Коллектив авторов - Гражданское общество. Истоки и современность Страница 12

Среди принципов гражданского согласия следует отметить: взаимное доверие, компромисс и толерантность.

Среди форм гражданского согласия можно отметить деятельность этнокультурных обществ, функционирование местного самоуправления, деятельность массовых общественных организаций, демонстрирующих способность преодолевать «массовую патологию идентичности». Среди этих форм достижения гражданского согласия особое значение имеют органы местного самоуправления.

Как уже было отмечено, общество, как самоорганизующаяся система, структурно организовано. Оно имеет свою систему координат. Это вертикаль власти и горизонталь коммуникативных отношений. Вертикаль власти обеспечивается государством, а горизонталь коммуникативных отношений – явленным или не явленным гражданским обществом. Особое место в этой системе занимает местное самоуправление. Оно не только решает проблемы коммуникативных отношений, как это имеет место в системе деятельности этнокультурных и других социальных образований, но и берет на себя восполнение пробелов вертикали власти, что особенно важно в условиях трансформации современного общества. Но сам процесс становления местного самоуправления протекает с осложнениями.

Во-первых, не отработана правовая нормативная база явления, которого еще вчера не было, а сегодня оно заявляет о себе как юридическое лицо с претензией на регламент публичной жизни.

Во-вторых, в обществе есть люди, которые не только понимают, что власть, даже на местном уровне, означает возможность контролировать ресурсы, включая и человеческий фактор, но и хотели бы через власть на местах стать хозяевами этих ресурсов, решая свои личные интересы.

В-третьих, существует проблема передела полномочий, когда вертикаль власти должна частично поделиться властью, а самоуправление заявить о своей способности разумно осуществлять делегированную власть.

В-четвертых, существует иллюзия, что местное самоуправление есть не что иное, как вчерашняя советская власть на местах.

Становление и развитие местного самоуправления свидетельствует об эволюции общества, граждане которого заявляют о готовности включиться в систему координат общественного развития, взяв всю меру ответственности за ее достойное осуществление. Для индивида возникает возможность заявить о себе не только в качестве подданного, но и в статусе субъекта социальной активности. Формируется поле гражданского общества.

Местное самоуправление демонстрирует эффективность там, где дает сбой формализованная и консервативная власть центра. Оно культивирует уверенность, что самоуправляющаяся община является важнейшим институтом демократии, полигоном апробации гражданских ценностей[26].

Гражданские ценности солидарности и справедливости, а также принципы согласия и толерантности выступают ориентиром жизнедеятельности людей, их социальными регуляторами, обеспечивающими гражданские идентичности в «кругу своих»[27].

Местное самоуправление имеет свою историю. Его истоки коренятся в общинной форме бытия традиционного общества, сильного властью авторитета, сложившегося внутри общины, а не привнесенного извне. И в этом смысле местное самоуправление располагает определенным иммунитетом против любой эскалации, является базой формирования солидарности и осуществления справедливости. Правда, последнее составляет не только достоинство местного самоуправления, но и его недостаток, ибо формирование солидарности «своих» протекает через установление демаркационной линии с другими («чужими»).

Поэтому государство должно демонстрировать способность осуществить статус третейского судьи. Присущими ему средствами государство как вертикаль власти обязано обеспечить эволюцию всей социальной системы и ее составляющих.

Основным признаком местного самоуправления являются общие интересы людей в местах их компактного проживания и общая направленность на осуществление этих интересов. Граждане данной территории оставляют за собой право входить или не входить в сложившуюся структуру. Процесс самоидентификации населения зависит не столько от его совместного проживания на определенной территории, сколько от желания граждан определенным образом влиять на порядок их совместной жизнедеятельности. Поэтому включенность людей в их совместное общежитие практически исключает различие по этнической и религиозной принадлежности, полу и возрасту. Любой гражданин, проживающий на совместной территории и достигший совершеннолетия, вправе обрести идентичность «своих» и право прямо или опосредованно влиять на организацию и порядок совместного обитания[28].

