Джин Ландрам - Дж. Н. Ландрам. Четырнадцать гениев, которые ломали правила. Страница 10

Приобретенная мания

В генетическом анализе четырнадцати ничто не указывает на то, что в будущем они были обречены на успех. Они несомненно обладали некоторыми способностями, агрессивностью и умеренным здоровьем. Не считая врожденного интеллекта чуть выше нормы (коэффициент 115 — 140), хорошей дозы тестостерона (обеспечивающей напористость, дух соперничества и любовь к острым ощущениям) и физически нормальных тел, они были нормальными людьми с анормальными устремленностью и энергией.

Точно такие же врожденные качества обнаруживаются и у миллионов других людей, чьи достижения в жизни не превышают нормы. Так что же делает их великими? Одним из ошеломляющих факторов была мания воплотить свои мечты. Другим — функциональные расстройства личности. Многих толкала глубоко запрятанная необходимость стать лучшими из лучших и воплотить свои мечты, толкала со страстью, редко наблюдаемой у нормальных людей. Унаследовали ли они эту манию или приобрели позже? Существенные свидетельства указывают на второе. Были ли эти четырнадцать теми, кого обычно называют собранными людьми? Не в обычном понимании этого слова. Они обладали анормальным желанием преуспеть, и в их методах проглядывала мания величия. Тринадцать из четырнадцати принадлежали к типу личности А, и все они проявляли расстройства поведения в различных формах. У многих энтузиазм перерастал в манию, что часто было результатом какой-либо тяжелой травмы в раннем периоде жизни.

В чем был их секрет? Откуда появились в них такая огромная работоспособность, упорство, дар интуиции, безрассудство? Что сделало их столь отличными от других, что сделало их такими одержимыми? Ум — несомненно, не самый универсальный ключ к тайне. И ни один из них не имел в начале карьеры больше денег, чем заработал в конце. Никто с рождения не выказывал по-моцартовски раннего развития. Большинство вышло из обыкновенных семей среднего класса. Так что же позволило им завоевать подобную невообразимую власть и влияние? Один из решающих факторов я определил как «маниакальный синдром успеха». Все четырнадцать проявляли своего рода маниакальное желание добиться успеха любой ценой. Это были одержимые люди, не позволяющие ничему и никому вставать на пути реализации их мечты. Биограф Руперта Мердока Томас Кирнан выискивал факторы, которые смогли выработать в Мердоке целеустремленность. Он взял интервью у одного из друзей Мердока по приготовительной школе Джилонга в Мельбурне (Австралия), которое и пролило свет на обратную сторону энтузиазма этого великого магната информации. Школьный друг сказал: «Не думаю, что Руперт с рождения обладал теми качествами,

которые запятнали его репутацию во взрослой жизни. Они развились из его отчаянного стремления заслужить отцовскую похвалу в те времена, когда он рос... Если вы спросите меня, то сегодняшний Руперт Мердок — в большей степени творение собственного отца» (Кирнан, 1986, стр. 19). Этот факт общий в биографиях остальных тринадцати, только мальчики подпадали больше под влияние матерей, а девочки — отцов.

Влияние жизненного опыта

Что подвигло Пикассо стать самым потрясающим художником в истории, сотворившим с избытком более чем пятьдесят тысяч произведений искусства? Почему Никола Тесла, ставший миллионером к тридцати трем годам, имел обыкновение спать только два часа в сутки в сумасшедшем стремлении разгадать тайны науки? Что заставляло Уолта Диснея месяцами ночевать в студии во время работы над «Белоснежкой», подрывая тем самым свое здоровье и собственный брак, когда он уже создал Микки Мауса, Плуто и Дональда Дака? Я надеюсь дать правдоподобное толкование в этой и следующей главах.

Одна истина самоочевидна из этих психологических биографий. Для успеха важны вовсе не деньги, семейное прошлое, ум, формальное образование или другой таинственный дар. Получается, что ключевые качества, необходимые для успеха, эти люди приобреличерез свой жизненный опыт, ранние образы для подражания, через своих кумиров, воображаемых и действительных, через личные кризисы, вооружившие их лихорадочной потребностью в успехе. Другими словами, они познали, как достичь величия. И это знание пришло от внутренней потребности, которая была запечатлена в них создавшимися условиями, а не наследована.

