Дитя цветов - Константин Анхель Страница 13

Люди сами по-закрывались в своих мрачных комнатушках, теперь дрожат, боятся, страдают. А многие перестроили восприятие, как вы мне советовали в тот день, когда я оказался в вашем кабинете впервые, перестроили его, закрыв глаза на свои страдания. В этих комнатушках, они стали такими же, как и запачканные в чёрном мазуте стены их темниц. Выйдя на свет, говорю сейчас о том, что стоит выше искусства, они будут либо пустыми куклами, не смеющими пошевелится, либо будут стараться уйти от света, потому, что тот их разрушает, может, даже заставляет страдать и плакать.

Я, конечно, понимаю, как для вас звучат мои слова. Не знаю, стали ли вы читать мою записку, созданную из обрывков того громадного, что не было озвучено. Эти обрывки – слова, которые уже не могут остаться немыми. Я всегда пытался задерживать их, но некоторые просто так и рвутся из меня. Следствие моего долгого молчания – всё сказанное мной кажется вам кривым, жалким и пустым. Раз уж вы прочли мою записку, может, когда-то вы меня сможете понять, вместо того, чтобы обвинять в сумасшествии».

На этом записка обрывается.

Михаил послушался последнего совета врача и, когда вернулся к себе в квартиру, снял с люстры петлю. Некрасивым показалось ему это зрелище при входе в комнату.

В последние мгновения своей жизни он был свободен, как никогда, преданный в объятия воздуха.

Николай останется с мыслями о том, что только сумасшедший может покончить с жизнью из-за своих иллюзий и будет совершенно прав в своём умозаключении.