Мюриэл Шиффман - Лицом к подсознанию. Техники личностного роста на примере метода самотерапии Страница 12

Любой эстетический опыт, любая форма пассивного отдыха, способная затронуть ваши чувства, может стать материалом для четвертого подхода в самотерапии. Пьеса, опера, концерт, живопись, литература — все, что заставляет вас чувствовать. Рыдаете на фильме с трагическим сюжетом? Не обращайте внимания, что все остальные в зале, по-видимому, делают то же самое: у каждого есть своя, личная причина для слез. Каждый зритель привносит в фильм собственную историю, свои переживания. Каждый думает, что сопереживает герою и героине, но история на экране заставляет вновь вспыхнуть потухшие угли его собственного прошлого, и может быть, это даже не имеет прямой связи с несчастьем экранных любовников.

Здесь открывается чудесная возможность испытать какую-то давно скрытую эмоцию или чувство, и это гораздо легче, чем в других методах самотерапии. Разговаривая, размышляя и доверяясь бумаге, вы пытаетесь разрешить определенную проблему из собственной действительности, прослеживая какую-то неадекватную реакцию. Ваша самооценка уже слегка пошатнулась, когда вы осознали провальность или неадекватность своего поведения. Может быть, вы пытались найти скрытую эмоцию, но вы знаете, что это болезненно, и страх перед этой болезненностью замедляет ход самотерапии. Требуется мужество, чтобы снять верхний слой и почувствовать то, что под ним.

Переживание болезненной эмоции при просмотре фильма — совсем другое дело. Здесь вы не являетесь непосредственным участником, и ваша реальная жизнь не задета: нет ни стыда, ни вины, ни страха, которые могли бы помешать в действительности. Эта печальная история, которая разворачивается на ваших глазах, как будто не имеет с вами ничего общего: вы можете чувствовать себя в полной безопасности. Вы не боитесь почувствовать то, что может обнаружиться под снятым слоем, и поэтому сделать это легче, чем обычно. Вы подкрадываетесь к скрытому чувству.

И еще одно: как правило, процесс самотерапии требует, чтобы вы прекратили на несколько минут мыслить как умудренный жизнью взрослый и вернулись к раннему, детскому мыслительному процессу. Это особенно важно, когда вам надо пережить очень ранний опыт. Трудно отпустить себя, отказаться от контроля, интеллектуального подхода, который позволяет вам почувствовать себя взрослым и в безопасности. Именно в этом и заключается сложность самотерапии (и любой психотерапии). Позабыв все на свете, окунувшись с головой в сюжет книги, симфонию, фильм, вы незаметно для себя уже предпринимаете этот важный шаг. Ваши взрослые интеллектуальные процессы теряют контролирующую силу: вы опускаетесь к более примитивному, детскому уровню. (См. главу по творчеству.) Благодаря этому, вы со значительно большей легкостью продвигаетесь вперед и скоро можете почувствовать скрытую эмоцию.

Вот ваши шаги к запасному ходу, который приведет вас к скрытому чувству: сперва обратите внимание на какую- то сильную эмоцию, к примеру печаль или гнев, которая возникает по ходу кино, пьесы или концерта. Сосредоточьтесь на этой эмоции, позвольте себе прочувствовать ее максимально интенсивно. Потом, продолжая чувствовать, спросите себя: «О чем мне это напоминает? Что меня расстраивает на самом деле?» Вы можете неожиданно припомнить какое-то событие, отношения, проблему из своего прошлого. Теперь постарайтесь пережить заново этот период и почувствовать эмоцию, соответствующую этому давно ушедшему времени. При помощи такого метода можно вернуться к очень ранним переживаниям. Возможно, к вам запоздало придет то чувство, о котором вы часто думали, но не могли вызвать с помощью других техник.

Иногда студенты задают вопрос: «Как можно сохранить в себе эмоцию и исследовать ее, пока действие фильма продолжается? Разве происходящие на экране события, разворачивающийся в книге сюжет не отвлекают от самотерапии?» Нет, вовсе нет. Просто сосредоточьтесь на своем непосредственном чувстве. Если требуется, закройте глаза. Весь процесс настолько стремителен, что вы почти ничего из фильма не упустите. У меня никогда не возникало с этим проблем, хотя, возможно, кому-то из вас было бы полезно удалиться на минуту в другую комнату, если вы боитесь отвлечься.

