Питирим Сорокин - Американская сексуальная революция Страница 10

Ни чуть не лучше ситуация на радио и телевидении. Большинство программ, финансируемых рекламодателями, рассчитаны на привлечение внимания публики к рекламируемой продукции путем возбуждения сексуального интереса. Не только реклама, но и сами программы заряжены эротикой.

Постоянно, бесконечно, везде, где реклама может быть видна, слышна, осязаема, обоняема или воспринимаема еще как-нибудь: на плакатах, в газетах и журналах, на радио и телевидении, на обертках и упаковках продуктов — везде атмосфера заряжена половыми стимулами, вызывающими эротические эмоции и ассоциации и, таким образом, продающими товар производителя.

Похоже, что механизмы нашей промышленности, торговли и коммерции все больше питаются энергией сексуальных секреций. На капитанах финансов и индустрии лежит значительная доля ответственности за эту вульгарность и уродливость. Часто, в то время как их правая рука искренне пытается бороться с сексуальной и прочей деморализацией в обществе, их левая рука успешно сводит на нет все эти усилия и эффективно поддерживает это самое безобразие. Они борются с несколькими непристойными комиксами или запрещают эротический роман и одновременно сеют миллионы семян сексуальной одержимости своей рекламой. В свете этого противоречия наши бизнесмены выглядят людьми страдающими раздвоением личности с двойными стандартами морали.

Независимо от того, осознают они или нет, разрушительные последствия такой рекламы и поддержки “порнографических искусств”, они подрывают социальную, моральную, психическую и эстетическую восприимчивость, и творческие способности нации.

Секс успешно проник не только в наши изящные и массовые виды искусства, но также и в науку, особенно историческую, психологическую и социальную. Даже в физических и биологических дисциплинах его вторжение привело к усиленному изучению связанных с сексом явлений. Впрочем, до тех пор, пока это изучение остается в рамках науки, его можно только приветствовать.

Резкий рост интереса к сексу в современной психологии, социологии, антропологии и других психосоциальных дисциплинах проявляется различным образом: в интенсификации исследований психосоциальных аспектов секса; в увеличении числа различных интерпретаций человека, общества, культуры и истории на основе сексологических теорий; в быстром распространении практического применения подобных теорий в современной психиатрии, психологии, образовании, бизнесе, управлении и других практических областях; а также в сенсационных объемах продажи и престижности книг, посвященных чисто статистическому и другим типам анализа сексуального поведения незначительной части нашего мужского и женского населения.

Одержимость сексом современной антропологии проявилась в публикации и популярности множества книг и докладов о сексуальных обычаях жителей островов Тробриан, африканских племен, жителей Меланезии, Самоа, Новой Гвинеи, австралийских бушменов и многих других примитивных обществ.

Еще более симптоматично то, каким образом представляется сексуальная жизнь первобытных народов во многих из этих публикаций. Сексуальное поведение описывается так подробно, так живо, и с таким восторженным одобрением предполагаемой свободы и распущенности, что многие из этих якобы научных книг успешно конкурируют с чистой порнографией.

Не менее знаменательны и претендующие на научность толкования первобытных обычаев, предлагаемые этими антропологами-сексологами. Большинство из них сделаны в духе фрейдизма и тому подобных теорий. Некоторые антропологи подвергли себя полному ритуалу психоанализа, от крещения до полного приобщения святым тайнам. Поэтому неудивительно, что наряду с ценными научными отчетами о дописьменных группах многие из одержимых сексом ученых сочиняют небылицы о сексуальном поведении, где превозносят распущенность, рекомендуют добрачные и внебрачные отношения, а также выбрасывают на помойку все аргументы в пользу существующих институтов моногамного брака и семьи как устаревшие и научно несостоятельные. И неудивительно, что они же фабрикуют специфическую философию истории, фундаментом которой является детский горшок, а решающий фактор, определяющий культуру, институты и судьбы народов и наций — способ ухода за младенцами. Эта одержимость так сильна и специфична, что дает богатый материал для создания новых “Путешествий Гулливера” с описанием вышеназванных процедур и теорий в области новой антропологической Лилипутии.

