Мурад Мусаев - Защита жертв преступлений Страница 8

Одной из первых стран, в которой были созданы общественные фонды помощи жертвам преступлений и учрежден Совет по компенсациям ущерба, явилась Шотландия. Её опыт по определению шкалы денежных компенсаций с учетом характера физического вреда, причиненного жертве, был воспринят многими странами Британского содружества наций. Так, к примеру, перелом челюсти оценивался в 2750 ф. ст., перелом суставов – 2500 ф. ст., шрам на лице мужчины – 6000 ф. ст., на лице женщины – 9000 ф. ст., потеря одного глаза – 20000 ф. ст. и т. д. Эти суммы не являлись неизменными, выполняя ориентирующую роль. Реальные выплаты зависели от состояния экономики, размеров отчислений в общественные фонды, поведения потерпевшего в момент совершения преступления, его сотрудничества с полицией в ходе раскрытия преступления и пр.

В феврале 1990 года Англией принята Хартия жертв преступлений, в которой нашли отражение общие принципы защиты жертв преступлений, включая проблемы компенсаций.

В США Федеральный закон о защите жертв преступлений был принят 12 октября 1984 г. Им была упорядочена сложившаяся до этого в штатах различная практика помощи жертвам. Революционный характер этого закона был связан с созданием Федерального фонда помощи жертвам, выделяемой в дополнение соответствующих программ, существовавших в отдельных штатах. Размеры этой помощи увеличивались из года в год. К 1993 году выплаты компенсаций ущерба 150 тысячам потерпевших составили 260 млн. долларов. Компенсации в большинстве штатов выплачиваются за физический ущерб от насильственных преступлений, включая в себя расходы на медицинскую помощь, на возмещение временной потери трудоспособности и заработка. Право на получение государственной компенсации имеют сами потерпевшие, их родственники, а также те, кто пытался пресечь преступление и задержать преступника.

В 1990 году в США принят Федеральный закон, в котором выделены принципы судопроизводства в отношении жертв преступлений. Декларировано право на справедливое и уважительное отношение к потерпевшим с соблюдением достоинства личности и конфиденциальности; право на защиту от обвиняемого; право быть информированным о судебном заседании, представлять свои интересы и быть выслушанным; право на реституцию и, наконец, на информацию об обвинении, приговоре, об отбывании наказания преступником и дате его освобождения из заключения.

Российское законодательство в решении подобных вопросов существенно отстает. Оно ограничивается краткосрочной оплатой больничных листов, бесплатной медицинской помощью жертвам, как и всем гражданам, назначением и выплатой пенсий в случае установления инвалидности. Жертвам террористических актов выплачиваются и единовременные пособия и компенсации. В отношении правовой защиты жертв и потерпевших действуют нормы материального права и процессуального законодательства. УПК РФ содержит нормы о потерпевшем и гражданском истце. Чаще всего эти процессуальные фигуры совпадают. «Потерпевшему обеспечивается возмещение имущественного вреда, причиненного преступлением, а также расходов, понесенных в связи с его участием в ходе предварительного расследования и в суде, включая расходы на представителя, согласно требованиям статьи 131 настоящего Кодекса. По иску потерпевшего о возмещении в денежном выражении причиненного ему морального вреда размер возмещения определяется судом при рассмотрении уголовного дела или в порядке гражданского судопроизводства» (из ст. 42 УПК РФ).

«Гражданским истцом является физическое или юридическое лицо, предъявившее требование о возмещении имущественного вреда, при наличии оснований полагать, что данный вред причинен ему непосредственно преступлением. Гражданский истец может предъявить гражданский иск и для имущественной компенсации морального вреда» (из ст. 44 УПК РФ).

Пленум Верховного суда РФ в своих постановлениях обращает вынимание судов общей юрисдикции на выполнение этих требований закона. Так, в Постановлении «О судебном приговоре» от 29 апреля 1996 г. (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 06.02.2007 N 7) в п. 21. указывается: «Судам надлежит иметь в виду, что лицо, которому преступлением причинен моральный, физический или имущественный вред, вправе также предъявить гражданский иск о компенсации морального вреда, которая в соответствии с законом осуществляется в денежной форме независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда. При разрешении подобного рода исков следует руководствоваться положениями ст. ст. 151, 1099, 1100, 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации, в соответствии с которыми при определении размера компенсации морального вреда необходимо учитывать характер причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, связанных с его индивидуальными особенностями, степень вины подсудимого, его материальное положение и другие конкретные обстоятельства дела, влияющие на решение суда по предъявленному иску. Во всех случаях при определении размера компенсации вреда должны учитываться требования справедливости и соразмерности».

