Ханна Эванс - Мама Мальчишек. Уроки выживания среди мужчин Страница 17

Быстро дотягиваюсь до кнопки вызова стюардессы. Руки с французским маникюром передают мне тряпку.

– Такое случается! – щебечут перламутровые губы.

– По-видимому, да, – говорю я, приступая к уборке, а стюардесса удаляется элегантной походкой. Я знаю, что такое случается, но почему-то сомневаюсь, что с ней.

Спустя три часа мы приземлились.

Спина ныла от постоянной беготни туда-сюда с Биномом.

Мочевой пузырь грозил лопнуть – ведь мне так и не удалось втиснуться вместе с детьми в кабинку самолетного туалета.

Голова раскалывалась от бесконечного стука пластиковой шторки.

Отец Мальчишек встретил нас ухмылкой и поцелуем.

– Хорошо долетели? – спросил он, подкинул Разумника в воздух, а потом крепко обнял меня.

У меня даже слов не было – я просто ударилась в слезы.

Не могу даже вспомнить, что заставило нас решиться на путешествие из Винчестера в Абердин поездом.

Возможно, всему виной была грабительская стоимость пяти билетов на самолет, а автопоездка вдруг показалась неэкологичной. Но скорее всего сказались свеженалетанные и наезженные впечатления. Короче говоря, на этот раз мы твердо решили путешествовать с комфортом. К тому же на третий раз, говорят, уж точно повезет.

– Счастливого пути! – пожелала нам моя подруга (сама доброта, согласилась подбросить нас до станции), когда зимним унылым утром мы выбрались из ее машины. – Я тебе не завидую! – ухмыльнулась она, глядя на гору наших чемоданов, выросшую на мостовой.

– Все будет замечательно… Согласна, путь действительно неблизкий, но в поезде дети смогут походить, размяться, да к тому же на этот раз я не одна.

Подруга, многозначительно улыбнулась – и отъехала. Я почему-то поймала себя на желании оставить весь этот необъятный багаж моему ничего не подозревающему мужу, а самой броситься вслед стремительно исчезающей машине.

Но я взяла себя в руки.

– Эй-оп! – пропела я загруженным в тележку сыновьям. – Мы едем в Лондон! – Схватила рюкзак и припустила вниз по ступенькам.

Три гнома и один великан радостно устремились за мной.

Расписание на то утро выглядело примерно так.

08:23 Загрузиться в поезд до Лондона (прибывает на вокзал Ватерлоо), найти места и заставить мальчишек занять их.

08:23 Научить детей садиться на сиденье, а не вставать на него ногами.

08:25 Первый вопрос (средний сын): «А мы уже приехали?»

08:26 Провести повторный инструктаж и попросить детей убрать ноги с сидений, пригрозить страшным гневом Толстого Контролера.

08:29 Второй вопрос (младший сын): «А мы уже приехали?»

08:30 Появляется Толстый Контролер. Развлекает детей своим компостером. К сожалению, оказывается очень добрым и к тому же худым. Встающих ногами на сиденье таким не напугаешь.

08:34 Третий вопрос (старший сын): «А мы уже приехали?» Он стоит на сиденье и рисует пальцем на запотевшем стекле. Средний сын вскакивает и встает рядом. Младший карабкается, пытаясь присоединиться к братьям, соскальзывает с сиденья и падает на пол – раздаются вопли.

08:35 Четвертый вопрос: «Странно – почему мы никак не доедем?» (Тихо сетуют Мама и Отец Мальчишек.)

А поезд все тащится.

Ближе к Бейзингстоку пошла другая песня.

«Хочу ку-ушать!», «Я тоже!», «И я!» – стонали они.

Видимо, путешествие на поезде стимулирует аппетит.

«Ага, – подумала я с гордостью, – на этот раз у меня все схвачено».

Наученная горьким опытом «низкобюджетного» полета на Мальту, где стоимость сэндвича примерно равна цене авиабилета, я захватила из дома «сухой паек», которым можно накормить целую роту. Или, как в данном случае, троих скучающих мальчишек и их «все еще растущего» отца.

Открыв рюкзак, я выставила перед оголодавшим семейством восемь контейнеров с огурцами, морковью и изюмом; шесть пакетов с чипсами (три оставила в резерве на случай аварийной ситуации); три упаковки сырных палочек (обычно не приветствуются, зато жевать их можно бесконечно); изюм в йогуртовой оболочке (тоже долгоиграющий); два огромных сэндвича длиной с батон; четыре бутылки воды и как завершающий штрих – полный до краев термос с кофе.

