Лев Ительсон - Лекции по общей психологии Страница 138

Эти коренные отличия означают, что в слове мы имеем дело с новым кодом, т.е. с иным способом сообщения информации о реальности, чем образы. Сущность этого кода заключается в том, что он прямо соответствует тем значениям, которые на образном уровне выражались лишь косвенно — через отношения представлений. В частности, как мы видели, к таким значениям принадлежат некоторые отношения вещей и явлений, их отвлеченные свойства и действия и т.д.

В коде образов, отраженном в иероглифе, такое отвлеченное свойство или состояние, как мир, спокойствие, требовало для своего выражения определенного сочетания (отношения) образов: например, женщина чинно сидит под крышей дома. В коде слов это же значение прямо выражается определенным звуковым или графическим знаком — звучанием слова «мир» или слова «спокойствие». Аналогично, например, причинно-следственная связь между молнией и громом на образном уровне требует для своего выражения како-го-нибудь сочетания образов — все равно, будь то представление Ильи-пророка, который катит на колеснице по небесной мостовой, высекая из нее с грохотом исг кры, или образ двух туч, которые, с грохотом сталки) ваясь, высекают огонь и т.д. В коде слов то же самое отношение прямо обозначается словом «причина» («молния причина грома») или «следствие» («гром следствие молнии»). Таким образом, само отношение выделяется сознанием, фиксируется психикой. И не требуется уже для его сознавания и закрепления представлять себе какие-то иллюстрирующие ситуации, создавать специальные соответствующие символические сочетания или переосмысливания образов.

Отсюда еще раз видно, что в слове мы сталкиваемся с новым способом отражения действительности. Слово обозначает не образы или представления и даже не определенные отношения образов или представлений. Оно прямо обозначает те классы вещей, их свойства и связи, которые на образном уровне косвенно отображаются различными отношениями представлений в пространстве и времени. Иначе говоря, слово не выражает, а заменяет целую систему связанных между собой представлений.

Так, например, слово «стол» заменяет множество конкретных образов разных видов столов, которые могут у нас возникнуть, когда мы представляем себе стол. Слово «стол» делает излишней всю эту работу воображения. Оно прямо отображает соответствующее значение и делает ненужным представления, которые воплощают («во-ображают») это значение. Конечно, при необходимости, мы можем и представить себе разные столы. Те или иные образы столов могут и без нашего специального желания сопровождать произнесение или слушание слова «стол». Однако, как показали психологические исследования, все это вовсе не обязательно нужно для понимания значения слова «стол». Не обязательно, потому что значением слова являются не связанные с ним представления, а определенные объекты и свойства реальности. Слова — это новый код реальности.

Гегель выразил этот процесс очень энергично: «Образ умерщвляется и слово заменяет образ». Подчеркивая это, И.П. Павлов называл слова «второй сигнальной системой». Первым типом сигналов, сообщающих о свойствах реальности, являются, по И.П. Павлову, ее непосредственные образы (ощущения, восприятия и т.д.). Вторыми же сигналами реальности, какими располагает только человек, являются слова. «...На фазе человека, — говорил Павлов, — произошла чрезвычайная прибавка к механизмам нервной деятельности. Для животного действительность сигнализируется почти исключительно раздражениями и следами их в больших полушариях ... Это то, что мы имеем в себе как впечатления, ощущения и представления от окружающей и внешней среды, как общеприродной, так и от нашей социальной, исключая слово, слышимое и видимое. Это — первая сигнальная система, общая у нас с животными. Но слово составило вторую, специально нашу, сигнальную систему действительности, будучи сигналом первых сигналов». Сигнал вещи, непохожий на нее (т.е. не являющийся образом) и объективно физически существующий (т.е. не являющийся психическим состоянием), называется знаком.

Таким образом, при использовании слов мы фактически переходим к новому способу отражения реальности, которое можно назвать знаковым отображением. Отношение между знаком и тем, что он обозначает, называют семиотическим отношением. А систему таких знаков, или иначе семиотическую систему, называют языком.

