Владислав Лебедько - Хроники Российской Саньясы Третий том Ведьмы и женщины-маги Страница 17

Затем была встреча с Владимиром Антоновым. Как раз в то время у меня была травма и я не могла ходить. И тут, вдруг, позвонил Антонов, который как-то на меня вышел. Он со своей женой Галей Вавер пришел ко мне домой. Они немного поработали со мной и пригласили на свои занятия, которые проходили в Петергофе. Там меня сразу привлек «спонтанный танец», но меня совершенно не удовлетворяло то, что давал Антонов, поскольку и в спонтанном творчестве есть вещи, которые должны делаться профессионально. Движение относится к тем вещам, в которых, человек, который его преподает должен быть профессионалом. Он должен знать тело, знать, как грамотно с ним работать, понимать законы движения. В том же, что предлагал Антонов, такого профессионализма не было. Но именно тогда поняла, что мне это очень интересно и я смогла бы этим заниматься.

Вообще у меня к йогической практике было всегда священное и трепетное отношение, не из-за того, что заламывать ногу за голову это круто, а из-за тех состояний, которые возникают в процессе практики. Эти состояния легче правильно отслеживать именно через ощущения тела. К тому времени я уже видела, что происходит с людьми, которые пытаются что-то делать с энергетикой, не занимаясь при этом осознанно телесной практикой и понимала, к каким перекосам это приводит. А я считала себя специалистом в области движения, - все-таки хореографии было отдано немало лет, и я решила, что могу этим серьезно и профессионально заняться. Антонов меня отговаривал. Он считал, что это не нужно, что человеку достаточно отпустить свое тело в свободное спонтанное движение и все произойдет само собой. Но я на его уговоры не пошла.

Получилось так, что я начала работать в зале, который называется «Космос», где прозанималась почти одиннадцать лет. Был такой каламбур: Ирина Курис занимается в Космосе. В этом зале работал и Антонов, и я. У меня была группа хореографии и пластики. Мы участвовали в восемьдесят шестом году в индийском фестивале, который проходил во Дворце Молодежи. После этого мы встречались с индусами уже отдельно. И на одной из встреч со знаменитой индийской танцовщицей Судхарани Радхупадхи, она подтвердила мою мысль о том, что танец - это йога.

В то время я очень активно пыталась их соединить, но вся моя работа проходила исключительно интуитивно, в «потоке». Мне кажется, что уже тогда меня «вели». В то время у меня была встреча с одной интересной женщиной - Нелли Лев*, которая сейчас живет в Израиле. Она тоже сыграла в мое становлении важную роль, так как именно благодаря ей я в тридцать три года крестилась. Потом меня кто-то буквально вытащил в Институт Физкультуры им. Лесгафта, и я его очень быстро закончила. И тут неслучайная ситуация: в то время услышать в Институте Физкультуры о йоге было бы нонсенсом, но, тем не менее, все, чем я занималась там очень приветствовалось и не было никаких препятствий. Там есть лаборатория Юрия Васильевича Высочина, который занимался проблемой релаксации, как физиолог. А у меня идея релаксации звучала в теме «Индийская пластика». И я увидела, что моя методика очень резко отличается от классических представлений. Те упражнения, которые идут через меня, обучают тело релаксации. И мне повезло с моим научным руководителем, Шапковой Людмилой Васильевной, которая вытащила из меня эту методику. Ее я и защитила в кандидатской диссертации.

* Имя этой женщины - одной из посвященных в Арканы Таро, вместе с Григорием Рейниным, Динарой Асановой и Николаем Юдиным упоминается еще в главе «Виктория Рогозова».

В: Получается, что непосредственно этой теме вы ни у кого не учились и это был творческий процесс?

И: Это был не просто творческий процесс. Это был творческо-медитативный процесс, потому что то, что входило в содержание наших занятий, приходило мне как информация от моих Учителей. А это, помимо собственно йогической практики, было использование элементов танца. Мы не учились индийскому танцу, но я получала информацию от Учителей по интуитивному каналу, каким образом использовать элементы именно индийского танца. Три года я посвятила изучению вопроса - почему это так хорошо на нас воздействует и на что именно это воздействует. У меня были возможности в лабораториях Института Физкультуры вести исследования того, как и на что влияет йогическая практика и элементы танца с точки зрения физиологии. Мы сотрудничали и со специалистами Военно-Медицинской Академии и с кафедрой теплофизики Геннадия Николаевича Дульнева в Институте Точной Механики и Оптики. Кроме того, я обучилась технике биолокации у Николая Николаевича и Валерия Николаевича Сочевановых. С восемьдесят восьмого года я постоянно участвую в конференциях по парапсихологии, в конференциях по йоге. Тем не менее, я всегда понимала, что то, чем я занимаюсь, отличается от собственно йогической практики.Это было что-то иное.

В: Можете ли вы более подробно описать особенности именно вашей практики?

