Коллектив авторов - Личностный потенциал. Структура и диагностика Страница 46

Негативные последствия пессимистического АС для психического здоровья обнаружены не только в выборках взрослых, но также и у младших школьников, подростков и старшеклассников ( Noelen-Hoeksema, Girgus, Seligman , 1986, 1992; Seligman, Elder , 1986).

С другой стороны, было показано, что улучшение психологического состояния людей, испытывающих депрессию, сопровождается изменением атрибутивного стиля. В одном исследовании депрессивных пациентов просили заполнить Опросник атрибутивного стиля до терапии и после нее. В конце лечения состояние пациентов улучшилось, а их атрибутивный стиль стал менее постоянным, глобальным и внутренним ( Seligman, Kamen, Noelen-Hoeksema , 1988).

Если первоначально большинство исследований атрибутивного стиля касалось проблемы беспомощности, депрессии и пессимизма, то недавно фокус сместился в сторону связи АС с психологическим благополучием. Например, в исследованиях Х. Ченг и А. Фурнхама было обнаружено, что оптимистический атрибутивный стиль (как по позитивным, так и по негативным ситуациям) является надежным предиктором субъективного ощущения счастья, а также психического и физического здоровья. Оптимистический АС в позитивных ситуациях оказался более сильным предиктором ощущения счастья, чем психического здоровья, а оптимистический атрибутивный стиль по негативным ситуациям был предиктором как субъективного ощущения счастья, так и психического здоровья. Регрессионный анализ также показал, что атрибутивный стиль является значимым предиктором счастья и психического здоровья, объясняя 20 % и 38 % дисперсии соответственно ( Cheng, Furnham, 2001).

В следующем исследовании, проведенном этими авторами, было установлено, что АС, зафиксированный на материале объяснения позитивных ситуаций и на материале объяснения негативных ситуаций, коррелирует с ощущением счастья и самооценкой. Оптимистический АС оказался значимым предиктором счастья, объясняя 18 % дисперсии. Вместе с самооценкой оптимистический АС оказался значимым предиктором счастья, отвечая за 55 % дисперсии. При этом АС оказался не связанным ни с позитивным, ни с негативным аффектом, ни со шкалой аффективного баланса ( Cheng, Furnham , 2003).

Связь диспозиционного оптимизма с психологическим благополучием была показана в целом ряде исследований ( Гордеева, Осин , 2010; Aspinwall, Taylor , 1992; Carver, Gaines , 1987; Scheier, Carver , 1985, 1992). По данным исследования Т.О. Гордеевой и Е.Н. Осина, диспозиционный оптимизм позитивно связан с показателями субъективного счастья, депрессии (обратно) и самоуважения (r=0,5–0,6, p<0,001).

Поскольку оптимисты испытывают меньший стресс при столкновении с проблемой, очевидно, что им должны быть свойственны более эффективные копинг-стратегии. Различия стилей совладания были показаны во многих исследованиях. В одном из таких исследований студентов просили вспомнить наиболее стрессовое событие за последний месяц и заполнить опросник стратегий совладания в отношении к этому событию ( Sheier, Weintraub, Carver , 1986). В результате этого и ряда других исследований было выявлено, что оптимисты чаще выбирают проблемно-фокусированные и социально-ориентированные копинг-стратегии; им свойственна также положительная переоценка стрессовой ситуации. Пессимисты, напротив, отрицали позитивные стороны негативного события, акцентировали свое внимание на эмоциональных переживаниях, иногда прибегали к дистанцированию от стрессовой ситуации. Связь атрибутивного стиля и копинг-стратегий изучалась в исследовании, проведенном на старшеклассниках из Гонконга. Было обнаружено, что подростки с высоким уровнем оптимистического атрибутивного стиля (по обоим типам событий – негативному и позитивному) обнаружили тенденцию к использованию более продуктивных копинг-стратегий, в частности, планирование решения проблем и позитивную переоценку ( Poon, Lau , 1999).

Сталкиваясь с препятствием, оптимисты более склонны действовать уверенно и настойчиво (даже если продвижения в направлении к цели незначительны), в то время как пессимисты склонны к сомнениям и колебаниям. Оптимисты уверены, что препятствие, так или иначе, может быть преодолено, в то время как пессимисты ожидают неудачи. Эти различия в отношении человека к препятствиям помогают лучше понять способы преодоления (совладания) человеком стресса.