При этом вовсе не обязательно, чтобы объекты и явления, свойства и отношения реальности отображались именно звучащим словом (или графическим изображением его звучания в письме). Семиотическим знаком могут служить и изображения (пример, иероглифы). В качестве таких знаков могут выступать и определенные движения человека или позы — мимика, пантомимика и т.д. Один из примеров — «ручной язык» глухонемых. Другой пример — язык жестов некоторых племен Австралийского континента. Его применяют при переговорах на больших расстояниях, при встрече людей из племен, говорящих на разных языках, в некоторых ситуациях, налагающих «обет молчания» (вдовы — в период траура, мальчики — в период посвящения в мужчины и др.). У некоторых племен этот язык включает до 500 различных знаков-жестов, которые могут означать самые разные вещи, действия, ситуации, вопросы и т.д. При этом имеются «близкие языки», где в «жестах-словах» участвуют только пальцы, и «дальние языки», где участвуют движения всей руки, головы, туловища.

Язык «жестов», «поз» и «движений» имеет место и в нашей культуре, хотя играет здесь лишь вспомогательную роль. Например, подъем большого пальца у нас означает «замечательно!» («на большой»). У французов то же значение передается иначе: указательный палец соединяют с большим «колечком», подносят концом к губам, воспроизводят звук поцелуя и распрямляют пальцы. Бразилец в этом же случае берется пальцами за мочку уха. Аналогично у нас «до свиданья» передается помахиванием ладонью «лопаточкой» сверху вниз. Во Франции то же значение имеет покачивание из стороны в сторону приподнятой ладонью вперед.

Французский языковед Ж. Марузо так толкует значение некоторых жестов у французов: «Плоская кисть руки ладонью вверх обозначает честное согласие. Если же вы повернете руку ладонью вперед — это отказ. Сложенные ладони выражают просьбу. Поднятый указательный палец означает предупреждение, направленный вперед — как бы прицеленный — указывает на опасность. Тот же палец, приложенный ко лбу, — это размышление, палец на губах — призыв к молчанию. Руки в боки — это вызов; руки, скрещенные на груди — бравада...» Как видим, справедливо отмечал Цицерон две тысячи лет назад, что «жесты подобны языку тела».

У индейцев Америки существовал «язык огня и дымов» (костров), где информация передавалась количеством костров, продолжительностью и последовательностью вспышек. Существовал и «язык солнечных зайчиков», посылаемых с помощью зеркал, а у народов Африки и Южной Америки — язык барабанов. Был даже «язык одеял» у некоторых индейских племен. Например, «знак бизона» в этом языке выглядел так: одеяло поднимали за натянутые углы над головой, а затем наклоняли его к земле. Сообщение «берег открыт» сигнализировалось плавными помахиваниями растянутым одеялом перед собой. «Тревогу» объявляли, подбрасывая одеяло кверху, а «приближение врага», размахивая одеялом над головой и т.д. Можно напомнить и употребляемый доныне на флоте «язык флагов», а также всем (следует надеяться!) знакомый «язык дорожных знаков». В более отвлеченном смысле можно, по-видимому, говорить и о «языке танца», «языке живописи», «языке этикета» и т.д.

Короче, «словом» может стать любое действие человека или его продукт. Достаточно лишь, чтобы оно имело коммуникативную цель, чтобы оно что-то сообщало. Иными словами — чтобы оно имело определенное значение. Так, например, подсчитано, что человеческое тело'может принимать около 1000 различных устойчивых положений-поз. И любая из них тоже может стать знаком. В одних случаях знаком национальной культуры (например, поза сидения, поджав ноги под себя, характерна для некоторых стран Азии и не встречается в Европе). В других случаях — знаком этикета и воспитанности (например, стоять или сидеть перед женщиной). В третьих случаях она означает некоторую ситуацию (например, если в официальном разговоре после паузы собеседник встает прямо держа руки вдоль тела, это означает, что разговор окончен). Сама по себе поза ничего не говорит. Знаком она становится лишь в том случае, когда выбор данной позы становится не безразличен, а приобретает определенное значение.

Так, например, противопоставление поз «стоять, держа руки в карманах брюк» — «стоять, не держа руки в карманах брюк» значит нечто в русской культуре (например, в некоторых ситуациях, невежливость), а, следовательно, является в ней своеобразным «словом», и не значит ничего во Франции. Аналогично сочетание звуков «лайф» (жизнь) ничего не значит для русского и очень многое означает для англичанина. Поэтому для второго оно (это звукосочетание) является словом, а для первого — нет.