И: Мой подход к упражнениям можно назвать тантрическим. Только это не та тантра, которая ассоциируется в умах многих людей с какой-то необычной сексуальной практикой. Тантра это путь познания, способ работы с энергией через движение тела. Мой путь близок к Шиваистскому подходу, в котором, в отличии, скажем от Кришнаитского или Вишнуистского, нет безаппеляционного принятия того, что говорит Учитель. Я никогда не рассматривала преподавателя, как Учителя. Возможно, это сыграло для меня достаточно позитивную роль. Еще тогда, когда мы занимались с Антоновым или с Нелли Лев, они говорили, что не нужно рассматривать что-то как Истину в последней инстанции, и я с ними полностью соглашалась. И когда я веду свои занятия, я предпочитаю, чтобы люди не смотрели на меня, что называется раскрыв рот. Я искренно считаю (и это, кстати йогический подход), что человек должен всегда выбирать самостоятельно. Если взять йогическую классику, то там очевидно, что йога - всегда индивидуальный путь, который имеет некоторые базовые общие моменты, но каждый практикующий всегда полностью свободен в своем выборе. Еще один момент, который у нас общий с йогой - это осознание. Любое движение выполняется с предельной степенью осознания. И сами упражнения, которые мы используем, решают разные задачи. Прежде всего, обучение релаксации. Это растягивания, скручивания и тому подобные элементы. Второе - силовые упражнения. И третье - выравнивание энергетики организма. Причем все эти задачи по степени важности абсолютно равноценны.

Работа с энергетикой требует знания совершенно определенных законов. Мне неоднократно приходилось наблюдать людей, которые занимаясь в различных группах, имели колоссальные перекосы энергетики, например, по верху и низу или по правой и левой стороне. Поэтому мы так много внимания уделяем энергетическому балансу.

Мой Учитель, когда я на него выходила, совершенно четко давал мне понять на что мне нужно обращать внимание в том или ином действии, например, в выполнении асан. И потом я научилась четко отслеживать, что для меня, а что для занятий и не смешивать это.

Вот еще об отличиях. В йоге практикуется статическое выполнение хаст*. Мы включаем хасты в динамику, используя их, как элементы движения, танца. И это выводит энергетику и сознание на совершенно иную ступень. Это ступень более высокой координации. Здесь включается уже многоуровневая координация, которая связана и с ритмом, и с рисунком индивидуального движения, и с групповым рисунком. Кроме того, мы обязательно использовали этюды, которые мне буквально «выдавали» по интуитивному каналу. В результате осмысления интуитивной информации (какие практики на что действуют, на что проецируются, какой центр или систему центров активизируют) - начала проявляться система.

* Хаста – определенное положение кистей и пальцев рук.

Мы никогда не ставили специально цели выхода на информационные структуры и достижения каких-либо паранормальных способностей и до сих пор, когда кто-то спрашивает, можем ли мы демонстрировать какие-то необычные вещи, я удивляюсь, - а зачем? А ведь очень многие люди, причем даже те, кто серьезно исследует эти процессы, ставят себе цель - как это можно использовать. А для меня такой постановки вопроса не существует. Мы с моей группой вместе развивались и это я считаю главным. Мы исследовали что на что влияет, к чему в целом приводит наша система, как занимающиеся начинают смотреть на мир, что происходит со структурой тела, как меняется ценностная ориентация. (А меняется очень сильно. Причем, не потому, что так сказал Учитель, а потому, что они сами к этому пришли).

Мы очень осознанно работаем с ментальными представлениями. Вот есть, к примеру Кунта-йога, где используется определенная знаковая система...

В: Вы знакомы с теми, кто занимался Кунтой?

И: Да, в свое время мы были знакомы. Так вот, Кунта-йога - это в основном работа с верхними центрами. А я давно пришла к заключению, что люди, которые очень быстро входят в измененные состояния сознания, очень неустойчивы и у них сильные перепады по верху и низу, что ведет к очень печальным последствиям. Поэтому. свою задачу я видела в том, чтобы добиваться гармонии и равновесия энергетики, ее сбалансированности. Это стало основой нашей технологии, которая направлена как раз на то, чтобы при помощи определенных двигательных и ментально-двигательных действий, приходить к состоянию внутренней гармонии и устойчивости. Устойчивости и физической и психоэмоциональной. И через все это проходит красной нитью красота и эстетика движения. Отсюда возникла техника спонтанного танца. Она подчиняется определенным законам движения и энергетике взаимодействия тела с пространством. Я искренне считаю, что спонтанному танцу необходимо учиться. С одной стороны необходима двигательная практика и наработка культуры движений в этюдах, а с другой - понимание того, что ты делаешь и каким законам это подчиняется. А то, что обычно называют спонтанным танцем - это, в подавляющем большинстве случаев просто выброс энергии. И люди, практикующие такие вещи даже не понимают в чем тут дело.