На российской выборке К. Муздыбаев исследовал связь диспозиционного оптимизма и других переменных, характеризующих позитивное мышление, со спецификой стратегий совладания с материальными трудностями. В исследовании приняли участие 700 жителей Санкт-Петербурга, представлявшие 7 различных социальных групп. Анализ суждений пессимистов показал, что они не верили в свою способность изменить ситуацию, ощущали невозможность добиться поставленных целей, тогда как люди, придерживавшиеся позитивных взглядов на жизнь, считали себя удачливыми, способными найти решение в критических обстоятельствах и добиться желаемого. В результате пессимисты остались плохо адаптированными к новым экономическим условиям по сравнению с оптимистами, успешно решающими многие жизненные проблемы ( Муздыбаев , 2003).

Как показал недавно проведенный метаанализ 50 исследований (N=11629) диспозиционного оптимизма и адаптивного реагирования на различные стрессоры, в целом оптимизм позитивно коррелирует с использованием активных, деятельных способов преодоления трудностей, направленных на устранение, уменьшение и снижение воздействия стрессоров и управление эмоциями (r=0,17), и негативно – с избегающими и пассивными копинг-стратегиями, направленными на игнорирование, избегание и уход от стрессоров или эмоций (r=–0,21) ( Solberg, Segerstrom , 2006). Размер эффекта был выше при сопоставлении копингов, направленных на активное преодоление проблемы или ее избегание, чем при сопоставлении проблемно– и эмоционально-ориентированных копингов.

В целом, различие между стилями оптимистов и пессимистов выражается в том, что оптимисты более склонны использовать активные, деятельные способы, в то время как пессимисты – эмоциональные, пассивные, такие как, например, бегство или отрицание (см. Сычев , 2008).

Еще одно объяснение лучшей способности оптимистов адаптироваться к трудным жизненным ситуациям заключается в том, что они включены в более широкую и поддерживающую социальную сеть, у них больше друзей, и они выше оценивают получаемую социальную поддержку ( Brissette, Scheier, Carver, 2002). Очевидно, это также соотносится с тем, что оптимисты больше удовлетворены своими романтическими отношениями и чувствуют себя в них более счастливыми, чем пессимисты ( Assad, Donnellan, Conger , 2007; Srivastava, McGonigal, Richards et al., 2006). Причем, по данным исследований, большая часть этой связи объясняется склонностью оптимистов к кооперативному решению проблем и конфликтов.

Возможным механизмом, объясняющим связь между оптимизмом и психологическим благополучием, является то, что оптимисты верят в роль усилий и настойчивости, воспринимают жизнь как вызов, получая удовольствие от решения трудных задач и преодоления трудностей (ср. «Победители не верят в случайность» – Ф. Ницше); пессимисты же, напротив, склонны верить в роль случая в достижении успеха, объясняя свой успех легкостью задачи и другими внешними неконтролируемыми факторами. Некоторые исследователи также предполагают, что на более успешную адаптацию оптимистов к трудным жизненным ситуациям влияет их включенность в широкую социальную сеть ( Brissette, Scheier, Carver , 2002).

Таким образом, исследования показывают, что оптимизм тесно связан с переменными, отражающими эффективную саморегуляцию, успешное психологическое функционирование, с более эффективными стратегиями преодоления трудностей и личностными чертами, характеризующими психическое благополучие: высокой самооценкой, ощущением контроля происходящего, а также с низким уровнем нейротизма, депрессии и тревожности.

Оптимизм и здоровье

Связь дипозиционного оптимизма с физическим здоровьем была показана в целом ряде исследований ( Hamid , 1990; Scheier, Carver , 1987; Scheier, Matthews, Owens et al., 1989; Taylor, Kemeny, Aspinwall et al., 1992). В ряде исследований было также продемонстрировано, что у людей с оптимистическим стилем объяснения состояние здоровья лучше и продолжительность жизни выше, чем у людей с пессимистическим стилем объяснения ( Peterson, Bossio , 1991).

К. Петерсон в течение года отслеживал состояние здоровья 170 студентов-первокурсников, предложив им до начала исследования заполнить расширенную версию опросника атрибутивного стиля, шкалу болезни Сульса и Мюллена, а также опросник депрессии А. Бека ( Peterson , 1988). Поскольку стиль объяснения связан с депрессией, производился отдельный ее замер. Заболеваемость оценивалась с помощью специальной анкеты, где студентов просили перечислить все заболевания и недуги, которыми они страдали в последние месяцы (первоначальный замер). Спустя 30 дней они снова заполнили анкету о состоянии своего здоровья. Участники исследования должны были отметить дату, когда симптомы болезни впервые проявились, и дату, когда они присутствовали в последний раз. Выраженность болезни фиксировалась посредством количества дней, когда присутствовал хотя бы один из симптомов болезни. Спустя год студенты сообщили, сколько раз в течение последних 12 месяцев они посетили врача для постановки диагноза или лечения болезни.