром», «Русал», «Лукойл», «РЖД», «Норильский никель» и другие компании с большой долей государственного участия15. Поэтому этот долг является, по существу, превращенной формой внешнего государственного долга РФ, обслуживание которого в условиях глобального кризиса эти корпорации не смогли бы осуществить без финансовой помощи правительства и Центрального банка.

Одновременно происходит своеобразное «замещение» досрочно погашенного внешнего государственного долга РФ перед Парижским клубом внутренними займами, которые имеют в основном средне– и долгосрочный характер16. Ежегодно возрастают эмиссии среднесрочных и долгосрочных (до 30 лет) облигаций федерального займа. Этот процесс свидетельствует о переносе части долговой нагрузки на будущие поколения, так как, хотя доля внутреннего государственного долга в ВВП и составляет в настоящее время немногим более 4 %, в будущем она существенно возрастет – особенно в том случае, если преодоление кризисных тенденций в экономике потребует активного внутреннего долгового финансирования растущих расходов государственного бюджета.

Повышение эффективности управления экономикой в развивающейся кризисной ситуации предполагает последовательную координацию мер различных органов государственного регулирования в целях оптимизации стратегий макроэкономической политики, что требует достаточного времени для таких разработок. Поэтому преодоление кризисных тенденций в открытой экономике России с сырьевой ориентацией экспорта связано не только с краткосрочными стратегиями стабилизации конъюнктуры через факторы стимулирования совокупного спроса, но и с более долговременными структурными реформами, предполагающими переход к инновационному типу экономического роста. При этом проблема ресурсного обеспечения инноваций17 серьезно осложняется вышеназванными объективными финансовыми ограничениями долговременного характера.

В отличие от стран ОЭСР в России инновации и сегодня нередко интерпретируются так же, как это было, например, в 50–60-е годы прошлого века, когда «полюса» экономического роста определялись государственным финансированием крупномасштабных стратегических научно-технических программ, связанных с развитием атомной и ядерной энергетики, с освоением космического пространства, с ракетостроением космического и оборонного назначения и т.д. В этот период на основе описанного типа инноваций экономика России вступила в соответствующий этап научно-технического прогресса синхронно с индустриальными странами. Эта синхронность была нарушена в следующем цикле инновационного развития, который был связан с внедрением информационных технологий и инициирован серией нефтяных шоков 70-х годов с последующим продолжительным выходом экономик индустриальных стран из состояния стагфляции. Нарушение синхронности вступления России в этот этап научно-технического прогресса было связано с малоэффективным использованием резерва нефтедолларов, накопленного в предшествующий период высокой сырьевой конъюнктуры.

С 90-х годов XX в. и до настоящего времени в большинстве индустриальных стран продолжается переход к таким приоритетам в структуре государственных расходов, которые определяются общей направленностью проектов на решение социально-экономических проблем, связанных с повышением качества жизни людей, охраной окружающей среды, здравоохранением, образованием и т.д. Именно такие приоритеты определяют в странах ОЭСР структуру государственных расходов как источника финансирования социально-экономических инноваций, нацеленных на преодоление текущего глобального кризиса и обеспечение устойчивого экономического роста в будущем. Прежние приоритеты (национальная безопасность, оборона, конкурентоспособность промышленности и т.д.) больше не являются достаточными для обоснования значительных государственных расходов в области НИОКР в странах ОЭСР18. Поэтому в этих странах происходит постепенное относительное сокращение доли НИОКР военного назначения в общем объеме государственных расходов. Одновременно существенно снижается интерес к разработкам в области ядерной энергетики при определении приоритетов в структуре государственных расходов. В то же время происходит ускоренный рост бюджетных ассигнований на фундаментальные исследования в области здравоохранения.

Важнейшими факторами снижения доли государства в общем финансировании НИОКР в странах ОЭСР является относительное сокращение доли военных расходов в государственных бюджетах и отход от национальных крупномасштабных государственных научно-технологических программ стратегического характера, которые становятся все более неэффективными. Например, во Франции доля военных НИОКР в общих государственных расходах на НИОКР сократилась за период 1990–2000 гг. с 36 до 16 %, в Великобритании – с 50 до 35%19. Одной из главных причин отказа правительств в странах ОЭСР от практики финансирования крупных программ является слабая адаптационная способность этого механизма к развитию информационных, телекоммуникационных и других новейших технологий.

В российской экономике при описанных выше финансовых ограничениях в динамике доходной и расходной частей государственного бюджета, а также с учетом уровня инфляции, потребности в финансировании инноваций не военного, а социально-экономического назначения особенно велики20, так как цели стабилизации и обеспечения устойчивого экономического роста на новом витке научно-технического прогресса после кризиса 2008–2010 гг. трудно совместимы со структурными деформациями экономики в пользу сырьевых отраслей, ТЭК и ВПК. Собственно социально-экономические инновации реализуются пока в очень ограниченных пределах, в том числе в рамках приоритетных национальных проектов, финансирование которых весьма осложнено, хотя и продолжено в условиях финансово-экономического кризиса. Ограниченность сферы распространения и финансирования социально-экономических инноваций делает весьма проблематичной возможность вхождения российской экономики в новый этап научно-технического прогресса синхронно с большинством индустриальных стран. По оценкам динамики российской экономики за 1997–2007 гг., ее приближение к уровню экономики индустриально развитых стран происходило достаточно медленно: за девять лет этот разрыв сократился всего на 18%21. Асинхронность вхождения в посткризисный этап научно-технического прогресса может оказаться фактором дальнейшего замедления этих процессов.

ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ РОССИЙСКОГО БИЗНЕСА

Сегодня становится все более очевидным, что основной экологической проблемой развития в ХХI в. является угроза потери природной устойчивости, т.е. способности биосферы и составляющих ее экосистем ассимилировать последствия разнообразных антропогенных воздействий на природную среду.

В развитых странах проблемы сохранения природы находятся среди приоритетов развития уже более полувека. Об этом свидетельствуют наличие комплексных государственных природоохранных программ и развитого законодательства, жестко регламентирующего защиту экологии, деятельность влиятельных политических партий «зеленых», общественных организаций, борющихся за охрану окружающей среды и т.д.

Важнейшую роль в деле охраны окружающей среды в развитых странах играет социально ответственный бизнес. Передовые компании в последние годы занимают все более активную природоохранную позицию и не только соблюдают экологическое законодательство, но и сами выступают с инициативами, направленными на ужесточение природоохранных норм в своих корпорациях, которые нередко бывают более жесткими, чем даже прописанные в законодательстве.

Естественно, что высокие стандарты природоохранной деятельности требуют от бизнеса серьезных инвестиций в эту сферу, и он добровольно их делает. Однако этот ответственный подход к охране природы бизнес осуществляет не из альтруистических побуждений или боязни какой-либо кары, а прежде всего на основании делового расчета. В конце ХХ – начале ХХI в. стало очевидно, что экологически ответственное поведение вошло в число главных факторов развития и конкурентоспособности бизнеса. Оно учитывается международными финансовыми институтами (ЕБРР, Всемирный банк) при предоставлении кредитов. Кроме того, в ряде крупнейших международных банков приняты так называемые «принципы экватора», учитывающие экологические аспекты при кредитовании бизнеса (19).