Крис Пэйли - Не бери в голову. 100 фактов о том, как подсознание влияет на наши решения Страница 8

Литература тоже видела в этом связь. В одной из самых знаменитых сцен в «Макбете» леди Макбет отчаянно пытается вымыть руки после убийства Дункана. А что насчет современных, нерелигиозных людей XXI века? Они-то наверняка не связывают умывание со смыванием грехов?

В ходе эксперимента, на который ученых вдохновила шекспировская пьеса «Макбет», участников просили подумать об их поступке в прошлом[37]. Некоторым предлагали вспомнить о действиях, которые они считают аморальными, а других – о нравственных поступках. Затем участники описывали испытанные переживания и эмоции. По окончании теста волонтеры получали маленький подарок в знак благодарности за участие в эксперименте. Они могли выбрать либо карандаш, либо очищающую салфетку.

Интересно, что две трети участников, рассказывавших о своем аморальном проступке, выбрали салфетки, в то время как лишь одна треть участников с историей о нравственном поступке сделала тот же выбор. Ни один из участников не догадывался, что подарок был частью эксперимента и что выбор они сделали под влиянием воспоминаний.

Мы не изобретаем ничего нового, а используем одни и те же инструменты, которыми располагает наш мозг

Низость и безнравственность глубоко проникли в наш язык. Я поискал в интернете статьи об особенно отталкивающих крайне правых политиках. Помимо прочих определений журналисты и ведущие политические деятели наделяют их такими эпитетами, как «отталкивающие», «омерзительные», «тошнотворные», «отвратительные», «нечистые», «скверные» и «грязные». Все эти определения имеют общие черты: мы используем их, описывая пищу, которую не любим, или, например, паразитов, или фекалии.

Используя одни и те же слова для определения различных видов отвращения, мы делаем одинаковое выражение лица[38]. Ученые изучили движения лицевых мышц, когда мы морщимся, пробуя что-то недоброкачественное, и обнаружили, что те же мышцы работают, когда мы смотрим фотографии экскрементов или когда нас обманывают в процессе игры. Чем неприятнее напиток, чем отвратительнее изображение и оскорбительнее обман, тем активнее мышцы.

Отвращение может помочь нам избежать отравления некачественной пищей, но те же механизмы действуют и в области морали. Отвращение позволяет нам от чего-либо отказываться, но при этом оно может быть гибким. Например, сыры с сильным запахом бывают неприятными при первом знакомстве, но это отвращение можно преодолеть.

Именно такое восприятие необходимо нам и в области морали. Нам нужно вырабатывать сильное отвращение к безнравственным поступкам. Но мораль, подобно нашим привычкам питания, имеет культурный компонент. Поэтому нам необходимо учиться изменять то, что мы считаем морально отвратительным.

Вместо того чтобы изобретать новые инструменты, применимые к морали, мозг повторно использует уже существующие средства для избегания плохой пищи и опасных примесей, например продуктов гниения[39]. Но при этом многие индивидуальные реакции отвращения, начиная от выражения лица или вербальных эпитетов, которые предполагают желание помыться после столкновения с грязью, мы переносим в другую сферу, где они кажутся менее уместными, чем на самом деле.

Религиям приходится иметь дело с глубинными психологическими истинами, иначе их бы не было

Религиозные учения, будь то христианство, ислам, индуизм или буддизм, не могут быть все абсолютно верными. Но даже ошибочные религии имеют своих приверженцев. Ради них люди меняют свою жизнь, умирают за них и тратят огромные деньги на строительство храмов для фальшивых богов, прежде чем поклоняться им.

Чтобы успешно выжить и получить возможность влиять на жизнь людей, вероучения должны использовать некоторые мощные средства. Это не значит, что у них есть откровенно циничные лидеры, которые сидят в тронном зале и листают свежие психологические журналы, прежде чем дать распоряжение своим помощникам или внести поправки в проповедь. Однако религии, у которых нет правильного набора инструментов, просто отмирают – ведь известно, сколько новых сект и культов появляется ежегодно. Таким образом, изучение сходства и различий разных религий открывает глубокие истины о нас самих, даже если их лидеры оказываются шарлатанами.

