Евгений Спирица - Психология лжи и обмана. Как разоблачить лжеца Страница 16

Верификатору нужно помнить, что, даже когда человек молчит, он все равно многое сообщает.

Искажение – основная форма лжи. В искажении лжец не только не сообщает правдивой информации, но и взамен предоставляет ложную. А значит, искажение является более энергозатратным, следовательно, маркеры лжи, например признаки лжи по ВНС, становятся более яркими и очевидными.

Общая структура речи лжеца при искажении

С точки зрения детекции лжи нас интересует не столько содержание высказывания, сколько его структуризация опрашиваемым лицом. Исходя из анализа высказывания, мы можем сделать достаточно точный вывод о причастности или непричастности субъекта к расследуемому событию, поскольку свой поведенческий стереотип причастный и непричастный человек формируют по-разному, и это всегда проявляется в речи. Сознательному контролю эти стратегии без специальной подготовки не поддаются.

Разнообразие видов поведенческой активности порождает разные типы установок, и естественно, что для эффективной реализации «плана выживания» человек будет использовать проверенные веками стереотипы.

При правильно построенной опросной беседе непричастный человек испытывает интерес к ее процедуре, ассоциирует себя с местом совершения преступления, проявляет свойственные ему эмоции, переходит из состояния в состояние в зависимости от изменения контекста, настроен на долгосрочную перспективу, рассказывает о своих внутренних ощущениях и переживаниях.

Причастный же человек в этих же условиях ведет себя иначе: находится в наблюдательной позиции, следит за действиями верификатора, диссоциирует себя не только от места преступления, но и от самого события преступления, ориентирован на настоящий момент, старается не рассказывать о своих внутренних переживаниях и ощущениях, постоянно пытается контролировать себя, свое поведение и речь.

Попробую описать структуру речевых ответов, исходя из стратегий мышления.

Структура речи причастного человека состоит из следующих психолингвистических стереотипов.

• «Обобщение».

В своей речи причастные лица используют так называемые кванторы всеобщности: «все», «всегда», «никто», «никогда». Стараются увеличить круг подозреваемых при ответах на вопросы о возможном участии их или кого-либо еще.

• «Оправдание намерений преступника».

В ответах, касающихся личности преступника, звучат оправдательные мотивы, проявляется тенденция извинения преступника. В отношении преступного действия не используются слова с негативной коннотацией. Кража превращается в случай, мошеннические действия – в обстоятельства и т. д.

• «Изменение картины восприятия события».

Причастное лицо старается представить совершенное событие в другой модели восприятия мира: «Давайте подумаем, зачем мне эта машина. Сколько я за нее получу? Да у меня зарплата больше!»

Все эти речевые стереотипы объединяет одна поведенческая установка – извинить и понять преступника, поскольку он тоже человек. Смягчение негативных оценок личности и ситуации сопровождается постоянной диссоциацией себя от расследуемого события: «не знаю», «не видел», «не понимаю сути вопросов, ваших действий».

• «Дистанцирование от личности человека».

Лжец старается диссоциировать себя от личности того человека, которому нанес ущерб. Как правило, он использует местоимения, не называя жертву по имени: «тот человек», «та женщина», «начальник», «он», «она», «они». С большим трудом называет человека по имени.

Структура речи непричастного человека иная.

• Психолингвистический паттерн «детали».

Непричастное лицо, если с ним правильно проводят беседу, охотно ассоциирует себя с местом происшествия, легко говорит о деталях, приводит версии, как правило, сужает круг подозреваемых, защищает своих друзей и близких.

• Психолингвистический стереотип «осуждение личности преступника».

В отношении события преступления и личности преступника использует жесткие формулировки: «кража», «убийство» и т. д. Не извиняет личность преступника, может в отношении его использовать негативно окрашенные и даже оскорбительные выражения.

• Психолингвистический стереотип «ассоциированное описание своих чувств и эмоций».

Непричастный легко описывает свои переживания по поводу случившегося, рассказывает, что думал и чувствовал, с кем из близких обсуждал. Может испытывать позитивные эмоции, не боится признавать за собой человеческие слабости.

Речевые стереотипы в течение опросной беседы, как правило, не меняются, могут сопровождаться жестикуляцией, которая соответствует содержанию речи, дополняет ее.

