Роман Степаненко - Особенности расследования преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве Страница 9

Следует признать, что в части криминалистического обеспечения расследования взяточничества и иных коррупционных преступлений соответствующие методики ни по первому, ни по второму пути не разрабатываются, процесс этот носит весьма бессистемный характер.

Так, по мнению А. В. Бычкова, «…с момента начала формирования в Российской Федерации правовых и организационных основ противодействия коррупции ученые-криминалисты, мягко говоря, не очень спешат вооружить правоприменителей соответствующими системными, научно обоснованными и практически применимыми рекомендациями»[52]. Разработка таковых идет достаточно вяло и в большей степени касается либо отдельных, частных видов коррупционных преступлений, либо решения отдельных тактических задач расследования посягательств[53]. К числу основополагающих причин столь неудовлетворительного состояния системы криминалистического обеспечения противодействия коррупции относятся:

– отсутствие единого мнения по поводу понятия и системы коррупционных преступлений для задач создания групповой (комплексной) криминалистической методики их расследования и частных методик;

– недостаточная разработанность принципов формирования и использования таких методик[54].

А. Н. Халиков применительно к своему предмету исследования заметил: «Несмотря на то что в УК РФ предусмотрено 26 составов, субъектом которых названо должностное лицо, в учебниках по криминалистике в большинстве случаев подробно рассмотрена лишь методика расследования получения взятки, а методика расследования остальных должностных деяний или их общая характеристика практически не излагается. Нет монографических изданий, в которых бы содержался комплексный подход к проблемам выявления и расследования должностных преступлений (равно как и коррупционных. – Авт.); отсутствуют научные работы, посвященные исследованию родовой криминалистической характеристики указанных преступлений, и общие методические рекомендации по их расследованию, тактике проведения следственных действий, преодолению противодействия расследованию, а также способам криминалистического изучения причин должностных преступлений и их предупреждению»[55]. И хотя предмет исследований А. Н. Халикова – «должностные преступления» в авторском понимании объема этого понятия, он (предмет) все же является смежным по отношению к категории «взяточничество и иные коррупционные преступления», а потому его выводы справедливы и для нашей работы.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод о том, что ученым-криминалистам еще только предстоит создать[56] общую (высокого уровня общности, групповую) методику расследования взяточничества и иных коррупционных преступлений (всех видов). Она станет именно общей, поскольку будет включать в свою структуру несколько видовых, подвидовых и множество частных методик (уже имеющихся и новых. Далее – «смежные методики»). Разработка такой антикоррупционной общей криминалистической методики (методик) – одна из важных задач науки криминалистики. В свою очередь создаваемая нами методика расследования преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве, представляет собой частную методику, которая по своему содержанию является вспомогательной, т. е. призвана дополнять криминалистические характеристики соответствующих коррупционных преступлений, а ее методические рекомендации могут применяться в смежных методиках, в ряде типичных следственных ситуаций и в рамках проверки некоторых типичных версий.

Таким образом, формируемая в настоящем исследовании методика является частной и вспомогательной по отношению к более общим – криминалистическим методикам расследования взяточничества и иных коррупционных, должностных преступлений. Первая и вторые находятся в диалектической взаимосвязи целого и его частей, класса и отдельных видов объектов, входящих в класс в качестве элементов.

Изложенное позволяет нам предложить понятие частной криминалистической методики расследования преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве. Это сформированный на основе и в дополнение к более общим методикам расследования (взяточничества, иных коррупционных, должностных преступлений), вспомогательный по отношению к ним комплекс научно обоснованных рекомендаций, выделенный по уголовно-правовому (ст. 291.1, 159 УК РФ и другие «смежные» составы) и криминалистически значимому основанию, отражающий закономерности механизма преступлений, совершаемых посредниками во взяточничестве и мнимыми посредниками, а также средств и приемов расследования и предупреждения этих преступлений.