Теория Фрэнсиса Голтона о том, что гений — следствие врожденного, наследованного ума, стала отправной точкой такой спорной книги, как «Кривая Белла» (Мюррей и Хернштейн, 1994), в которой сделана попытка соотнести успех с интеллектом. И там и там использована детерминистическая гипотеза, предполагающая, что все большие достижения происходят от интеллекта, который,

в свою очередь, обусловлен генами индивидуума. До некоторой степени Голтон оправдывает собственную наследственность родственными связями с Чарльзом Дарвином. Биолог Эдвин О. Уилсон не согласен с теорией Голтона: «Гены не определяют поведения, но закладывают склонность, которая может быть и взята под контроль» (Леман, 1985). Беглый просмотр четырнадцати психологических биографий показывает, что ни у одного из героев не было могущественных предков или преуспевающих родителей, как предположил бы Голтон. Фактически отцы и деды Диснея, Дункан, Эрхарт, Пикассо, Пиаф и Райта считались неудачниками. Отцы Наполеона, Гитлера, Монтессори, Рубинштейн, де Сада и Теслы были заурядными представителями среднего класса, чьи психологические портреты не дают ключа к гениальным творческим наклонностям, успеху их знаменитых отпрысков.

Познание успеха

Только двое, Говард Хьюз и Руперт Мердок, имели состоятельных родителей. Но достижения их преуспевающих отцов бледнели в сравнении с успехом, которого добились знаменитые сыновья. Отец Хьюза, удачливый предприниматель, основал «Хьюз Тул Кампани», которую Говард и унаследовал в 1924 году. Через двадцать лет молодой Говард, рискнувший 650 тысячами долларов, имел один миллиард. Говард-старший никогда не добивался успеха вне Хьюстона, штат Техас, и не всегда был платежеспособен из-за беспорядочного образа жизни с вином, женщинами и песнями. Говард-младший принял контроль над отцовским бизнесом в возрасте девятнадцати лет и использовал его как трамплин для построения всемирной империи кино, авиалиний, казино, серебряных рудников и недвижимости.

В двадцать один год Руперту Мердоку досталась по наследству маленькая газетка в Аделаиде (Австралия). Его отец Кейт Мердок был одним из выдающихся издателей в Австралии. Мердок — единственный из четырнадцати, чей отец преуспел в той же профессии. В начале своей карьеры его отец был преуспевающим внештатным корреспондентом и предпринимателем, что сыграло свою роль в его

становлении как одного из могущественных магнатов газетной корпорации в Мельбурне. Могущество Кейта основывалось на его положении, которое он занимал в иерархии корпорации. Руперт же, наоборот, приняв от отца наследство (одну единственную малорентабельную газетку), построил на этой основе самую могущественную всемирную империю масс медиа в истории. Его влияние умаляет значение Пулитцера или Херста и охватывает четыре континента в различных областях: газеты, телевидение, издательское дело и авиалинии. В ноябре 1994 года журнал «Форбс» оценил Мердока в 4 миллиарда долларов. Неплохой прогресс для человека, который в двадцать один год начинал с ежедневной городской газетки стоимостью полмиллиона долларов в 1954 году.

Даже художника можно сформировать

Некоторые поспорят, что Пикассо унаследовал талант к рисованию от своего отца-художника. Это не так! В лучшем случае отец Пикассо был средненьким живописцем. Его влияние на Пабло было не генетическим, но эмоциональным. Дон Хосе Руис был одержим идеей сделать из Пабло великого художника. Он-то сам был неспособен выполнить какую-либо работу, но оказал огромное воздействие на эмоциональную потребность сына рисовать. Дон Хосе внушил сыну эту страсть к искусству. Одно из подтверждений этому — это то, что Пабло научился рисовать раньше, чем говорить. Его первым словом было «piz» — «карандаш», а в награду за рисунок он получал сладости. Его поведение и уроки не поощрялись подобным образом, что подвигло Пикассо посвятить себя рисованию, не обращая внимания на все остальное. Пикассо и его отец совершенно не походили друг на друга ни физически, ни эмоционально, ни умственно. Дон Хосе был высок, худощав, элегантен, приятен в обращении, имел хорошие манеры. Пикассо был низок, коренаст, несдержан и груб; наглый тиран, для которого не существовало ничьих чувств, кроме собственных. Пикассо воспитывали балующие его тетки, сестры и мать, которая говорила малышу: «Если ты пойдешь в солдаты, станешь генералом, а если в монахи — то папой». Эгоистичный Пикассо ответил созданием мистических и богоподобных работ, как нельзя более отражающих его внутреннее видение самого себя. Его огромный успех явился результатом жизненного опыта, а вовсе не был унаследован. Его эгомания не знала границ, что и проиллюстрировала картина, которую он написал для семьи, когда в девятнадцать лет уезжал в Париж. Автопортрет Пикассо был подписан: «Я, король». Его жребий был брошен.