Конечно, не все антропологи нашего времени одержимы сексом. К счастью, есть еще множество настоящих ученых, которые продолжают проводить серьезные и важные исследования первобытной жизни. Однако число пораженных сексом ученых явно возросло.

Еще больше погружены в секс современные психология, психиатрия, социология и даже образование. В этих дисциплинах большинство господствующих теорий и практик основано на фрейдистских и прочих выдумках о либидо- или ид-механизме, контролируемом сексуальной энергией человека. Не менее успешны в этих областях и другие фрейдистские теории, которые рассматривают типы личности в соответствии с их генитальной, анальной и оральной сферой, с толкованиями комплексов Эдипа, Нарцисса, Танатоса и других; дают сексуальные интерпретации снов; развивают идеи о том, что подавление запретных побуждений является главной причиной психических расстройств и т. д. Даже самые дикие фрейдистские выдумки о происхождении религиозных и моральных запретов и гениальной одаренности нашли многочисленных последователей и породили обширную литературу, посвященную психоанализу Христа, св. Павла, Моисея, Бетховена, Платона и других выдающихся личностей. Как и фрейдистская терапия, многие из новых перспективных методов лечения являются всего лишь вариациями его методов. Конечно, это не означает, что все ученые в данной области следуют этим глупостям. Есть много увлеченных тружеников, которые сторонятся их и работают с более реалистичными и научно доказуемыми идеями.

Психоаналитики заняли место старомодных ангелов-хранителей (или чертей) каждого человека. В качестве психиатров их можно найти практически в каждом учреждении. Они лечат все большую часть нашего населения. Но похоже, несмотря на это, число психических расстройств в нашей стране растет. Мы все больше и больше оказываемся в мире фрейдовских человекоподобных, одолеваемых сексуальными побуждениями и губительными садистскими и мазохистскими инстинктами. Как нация мы становимся все более и более психоневротичными. Эта чрезмерная популярность фрейдизма служит самым убедительным доказательством сексуали-зации американских психосоциальных дисциплин. Трудно представить более ущербную теорию, чем сексуальные фантасмагории Фрейда, которые вряд ли имели бы серьезные шансы у так называемых ученых, если бы современные психология, психиатрия, социология, образование и антропология не были в некотором смысле поражены возрастающей одержимостью сексом.

Эта же увлеченность сексом помимо фрейдистских проложила пути для вторжения в эти области и иных сексологических идеологий. Философские теории, рассматривающие секс как один из главных факторов исторических процессов; социологические теории брака как института, созданного главным образом или исключительно для удовлетворения сексуальных побуждений; образовательные теории, предписывающие позволять детям экспериментировать и как можно раньше знакомить их со сведениями о половой жизни; различные измышления, от имени науки оправдывающие такие практики как свободная любовь, пробные сексуальные отношения у подростков; пробные и свободные браки и т. д. и т. п. — все эти и им подобные доктрины глубоко проникли в дисциплины социальных наук, и многие считают их “последним словом” в науке. Несмотря на крайне ненаучный характер этих теорий и их чрезвычайно деградирующее воздействие, несмотря на то, что они тянут в грязную сточную канаву почти все великие ценности человечества, начиная с любви, брака и родительства, и кончая изобразительными искусствами, этикой, наукой и религией; несмотря на все это, эти теории по-прежнему признаются многими, так называемыми, учеными и завоевывают все большую популярность. Их колоссальный успех служит трагическим показателем сексуальной одержимости и умопомрачения, охватывающих теперь легионы наших писателей, художников, бизнесменов, государственных чиновников, учителей и проповедников, социальных работников, и все общество в целом.

В последние несколько десятилетий было тепло принято и получило широкое распространение и применение значительное число гедонистических этических теорий. Перефразируя старую пословицу о том, что “величайшее удовольствие для величайшего числа людей есть высшая этическая ценность”, эти новые доктрины применяют ее к сексуальным отношениям. Они учат нас, что воздержание, целомудрие и верность нерациональны и предосудительны, потому что они приносят боль и лишают нас удовольствия. Они учат нас, что все доставляющие удовольствие сексуальные связи моральны, и неважно с кем — с проституткой или жиголо, и каковы они — естественные или противоестественные, законные или незаконные. Они открыто провозглашают новую свободу, когда человек имеет право наслаждаться сексом в любое время и с любым партнером.