Откинулась на спинку сиденья и приготовилась выслушать благодарности и аплодисменты.

Ни того, ни другого я не дождалась.

Они набросились на мой пикник, как койоты на тушу.

На подъезде к Уокингу остались лишь обглоданные кости. Сытые мальчишки развалились в креслах, держась за животы и облизываясь.

– Ну, все, – объявила я бесстрастно, – до Абердина еды больше не будет!

Никто не возразил, пока они были сыты как удавы.

И тут же предсказуемо, как тяжелый понедельник после затянувшегося воскресенья, чревоугодие запустило череду событий.

09:00 Первый поход в туалет (средний сын).

09:02 Второй поход в туалет (старший и младший сыновья).

09:04 Третий поход в туалет (младший сын в сопровождении Мамы Мальчишек): в прошлый раз ему не дали нажать кнопку открывания двери, и теперь он бьется в истерике, требуя «своей очереди».

Любой путешественник со слабым мочевым пузырем подтвердит: сходить в туалет в поезде – удовольствие ниже среднего даже для взрослого. А уж исполнить этот ритуал с мальчишкой-карапузом – это то же удовольствие, но возведенное в квадрат. Хотя, пожалуй, стоит оговориться. Для девочки «сходить по-маленькому», не подхватив какую-нибудь заразу и не замочив пол, должно быть, еще сложнее.

Непоседа наконец дорывается до вожделенной кнопки, и дверь туалета с шипением открывается. Хватая его за руку и одновременно зажимая себе нос, я осторожно переступаю порог туалетной кабинки.

– Давай поскорее, – гнусавлю я.

Непоседа послушно спускает штанишки и автоматически тянется рукой поднять сиденье.

– Не трогай! – взвизгиваю я.

Хотя контакт с бактериями, как говорят, помогает развитию иммунитета, вряд ли стоит понимать это буквально и собирать все существующие микроорганизмы.

Расставив ноги в стиле Джона Уэйна и прицелившись на редкость точно, Непоседа приступает к делу. Вдруг поезд резко дергается влево – содержимое унитаза выплескивается наружу, заливая всех находящихся в зоне поражения. Непоседа смотрит на свои описанные ботинки и морщится.

– Господи, за что это мне? – тяжело вздыхаю я, хватаю пачку бумажных полотенец и приступаю к ликвидации последствий.

Уже без приключений мы прибываем на вокзал Ватерлоо, едем в метро через весь Лондон и выходим на свет на станции «Кингз-Кросс».

Ощущая себя миссис Уизли в начале семестра в Хогвартсе (только, разумеется, без рыжей шевелюры и дочки Джинни), я шествую во главе колонны своих мини-путешественников с тележками к платформе, где должен стоять наш поезд. Украдкой взглядываю на табло (а вдруг и здесь меня подстерегает подстава с нумерацией) и, удовлетворенная, подвожу свое войско к вагону.

Меня не смущают орды, которые, похоже, именно сегодня тоже решили рвануть в Абердин. Наши билеты заказаны заранее, места в них обозначены. Где, кстати, билеты? Ага, вот они. Вагон С. На этот раз любые случайности исключены. Все правильно, вагоны (с головы поезда): А… В… C…

– Что такое? – спрашивает Отец Мальчишек, когда я резко торможу. Мальчишки бьются в мой задний бампер. – Черт возьми, он набит под завязку! – восклицает он, оглядывая поезд.

– Он не… – дрожу я, кивая в сторону вагона C. – Смотри!

Круглогодичный загар моего мужа пугающе белеет.

– О нет! – шепчет он, вглядываясь в стикер на окне. – Мальчишки… мы… тринадцать остановок… девять часов. Это что же получается: до самого Абердина в «тихом» вагоне?

Он смеется, но смех какой-то нервный. Я молча возношу молитву. Делать нечего, и мы грузим мальчишек в вагон.

Подведем итоги.

Где-то далеко бьются в очереди пассажиры поезда, пытаясь получить обратно свои деньги, уплаченные за билеты в «тихий» вагон.

Где-то высоко летит самолет с попахивающими мочой креслами.

И где-то там, на французских камерах видеонаблюдения, еще хранится мой образ в нижнем белье.

Поэтому для них, для нас и ради всеобщего спокойствия, наверное, лучше, если мы с мальчишками будем проводить каникулы дома.

• «Угадай предмет» (ведущий называет первую букву и описывает признаки) – хотя по соображениям здравого смысла лучше подождать, пока они выучат весь алфавит.

• Подсчет количества автомобилей/тракторов/ пьяных/сбитых животных на дороге. Адаптировать в зависимости от местности.