Далее рассмотрим вопрос об объеме формируемой здесь методики и об ее отношении к ранее разработанным частным методикам расследования взяточничества и иных коррупционных преступлений. Затрагивая соответствующий классификационный вопрос, И. А. Возгрин предложил разделить все методики по объему на «полные и сокращенные, в зависимости от того, изложены ли в них рекомендации по проведению всего процесса расследования или только каких-то его этапов»[57]. В свою очередь В. Е. Корноухов предложил различать собственно методики расследования и методические рекомендации как советы, правила, отражающие отдельные стороны процесса[58].

Свои классификации криминалистических методик по объему сформировали Ю. П. Гармаев, А. Ф. Лубин и С. Ю. Косарев. Авторы разделили все криминалистические методики на: 1) собственно методики (полноценные, полноструктурные); 2) основы методики (т. е. содержащие лишь основные, вводные положения методики расследования); 3) особенности методики (т. е. содержащие выборочные рекомендации по некоторым или по всем этапам расследования); 4) методические рекомендации (отдельные советы, правила, касающиеся расследования определенной категории преступлений)[59]. Такой же позиции придерживается и А. В. Шмонин: «“Полноструктурная” криминалистическая методика (независимо от ее вида) должна включать комплекс (систему) криминалистических рекомендаций, обнимающих весь процесс раскрытия, расследования и предупреждения той разновидности преступлений, которые этой разновидностью определяются»[60].

Очевидно, что разрабатываемая нами криминалистическая методика по расследованию преступлений, связанных с посредничеством во взяточничестве, является не полной, а сокращенной, усеченной – «особенностями методики». Предлагаемая методика в силу исследованных выше (раздел 1.1) закономерностей соответствующей коррупционной преступной деятельности не может быть самодостаточным и исчерпывающим комплексом научных положений и прикладных рекомендаций. Этот комплекс можно обозначить как разработку, дополняющую любую из методик, входящую в общность «методики расследования взяточничества и иных коррупционных преступлений».

Вспомогательный и усеченный характер данной частной методики вовсе не означает, что она не вправе называться самостоятельной методикой расследования. А может именоваться лишь, например, тактической операцией, «простой совокупностью методических рекомендаций» или одним из средств разрешения типичной следственной ситуации. Дело в том, что данная методика, как будет показано далее, имеет самостоятельную и комплексную криминалистическую характеристику, собственные и достаточно специфические перечни: обстоятельств, подлежащих установлению и доказыванию, типичных следственных ситуаций, версий, а также существенные особенности первоначального этапа расследования. Хотя если бы разработчики предшествующих криминалистических методик расследования взяточничества в полной мере охватили своими рекомендациями криминалистическую характеристику и особенности расследования преступного посредничества, то необходимости в самостоятельной методике, вероятно, не возникло бы ни на практическом, ни на научно-методическом уровне.

Вышеизложенное подтверждается результатами опроса респондентов-следователей. На вопрос «По Вашему мнению, какая примерно часть взяток в России передается через посредников?» наиболее распространенными были следующие ответы: 1) в 70–80 % случаев (48 из 85 респондентов), 2) в 80–90 % случаев (29 из 85 респондентов).

В этом контексте характерен пример расследования и судебного разбирательства по делу в отношении А. – инспектора отдела оперативно-дежурной службы и таможенной охраны Иркутской таможни. Гр. А., являясь должностным лицом, 24.02.2014 потребовал, а 20.03.2014 получил от представителя коммерческой фирмы «В» гр. Б. деньги в размере 50 000 рублей за содействие в решении вопроса об освобождении указанной фирмы от административной ответственности по ч. 4 ст. 15.25 КоАП РФ[61]. Гр. А был изобличен и осужден по ч. 3 ст. 159 УК РФ – мошенничество, совершенное лицом с использованием своего служебного положения. Мера наказания – лишение свободы условно сроком на 1,5 года, с испытательным сроком 1 год, без штрафа, без ограничения свободы. Безусловно, вызывает недоумение столь мягкое наказание.