Если бы психологи обладали неограниченными ресурсами, то могли бы поставить эксперимент, основав религиозные культы в разных университетах. Они могли бы менять аспекты своих религий, включая или исключая еженедельный перечень вероисповеданий, прославляя или проклиная неверующих, настаивая на аскетизме или организовывая собрания в кампусе и так далее. Они могли бы подсчитывать количество верующих и узнавать, как далеко те могут зайти, чтобы защитить свою веру. Способны ли их последователи тратить время и деньги ради своей цели, умереть во имя нее или убить за нее? (В интересах этики исследователи могли бы снабдить своих верующих фальшивыми пулями.)

Физики получают миллиарды долларов на свои ускорители частиц, им позволяют подвергать планету риску, когда они создают искусственные черные дыры в своих аппаратах. Это кажется несправедливым. А ведь их изыскания не могут быть интереснее или важнее, чем изучение нас самих. Поэтому психологам тоже нужно получить несколько миллионов, чтобы расхрабриться и найти ответы на подлинно важные вопросы[40].

К счастью, американские евангелисты, похоже, проводят эксперимент вместо нас. Они постоянно открывают новые церкви, у некоторых из них большое количество приверженцев. Пасторы этих церквей выступают на телевидении, их миссионеры отправляются в Латинскую Америку. Не исключено, что это дело рук тайных групп предприимчивых ученых, которые распространяют идеи, чтобы следить за тем, что оказывается действенным, а что не срабатывает.

Психопаты – нравственные супергерои платона

В диалоге Платона «Тимей» рассказывается история создания нашей Вселенной, в которой отец всех богов создал божественное начало для каждого из нас. Меньшие божества завершили его замысел. Они создали наш разум и вложили в него божественные частицы. Дабы избежать осквернения божественной души, они уложили смертные части в наши тела. Гнев, смелость и честолюбие они расположили в груди, а основные потребности поместили ниже, где они могли доставить меньше беспокойства. Как утверждал самый знаменитый ученик Платона, Сократ, чтобы прожить праведную жизнь, мы должны управлять этими желаниями и чувствами, пользуясь своей божественной сущностью.

По мнению Платона, нам было бы намного проще преодолеть слабости и жить праведно, не будь у нас эмоций, желаний и аппетитов. Однако мы убедились в том, что наши эмоции участвуют в принятии решений. По-видимому, это признак нашего несовершенства, потому что рассудок становится рабом эмоций. Вместо того чтобы совершать дозволенное и владеть своими желаниями, мы становимся их объектом. Сам Платон тщательно взвешивал эту возможность. Он полагал, что у нашего разума существует сильная мотивация освободиться от опеки и восстановить свое подлинное руководство. Те божественные души, которые не справились с этой задачей в своей первой жизни, понесут страшное наказание: они родятся вновь в теле женщины (и если они разочаруют божественное начало, то в следующем рождении станут животными). Однако можно ли представить того, кто не был подвержен сложным эмоциям и смог делать нравственный выбор, исходя лишь из доводов рассудка?

Можно, поскольку такие люди существуют. Психопаты часто имеют нормальные или даже высокие показатели IQ. Они знают, что такое хорошо, а что такое плохо. Тем не менее их отличает определенный эмоциональный дефицит. В отличие от остальных, они не испытывают сострадания к другим людям. Когда психопаты смотрят на негативные изображения, например изуродованные лица на фотографиях, у них не возникает импульсивной реакции отвращения[41]. Они способны принимать решения, руководствуясь разумом, их не тревожат эмоции. Приблизительно одного из 100 американцев можно отнести к психопатам в соответствии со стандартным тестированием. При этом они представляют 15–25 % из числа заключенных и в ответе за еще большую долю самых жестоких преступлений[42]. Одним словом, возможно, Платону следовало бы быть чуть более уверенным в эмоциях и чуть менее – в своих доводах.

Люди, которые не верят в свободу воли, выбирают дурной путь

Свобода воли представляется достойной предпосылкой нравственности. Если я не контролирую свои хорошие и дурные поступки, то как же я могу отвечать за свои действия? Также кажется очевидным, что выбор, который я делаю, должен быть осознанным и обоснованным, если я должен нести ответственность за него. Бессознательные процессы в мозге управляют скоростью роста ребенка, но только недалекий отец станет упрекать своего сына в том, что тот вырастает из одежды. Когда меня обжигает медуза или кусает щенок, я не считаю их аморальными, поскольку не думаю, что они способны к рассуждениям: они поступают инстинктивно. И только наличие или отсутствие свободной воли определяет, считаем ли мы людей виновными, только вера человека в свободную волю в первую очередь определяет, будет ли он поступать плохо.