Юрий Щербатых - Семь смертных грехов, или Психология порока для верующих и неверующих Страница 12

Самая дешевая гордость – это гордость национальная.

Не менее противоречива история гордости как понятия, связанного с полом – «мужская и женская гордость». В устоявшейся традиции за мужчиной и женщиной закрепился различный набор качеств, которые могут служить предметом гордости: для мужчины эти качества – прежде всего сила, социальная успешность, способность обеспечить финансовое благополучие семьи, для женщины – скромность, ласковость, домовитость и верность. По мере эволюции общественных нравов эти взгляды менялись. С точки зрения феминисток, борющихся за равноправие женщин, критериями женской гордости является их экономическая и психологическая независимость от мужчины. Таким образом, источник гордости для одной женщины может не совпадать с тем, чем гордится другая. В свою очередь, у лиц с нестандартной сексуальной ориентацией тоже есть своя гордость – «гордость геев» (gay pride), особенность которой – признание ценностью самого факта их выделения из основной массы людей, способности «смелого» уклонения от существующего социального и культурного стереотипа.

Определений гордости много, их можно найти у филологов, психологов и философов, но большинство авторов определяют гордость как выраженное желание самоуважения, чувство удовольствия от собственных успехов или достижений других людей, с которым человек идентифицируется. Например, в случае патриотизма человек испытывает гордость за всю свою страну – ее людей, достижения, природу и т. д. Если говорить о чувстве гордости по отношению к себе, то оно состоит из двух компонентов: постоянного и переменного, личностного и ситуативного. С одной стороны – это проявление чувства собственного достоинства, самоуважения, осознания ценности и уникальности своей личности, которое присуще одним людям, но не развито у других – то есть это устойчивая черта личности. В соответствии с этим показателем мы выделяем гордых и скромных людей. Первые будут горды даже в случае своих поражений, а вторым будет очень трудно испытать это чувство даже в случае своего успеха в каком-то деле.

С другой стороны, чувство гордости зависит от тех или иных поступков и дел человека, от его побед и провалов, от его оценки со стороны других людей. Понятно, что чувство гордости студента за себя и свои знания будет зависеть от итога экзамена – оно будет максимальным при отличной оценке и минимальным в случае «двойки».

Гордость присуща всем великим людям, совершившим сколь либо значительные деяния в истории человечества, причем это чувство является своеобразным подкреплением усилий, предпринятых на пути достижения поставленной цели. То, что гордость испытывают все, можно проиллюстрировать на примере А. В. Суворова – человека скромного, по жизни лишенного высокомерия и тщеславия. Как известно, Александр Васильевич был выдающимся полководцем, единственным в истории военачальником, не проигравшим ни одного сражения. Впрочем, Суворов отнюдь не кичился своими военными талантами и отвергал всяческие восхваления. Единственно, что его беспокоило – это то, что в русской армии над ним и около его существовали другие военачальники, которые своим невежеством и высокомерием мешали ему воевать. Поэтому Суворов мечтал о том, чтобы ему присвоили высшее воинское звание – фельдмаршала, которое оградило бы его от вмешательства недалеких коллег.

Когда он получил заветный фельдмаршальский жезл, то отнес для освящения в церковь. Суворов пришел туда в простой солдатской куртке, без всяких знаков отличий, приказал поставить в линии несколько стульев и принялся перепрыгивать через них, приговаривая после каждого прыжка, перечисляя фамилии генералов, которые прежде стояли выше его в армейской иерархии:

– Репнина обошел!.. Салтыкова обошел!.. Прозоровского обошел!..

Так он пересчитал всех генерал-аншефов, которые прежде командовали им, а теперь были обязаны согласовывать с Суворовым все свои действия на поле брани. После этого Александр Васильевич велел убрать стулья, переоделся в полную фельдмаршальскую форму и снова явился в церковь. Там освятил долгожданный жезл и ордена Красного Орла и Большого Черного Орла, присланные ему от прусского короля Фридриха-Вильгельма II.

А. В. Суворов

Итак, суммируя все вышесказанное, мы можем сказать, что гордость может быть личностной и ситуативной, обоснованной и необоснованной, индивидуальной (за себя) и коллективной (за других людей или страну) – она разная, и может нести как хорошее, так и плохое человеку. Это точка зрения светская. Что же касается религии, то большинством христианских богословов любая гордость осуждается, так как ведет к греху гордыни. Как утверждают богословы, «гордость есть крайняя самоуверенность, с отвержением всего, что не свое, источник гнева, жестокости и злобы, отказ от Божией помощи, «демонская твердыня». Она – «медная стена» между нами и Богом;[34] она – вражда к Богу, начало всякого греха, она – во всяком грехе. Ведь всякий грех есть вольная отдача себя своей страсти, сознательное попрание Божьего закона, дерзость против Бога, хотя «гордости подверженный как раз имеет крайнюю нужду в Боге, ибо люди спасти такого не могут».[35]

