Харвилл Хендрикс - Как добиться желанной любви Страница 13

любви.

Первая фраза характеризует взаимоотношения на начальной стадии и обычно звучит так: «Мы знакомы всего несколько дней, а мне кажется, что я знаю тебя уже давно». Это не просто слова. Влюбленные действительно чувствуют себя друг с другом как старые знакомые. Я называю это «феноменом узнавания». Позже влюбленные осознают этот факт и говорят: «Это странно, но мне кажется, что я знал тебя всю жизнь». Через несколько дней после знакомства создается впечатление, что они знали друг друга всегда; в их отношениях не существует границ времени. Я называю это «феноменом безграничности». Когда отношения заходят далеко, влюбленные, смотря в глаза друг другу, говорят: «Когда я с тобой, я не чувствую себя одиноким, я обретаю то, чего мне давно не хватало». Один мой друг, Патрик, так рассказывал об этом: «До того как мы с Дианой познакомились, я как будто бродил по пустому дому. Когда же мы с ней встретились, я вдруг нашел нечто прекрасное в одной из его комнат». Знакомство с Дианой действительно принесло ему определенную удовлетворенность. Патрик стал ощущать себя в ладу с самими собой. Я называю это «феноменом воссоединения». Наконец, в какой–то момент влюбленные заявляют о своем чувстве. Они говорят: «Я не могу жить без тебя!» Они так любят друг друга, что не представляют возможным свое раздельное существование. Я называю это «феноменом необходимости».

Влюбленные могут выражать свои ощущения по–другому, могут не говорить о своих чувствах, однако они в любом случае подтверждают своим поведением те мысли, которые объясняют связь романтической любви с природой подсознательно.

Высказанное в первом предложении странное ощущение того, что влюбленные знают друг друга давно, теряет свою загадочность, если вспомнить про уже описанный выше принцип выбора. Его основа — имидж — «эго», то есть человек подсознательно влюбляется в того, кто сильнее всего напоминает ему его родителей или воспитывавших его людей. Он словно вновь встречается со своим детством и на уровне подсознания надеется, что его самые глубокие, самые сильные, но не удовлетворенные в детстве желания будут, наконец, удовлетворены. И для этого есть основания: появился тот, кто возьмет на себя заботу о нем; он уже не будет одинок и беззащитен.

Второе предложение звучит так: «Мне кажется, что мы были рядом всю жизнь». Эта мысль является подтверждением того, что романтической любовью правит «старый» мозг. Когда люди влюбляются, их «старый» мозг совмещает образ партнера с образами родителей или воспитателей, и ощущение влюбленности в этом смысле эквивалентно ощущениям младенца, находящегося на руках у своей любящей матери. Возникает иллюзия надежности и безопасности, человек «поглощается» партнером.

Если мы понаблюдаем за влюбленной парой в эту золотую пору их отношений, то заметим, что они оба вовлечены в некий инстинктивный процесс, и даже мимика общения у них такая же, как у матерей, общающихся с новорожденными детьми. Когда они вместе, они называют друг друга ласкательными именами, которые вряд ли бы решились произнести, не будь они одни. Они восхищаются каждым квадратным миллиметром тела возлюбленного: «Какая очаровательная родинка!», «Какая нежная кожа!» — в общем, напоминают чем–то мать, восхищающуюся своим чадом. Тем временем назревает следующая фраза: «Я люблю тебя больше всех на свете»; подсознание тут же подсказывает: «Больше, чем маму и папу». Для нас совершенно очевидно, что все эти мысли подсказаны «старым» мозгом. Человек верит, что раны его детства залечат не работа над собой и самоутверждение, а тот, кого «старый» мозг отождествляет с родными.

Перейдем к третьему предложению. Когда влюбленный говорит об обретенной им целостности, он допускает мысль, что выбрал себе партнера, владеющего тем, чего у него самого в детстве не было, то есть человек фактически стремится восполнить отсутствующие в нем самом качества. Подавляющий свои эмоции выберет эксцентричного партнера. Тот, кто не мог открыть свою сексуальность, выбирает нежного и раскрепощенного. Люди с дополняющими друг друга качествами как будто освобождаются от постоянного давления.

А как же последнее предложение, то, в котором влюбленные говорят, что не могут прожить друг без друга? Что оно нам сообщает о природе романтической любви? Во–первых, это предложение подтверждает, что влюбленный не может оставаться без предмета своего обожания так же, как новорожденный не может без матери, так как он бессознательно переносит на нее заботу о своем выживании. Тот же самый амур со стрелами любви, пробудивший во влюбленных эрос, встает на защиту их от вечно живущего в людях первобытного страха смерти. Углубившись в смысл четвертого предложения, мы поймем, что влюбленный боится потерять своего партнера, так как вместе с ним потеряет и чувство целостности, вновь овладевшее им. Он опять был бы разочарован, незащищен, отгорожен от мира. Одиночество, неудовлетворенность вытеснили бы все другие чувства, и он ушел бы в себя, оторвавшись от всего мира. В конечном итоге потерять друг друга для влюбленных — значит потерять себя.