Оценка показаний производится в соответствии со структурой речевых ответов, исходя из их стратегий мышления.

На основании объединенного анализа особенностей поведения лиц, причастных к правонарушению, и психолингвистических стереотипов были составлены критерии, по которым ответ исследуемого лица классифицируется как прямое или уклончивое информационное сообщение (табл. 8.1).

Таблица 8.1. Критерии оценки сообщений как прямых и уклончивых

Рассмотрев общую тенденцию речи лжеца, необходимо изучить некоторые частные примеры отображения лжи в речи. Как правило, основные признаки лжи, на которые мы обращаем внимание, – это неосторожные высказывания, речевые оговорки, увертки, эмфаза и тирады.

Речевые паттерны ложного высказывания

Для того чтобы понять, как проявляется ложь в речи, нужно понять структуру правдивого высказывания, которая очень проста, поскольку опирается на констатацию фактов и перечисление элементов реального опыта с отсутствием сравнительных и эмоциональных или оценочных оттенков.

Увертки на прямые проверочные вопросы

Для примера давайте представим неверного мужа, который возвращается домой после встречи с любовницей и отвечает на «проверочный» вопрос жены абсолютную правду.

Жена: «Ты где был, милый?»

Правдивый ответ мужа: «Я был у любовницы, мы сначала с ней пили чай и мило беседовали, а потом у нас случился отличный секс!»

Понятно, что такого в жизни не происходит. Муж постарается смягчить ответ, увернуться от опасного вопроса. В этом случае речевая увертка будет информативным признаком обмана.

Сгустком всевозможных форм уверток я называю трудоустройство – от момента написания резюме до собеседования при приеме на работу. Все действия в этом контексте связаны с ложью. Многие кадровые агентства готовят к прохождению собеседования. Они учат кандидатов отвечать на прямые «проверочные» вопросы социально приемлемыми фразами и использовать увертки при сложных для кандидата вопросах. А представьте, что было бы с кандидатом на работу, если бы он в своем резюме написал правду и изложил то, что думает на самом деле, например: «Парни! Меня не интересует ваша компания. Мне бы пересидеть пару месяцев, поскольку позарез нужны деньги. Родители больше не дают, а у меня девица капризная. В принципе, я буду работать, но сильно напрягаться не буду, поскольку через пару месяцев мне предложат должность в крупной компании и я связываю свое будущее с ней. А сейчас надо пару месяцев продержаться». Очевидно, каким будет решение работодателя.

Мы себя любим. Хотим быть хорошими и не хотим быть плохими. В глазах окружающих хотим быть позитивными и приятными, даже если для этого необходимо говорить неправду, скрывая свое истинное лицо, мысли, чувства и эмоции, защищая себя приемлемыми для социума увертками.

Мы говорим: «Я тебя обожаю, ты самый лучший», когда не можем сказать: «Я люблю тебя».

Мы говорим: «Зачем мне жить, я потерял смысл», когда хотим, чтобы нам доказали обратное.

Мы говорим: «Здесь так зябко», когда нам необходимо объятие одного-единственного человека.

Мы говорим: «Мне от тебя ничего не нужно», когда не получили то, что хотели.

Мы говорим: «Я не слышала звонка», когда боимся признаться в том, что слышать этот голос больше не хочется.

Мы говорим: «Я никому не нужен», когда мы очень хотим быть нужны только одному человеку.

Мы говорим: «Я все могу», когда стыдимся попросить о помощи.

Мы говорим: «Ты хороший друг», когда подразумеваем: «Но тебе никогда не стать для меня кем-то большим».

Мы говорим: «Это не главное», когда знаем, что важнее для нас ничего нет, но мы потеряли это.

Мы говорим: «Я доверяю тебе», когда скрываем свое недоверие и боимся обжечься.

Мы говорим: «Я сделал все, что мог», когда не можем найти себе оправдания.

Мы можем очень много всего говорить, а потом, когда остается произнести несколько последних слов, сжимаем губы, отводим глаза и молчим…

Часто мы говорим: «Ненавижу» – для того, чтобы самим поверить в это.

Мы говорим: «Прощай», но очень надеемся увидеться еще раз.