Другой часто задаваемый вопрос: «Зачем мне использовать самотерапию каждый раз, когда я плачу в кино? Это обязательно невротический симптом?» Разумеется, нет. Сопереживание чужим проблемам нормально и вполне свойственно человеку. Этот аспект самотерапии не исследует неадекватного, провального поведения. Я просто обращаю ваше внимание на то, что вы способны заплакать за другого, потому что в вашем прошлом было что-то, что делает проблему героя значимой для вас. В этом и заключается прелесть редкого шанса, позволяющего подкрасться к скрытому чувству через запасной ход, застать его врасплох. Зачем же терять этот шанс? Каждый день мы совершаем много глупостей, которые не способны позволить себе распознать. Подумайте, сколько раз вы перекладывали ответственность за случившееся на чужие плечи, винили в своих злоключениях судьбу-злодейку или того, кто рядом. Как часто мы игнорируем важные знаки, которые показывают нам на наличие неадекватной реакции, — хорошего материала для самотерапии. Пока мы смотрим фильм, у нас появляется шанс компенсировать другие упущенные случаи, когда нам не хватало сил использовать самотерапию в связи с реальными жизненными проблемами. Чем больше скрытых чувств вы проживете, тем здоровее будете, так что используйте весь материал, встречающийся на вашем пути.

Но что если вы настолько увлечены историей, что нет времени использовать ее для самотерапии? Можно ли обратиться к ней позже, по возвращении домой? Да, если вы все еще чувствуете эмоцию, которая была вызвана историей, или если вы можете ее воссоздать тем или иным способом: размышляя о фильме или обсуждая его. Здесь важно помнить: не теряйте времени зря, не «анализируйте» свое чувство после того, как оно остыло, когда вы уже успокоились. Ваши чисто интеллектуальные догадки, по всей вероятности, будут неверными, но даже при условии правильности они вам не помогут, так как вы не чувствуете истинной скрытой эмоции.

Мне довелось посмотреть «Лебединое озеро» в исполнении труппы Большого театра. Сочетание великолепных костюмов, романтической музыки и безупречной техники танцоров образовали сказочную реальность, куда моему взрослому скептицизму не было дороги, и весь балет я просидела с открытым ртом, совсем как наивный ребенок. Глядя, как разворачивается хорошо знакомое трагическое действо сказки, я все больше и больше погружалась в по-детски искренний транс, полностью растворившись в мире сценической фантазии. Потом наступил момент, где Принц в ужасе узнает, что обманут злым Колдуном: он принял фальшивого Черного Лебедя за свою единственную любовь, Белого Лебедя. Звучит чарующий мотив, и Белый Лебедь манит его в видении. Принц понимает, что обречен потерять его навсегда, тянется к нему, в агонии желания и разочарования, тот ускользает из его видения, и занавес опускается.

Я была глубоко потрясена, мне хотелось плакать. Зажегся свет, наступил антракт, люди потянулись к выходу, и я осознала, как абсурдно для взрослого человека плакать над волшебной сказкой. Однако я никогда не упускаю подобных возможностей, поэтому весь антракт я просидела на своем месте в слезах, позволив себе сполна прочувствовать печаль ситуации, когда человек теряет свою возлюбленную. Когда чувство стало достаточно интенсивным, я спросила: «О чем мне это напоминает? Кого же я потеряла?» И ответ пришел сразу, словно поджидал вопроса: мою мать! Мне было пять лет, когда отец забрал меня от нее. В те ранние годы я не могла полностью осознать свою потерю, не могла оплакать ее, не могла поверить, что это навсегда. Я была слишком занята автоматизмом продолжающейся жизни: привыкание к приемной матери, к новой школе, к новым друзьям. Возможно, маленький ребенок не в состоянии почувствовать всю глубину трагедии: он еще недостаточно силен эмоционально, чтобы взглянуть правде в глаза. Мне доводилось слышать от взрослых, как они были не способны плакать на похоронах своих родителей в детстве, не могли поверить в реальность утраты.

И вот теперь, сорок лет спустя, я наконец позволила внутреннему ребенку вволю наплакаться. Как часто случается в самотерапии, у меня появился запоздалый шанс пережить то, что я должна была пережить многие годы назад. Сидя там, в театре, я чувствовала себя маленьким ребенком, горестно оплакивающим потерю матери. Мне приходилось приглушать рыдания носовым платком (взрослый во мне все же функционировал и не желал выставлять себя на публичное посмешище). Скрытое чувство переживалось мной около двух минут, после чего, ощутив — как обычно после эпизода самотерапии — свежий прилив сил, я устроилась поудобнее и продолжала наслаждаться представлением.