Краткая интерлюдия

До поры до времени, однако, эти страхи не заметны, и влюбленным кажется, будто романтическая любовь исцелит их и вернет целостность. Осознание того, что человек не одинок, согревает душу. Влюбленные постоянно вместе, они не чувствуют одиночества и изоляции. Они все больше доверяют друг другу и все более сближаются. Иногда в разговорах они затрагивают тему детства и даже говорят о полученных в раннем возрасте душевных травмах, причем, рассказывая это, они получают сочувствие своего партнера, выражаемое во фразах типа: «Бедная, сколько же ты выстрадала!» или: «Неужели ты через такое прошел?!» Появляется ощущение, что даже родители никогда не заботились о нем так, как заботится партнер. Когда они рассказывают о своих горестях, оба чувствуют себя частью мира рассказчика. В такие моменты они не осуждают друг друга и не предъявляют никаких претензий. Более того, они забывают свой надуманный образ и обсуждают общечеловеческие проблемы. Но романтическая любовь — это не только теплые слова и моральная поддержка. Шестым чувством, которое сильно развивается на поздней стадии знакомства, влюбленный чувствует, от чего страдает его возлюбленная. И, если ей необходимо утешение, он с радостью сыграет роль папочки или мамочки, если ей нужно больше свободы, то постарается не обременять ее излишним общением, а если она хочет быть более защищенной, то он даст ей надежное укрытие. Мощным потоком чувств любви влюбленные смывают впечатления детства, мучившие их всю жизнь. Влюбленность — это счастливое детство в идеальной семье.

Крушение иллюзий

Довольно долгое время влюбленные живут лишь иллюзией романтической любви. Кстати, это требует немалого актерского мастерства, особенно на той стадии отношений, когда влюбленные пытаются казаться более эмоционально здоровыми, чем они есть на самом деле. В конце концов создается впечатление, что вы больше любите заботиться, чем ощущать заботу других о себе, и это делает вас желанным. Одна женщина, ее зовут Луиза, рассказала мне, как она старалась доказать своему будущему мужу Стиву, что она для него лучше всех. Первым шагом после знакомства было приглашение Стива к себе на обед. «Я хотела показать свой талант хозяйки. Он до этого знал меня только в качестве деловой женщины, а я хотела, чтобы он узнал меня как хозяйку дома!» — говорит Луиза. Для того чтобы создать видимость того, что ее жизнь проста и беззаботна, она устроила все так, чтобы в этот вечер не было дома ее одиннадцатилетнего сына от первого брака (он был отправлен в гости с ночевкой). Луиза тщательно убрала дом и продумала меню, состоящее из двух блюд (единственных, которые Луиза умела готовить) — рокфорского салата и запеченной в духовке рыбы. Естественно, дом был наполнен цветами. Когда Стив пришел, ужин был уже подан, хозяйка нарядно одета, из комнаты лились звуки прекрасной классической музыки. Стив же, со своей стороны, был крайне любезен и обходителен. Он даже настаивал на том, чтобы помыть посуду, и предлагал починить люстру в коридоре. В ту же ночь они признались друг другу в любви, потом долгое время встречались, забыв обо всем на свете.

И таких историй очень много; большинство людей идут на всё, чтобы казаться идеальными в первое время после знакомства. Правда, в некоторых случаях они впадают в крайности. Одна моя клиентка по имени Джессика пострадала от мужской непорядочности. У нее на счету было уже два неудачных брака и еще масса причинивших боль попыток устроить личную жизнь. Последний роман Джессики с неким Брэдом побудил ее обратиться к психотерапевту. Поначалу Брэд казался ей олицетворением мужской преданности. Она доверяла ему настолько, что рассказала о своих прошлых проблемах в личной жизни. Брэд посочувствовал ей и заверил, что никогда ее не оставит. «Если нам и придется расстаться, ты, наверное, уйдешь первой, — говорил он. — Я всегда буду с тобой!» Он, как ей казалось, был единственный надежный мужчина. Они не расставались в течение шести месяцев, и Джессика потеряла бдительность, так как не чувствовала угрозы их отношениям. Но однажды вечером, придя с работы, она вместо Брэда нашла лишь его записку, прикрепленную к двери. В записке он сообщал, что ему предложили престижную работу в другом городе и он не мог не поехать. Он якобы хотел ей об этом сказать, но боялся слишком сильно расстроить. Брэд надеялся, что она его поймет. Когда Джессика оправилась от первого шока, она позвала лучшего друга Брэда и потребовала, чтобы тот рассказал всё, что знает. Рассказ его выявил действительный портрет Брэда. Как выяснилось, его связи с женщинами никогда не были долгими. За последние 15 лет он был женат три раза и шесть раз переезжал. Джессика поняла, что Брэд был просто неплохим актером — он сыграл на ее потребности чувствовать себя защищенной и отлично изображал из себя идеального партнера. Брэд так вошел в роль, что даже на уровне подсознания отождествлял себя с мужским идеалом Джессики. Но я сомневаюсь, что он намеренно добивался ее доверия, чтобы пожить с ней немного и затем бросить; у него просто иссяк запас актерских сил. Когда Брэд ушел, Джессика могла уехать из города, но она осталась, наивно надеясь, что ее возлюбленный позовет ее к себе, когда накопит немного денег. Она неделями сидела у телефона в ожидании звонка, регулярно проверяла почтовый ящик, надеясь, что Брэд пришлет письмо. Но телефон не звонил, а почтовый ящик оставался пустым. «И слава Богу, — говорит теперь Джессика, — потому что я пришла бы к нему невзирая на прошлое. Я очень нуждалась в нем тогда». Джессика демонстрирует собой классический пример отрицания действительности; она долгое время просто отказывалась принимать Бдрэда таким, какой он есть, — инфантильным, ненадежным человеком. Ей больше нравилось верить в образ, который он создал для нее.