Осуществление местного самоуправления обеспечивает благоприятные условия диалога культур и диалога конфессий, создает базу становления и развития подлинного гражданского согласия как неотъемлемого условия формирования гражданского общества.

Как совместная общность людей местное самоуправление обладает свойством самонастройки. Реализуя свободу выбора и самоорганизации, оно берет на себя только те полномочия, с помощью которых прозрачно и справедливо может регулировать жизненно важные вопросы общественного порядка, пользование общественной собственностью. Если аппарат местного самоуправления замыкает контроль ресурсов на себя, демонстрирует закрытость и «особые» интересы, тогда население воспринимает самоуправление как формальную инстанцию власти, которая мало чем отличается от власти центра. Наступает безразличие, формируется «патология массовой идентичности». Самоуправление деградирует. Обретая свою противоположность, оно становится для людей чужим.

Что касается путей достижения гражданского согласия, то они определяются реальными объективными условиями и наличным субъективным фактором. Тем не менее из хорошо зарекомендовавших себя путей осуществления гражданского согласия можно отметить диалог этнических культур и диалог конфессий в обществе этнического плюрализма и конфессионального многообразия.

Хорошо зарекомендовала себя политика мультикультурализма, ориентированная на осуществление принципа паритета различных культур, гарантом которого выступает государство. Но гарантом политики мультикультурализма может быть не просто государство, а только правовое государство. В противном случае политика мультикультурализма будет дискредитирована.

Есть надежда на реформу местного самоуправления. Эта реформа должна поднять самоуправление на порядок выше, чем вчерашнее представительство советской власти на местах, и одновременно она должна создать барьеры проникновению в местное самоуправление тех, кто хотел бы использовать его в своих корыстных целях.

Свое слово и свой вклад в осуществление гражданского согласия должны оказать средства массовой информации (СМИ). Но это сделают только СМИ, которые сохраняют чистоту своих помыслов и действий. В условиях тотальной ангажированности сохранять «чистоту помыслов и действий» трудно, но можно и нужно. Ведь речь идет о перспективах Отечества.

Динамика власти авторитета, ее трансформация в авторитет власти дает повод к размышлению о том, что и авторитет власти в лице государства не является чем-то неизменным и постоянным. Государство прошло свои собственные этапы становления и развития. Сегодня, в условиях третьего тысячелетия, оно демонстрирует тенденции трансформации в новое состояние власти авторитета, которая будет обеспечена единством власти права и гражданского общества, когда вертикаль и горизонталь системы координат развития общества будут находиться не в противоборстве, а во взаимосвязи, взаимодействии и взаимообусловленности.

Вывод в пользу этой тенденции основан на потере государством привычных рычагов власти, связанных с тем, что часть своих полномочий государство передает международным ассоциациям, а часть делегирует местному самоуправлению.

Исторический вызов ждет адекватного ответа, и, похоже, таковым в XXI в. может стать гражданское общество с ориентиром на осуществление согласия, солидарности и справедливости. Это не исключает проблемного характера как гражданского общества, так и переходного периода к этому обществу, о чем свидетельствуют реалии современной социальности.

Раздел 2

Гражданское общество: история идеи и ее осуществления

2.1. История возникновения гражданского общества

История возникновения гражданского общества выглядит значительно менее исследованной, чем история идеи гражданского общества[29]. Возможно, отношение историков к самой концепции было менее сочувственным, чем у ее авторов-философов, и если считается, что философия в XIX в. «уступила» идее классовой борьбы и затем, в 80-е годы XX в., в период крушения целерациональных обществ «реального социализма», возродила идею гражданского общества, то в вышедших уже томах (2–4) «Истории Европы» (ожидаемой в 8 т.), охватывающих Средневековье и Новое время, вообще не упоминается понятие «гражданское общество». То же можно сказать и о журнале «Вопросы истории». Многочисленные издания начала 90-х годов, объявляя предметом своего интереса историю гражданского общества, в конечном итоге подменяли ее историей идеи.