Пленум Верховного суда РФ, рассматривая практику денежных компенсаций морального вреда, проявляет осторожность, уклоняясь от оценки взыскиваемых в пользу потерпевшего сумм. «Компенсация морального вреда виновным должностным лицом или гражданином либо средством массовой информации определяется судом при вынесении решения в денежном выражении».

(в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.04.95 No. 6)

При определении размера такой компенсации суд принимает во внимание обстоятельства, указанные в ч. 2 ст. 151 первой части Гражданского кодекса Российской Федерации»[32].

Как видим, в руководящем разъяснении высшего органа судебной власти повторяются нормы законодательства без дополнения какой-либо новой информацией о судебной практике по поводу денежного выражения компенсаций потерпевшему. Это порождает решения, ставящие размер взыскания в зависимость от социального статуса сторон и произвольного усмотрения судьи. Нередко взыскания носят символический характер.

В ряде стран в последние 2–3 десятилетия приобретают популярность различные виды альтернативной юстиции в виде примирительных процедур. И это не только известные нашей отечественной практике Третейские суды, решающие гражданско-правовые споры на компромиссной основе. Это и примирительные способы решения уголовно-правовых конфликтов по делам, не представляющим большой общественной опасности. Чаще всего эта форма распространяется на дела несовершеннолетних, которые при этом, как правило, изымаются из сферы официального правосудия.

В июле 1995 г. в г. Барселоне Совет Европы провел Панъевропейский семинар с повесткой дня, вполне отвечающей духу Каирского Конгресса ООН. «Урегулирование отношений между жертвой и преступником: подходы, проблемы, достижения в их решении». Россия к тому времени не входила в Совет Европы и ее представители участвовали в семинаре в роли приглашенных гостей.

Основная идея концепции была выражена во вступительном докладе как восстановление справедливости. Были заслушаны: обзорный доклад «Положение потерпевшего при отправлении уголовного правосудия» по материалам западноевропейских стран и стран Восточной Европы, а также региональные доклады на тему: «Урегулирование отношений между жертвой и преступником: правовые основы и практика».

Излагался опыт Австрии, Франции, Норвегии, Испании, Великобритании. Суть этого опыта сводится к созданию специального органа примирения потерпевшего с обвиняемым на основе возмещения вреда, причиненного преступлением. Таковым, как правило, выступает примирительный совет при муниципалитете, состоящий из представителя муниципалитета («медиатор» – примиритель) и местных активистов. Дело в совет поступает из органов прокуратуры или суда и обычно касается преступления несовершеннолетнего, иногда и взрослого преступника, но малозначительное по своему характеру.

Адвокаты и официальные лица судебной системы в примирительной процедуре не участвуют, примирение не может быть принудительным. При достижении соглашения соответствующий документ направляется в прокуратуру или суд, и на этом деятельность органов уголовной юстиции по делу прекращается, при условии, если стороны исполняют соглашение и конфликт ликвидируется.

Эта практика оценивается положительно, как способствующая снижению социальной напряженности, обеспечению интересов жертвы преступления и благотворно влияющая на уровень преступности, являясь важным профилактическим средством.

Примирительные процедуры в отечественном судопроизводстве, хотя и не прописанные в законе, использовались в определенной мере при прекращении уголовных дел в связи с деятельным раскаянием лица, впервые совершившего малозначительное преступление (статья 7 УПК РСФСР), и в связи с примирением обвиняемого с потерпевшим (статья 9 УПК РСФСР). В первом случае одним из условий прекращения дела было требование, чтобы лицо, совершившее преступление, «возместило причиненный ущерб или иным образом загладило вред, причиненный в результате преступления» (ст. 75 УК РСФСР). При этом от потерпевшего не требовалось согласия на такое решение и за ним сохранялось право обжалования постановления органа расследования или определения суда о прекращении дела. Примирительная процедура в этом случае не предусматривалась, но практически должностные лица (прокурор), принимавшие решение о прекращении дела, во избежание конфликтов проводили соответствующие собеседования с обвиняемым и потерпевшим. Во втором случае – прекращение дела за примирением обвиняемого с потерпевшим – допускалось по малозначительным преступлениям и по делам о преступлениях средней тяжести. Однако при этом требовалось не только загладить причиненный потерпевшему вред, но и проявление активного волеизъявления потерпевшего о примирении путём подачи соответствующего заявления. Разумеется, такое примирение чаще всего сопровождалось разъяснениями со стороны автора постановления (определения), а нередко и адвоката. Используются примирительные переговоры и при рассмотрении дел частного обвинения судами (ст.27 УПК РСФСР). Следует отметить, что существование такой практики не привело в то время в законодательстве к появлению таких понятий, как примирительные процедуры, либо медиация.