Гордыня. Этот термин словарь С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой определяет как «непомерную гордость». С этим определением можно поспорить, так как гордыня – это не просто чрезмерно развитая гордость, а разновидность высокомерия, то есть другого личностного качества. Гордость предполагает основание для своего чувства: можно гордиться своими спортивными или трудовыми успехами, своим домом, бизнесом или голосом. Кроме того, можно гордиться не только самим собой, но своими друзьями, родными, коллективом, фирмой, городом или даже страной. В отличие от этого, гордыня – это непомерно раздутая гордость исключительно самим собой. И еще – если речь заходит о гордыне, то имеется в виду необоснованная гордость, когда человеку только кажется, что он превосходит других людей, и это превосходство надуманное. Такое личностное качество нередко имелось у царственных особ, все достоинство которых заключалось в их происхождении. Чаще гордыня отмечалась у злобных и жестоких властителей, но ей были подвержены и мягкие по своей сущности цари, например «тишайший» из русских правителей, царь Алексей Михайлович.

Историк Костомаров так описывает привычки этого государя: «Приветливый и ласковый царь Алексей Михайлович дорожил величием своей царственной власти. Он тешился своими громкими титулами. Малейшее случайное несоблюдение правильности титулов считалось важным уголовным преступлением. Царь, как правило, являлся народу торжественно. Например, едет он в широких санях: двое бояр стоят с обеих сторон в этих санях, двое на запятках и сопровождает его отряд стрельцов. Перед царем метут по улице путь и разгоняют народ. Москвичи, встречаясь с едущим царем, должны падать ниц. Всадники должны слезать с коней и тоже должны падать ниц. Москвичи считали благоразумным лучше не встречаться с едущим царем».

Таким образом, стрежнем гордыни является ощущение своего превосходства по отношению к другим людям. С точки зрения христианских богословов, гордыня отличается от простой гордости тем, что обуянный гордыней грешник гордится своими качествами перед Богом, забывая, что получил их от него. При крайнем проявлении гордыни грешник, даже осознавая другие свои грехи, может судить себя сам, подобно Иуде Искариоту, и совершать грех самоубийства. Согласно ряду работ христианских теологов, именно гордыня окончательно определила место Иуды в аду, поскольку даже после своего предательства он мог бы покаяться перед Господом, но не сделал этого.

Еще одним основанием отнести гордыню к самому тяжкому из семи смертных грехов – это то, что именно этот грех привел к падению Люцифера, ставшего Сатаной. По этому поводу Епископ Александр (Милеант) писал в своих трудах: «О пагубности этой ужасной болезни свидетельствует сам родоначальник и “отец” ее – дьявол, который из светлого Денницы превратился в свирепого дракона (Быт. 3; 1; Апок. 12; 3–9). Сколько раз в истории человечества, он, в своей безумной борьбе с Богом, терпел поражения; сколько раз воплотившийся Сын Божий обнаруживал его бессилие (Мат. 12; 29, Мат. 8; 31). Даже в аду – его подземном царстве Сын Божий, сойдя туда, поразил гордого Сатану, связав его и отняв у него всякую власть над людьми (Апок. 20; 2–3). Ведь, как некогда мудрейший среди ангелов, он должен понять, что Бог всемогущ, а он – ничтожен; что своими злодеяниями он все глубже увлекает себя на дно геенны огненной. С другой стороны, видя милосердие Божие к даже самым великим грешникам, он еще может покаяться и примириться со своим Создателем. Но нет! – злобствует демон: “Унизить себя и признать себя побежденным – никогда! Пусть погибну я на веки вечные, но не уступлю! И хоть совсем мало мне осталось времени, а все же успею еще кое-кого погубить вместе с собой…” Такова “логика” этого гордеца среди гордецов: по всем меркам – небесным или земным – она безумна!» Другой специалист в области христианской этики, священник Александр Ельчанинов, цитируя «Слово на язычников» cв. Афанасия Великого, писал: «Там есть такое место: “Люди впали в самовожделение, предпочтя собственное созерцание божественному”. В этом кратком определении вскрыта самая сущность гордости: человек, для которого доселе центром и предметом вожделения был Бог, отвернулся от Него, впал в “самовожделение”, восхотел и возлюбил себя больше Бога, предпочел божественному созерцанию – созерцание самого себя. В нашей жизни это обращение к “самосозерцанию” и “самовожделению” сделалось нашей природой и проявляется хотя бы в виде могучего инстинкта самосохранения как в телесной, так и в душевной нашей жизни».