Мгновение - Татьяна Владимировна Сорокина Страница 2

В 25 я съехала из квартиры с девушками и поселилась в своей собственной съемной квартире. Это было настоящее счастье — больше не ждать, когда освободится ванная комната (мои прежние соседки могли находиться там часами), а пользоваться ей единолично. Я могла слушать музыку всю ночь напролет, ходить в белье и есть ночью. В прежние времена, стоило мне только после заката солнца открыть дверцу холодильника, как из комнат раздавались голоса: «Кто там жрет? Хочешь стать жирной?!» Я поставила в своей комнате стол для компьютера, кресло-мешок и проигрыватель с пластинками.

Мне нравилась моя жизнь. Я не отказывалась ни от чего. Если кто-то звал меня пойти на вечеринку, я шла. Предлагали работу — я соглашалась. В разное время я жила с двумя парнями. Одним из них был автомеханик, с которым я познакомилась в столовой, когда работала на складе. Он тоже обедал в этой столовой, и как-то раз нам обоим не хватило свободных столиков. Мы заняли один на двоих и разговорились. Спустя несколько месяцев он перебрался ко мне. От него пахло машинным маслом, а руки всегда были в темных пятнах. Ему нравились моя татуированная рука и колечко в пупке. Он подарил мне много разных пластинок с музыкой, сделал небольшой ремонт на кухне, а я честно пыталась научиться варить борщи. Но такая спокойная жизнь казалась мне скучной. Я возненавидела стоять у плиты и отказывалась ложиться спать ровно в десять. Мы расстались.

Я поменяла работу и спустя некоторое время сошлась с другим парнем. Он был программистом в колл-центре, и тоже мог не спать всю ночь напролет. Меня не пугал его лишний вес и привычка заказывать пиццу. Мы провели много времени, слушая рок и попивая пиво. Он рассказывал мне о новинках в IT, прокачал мой компьютер и установил на него много действительно классных программ. И все было отлично с этим парнем, если бы не его ревность. Он отказывался бывать со мной в разных местах, а когда я возвращалась домой, устраивал сцены. Откровенно говоря, я не всегда приходила трезвой. Но его ревность никогда не была оправдана. Поэтому мы расстались.

После расставания с программистом я стала бороться с тоской, погрузившись в работу. Знакомые попросили меня составить несколько смет для одной частной организации, и я с радостью согласилась. Деньги заплатили хорошие. В той организации моими услугами остались довольны и предложили стать их внештатным сотрудником. Я вновь согласилась, уволилась из колл-центра и стала работать на себя.

К тридцати годам я покрыла татуировками левую ногу и постриглась максимально коротко. Мои друзья и приятели, бывшие однокурсники и коллеги давно обзавелись семьями и стали родителями, и наше веселье сошло на нет. Не было больше умопомрачительных вечеринок с выпивкой и танцами, играми на желание, поездок посреди ночи в какие-то места и разговоров до рассвета. Я не особо скучала по всему этому, но иногда мне становилось одиноко. Чтобы уменьшить одиночество я подобрала на улице тощего кота без уха, отмыла его и вылечила от десятка разных болезней, которые у него были. Получился отличный домашний кот! Он был так благодарен за спасение, что не отходил от меня ни на шаг. Спал в моих ногах, яростно урчал, лежа на подоконнике и наблюдая за моими перемещениями по комнате, лежал в раковине, когда я принимала ванну.

Моя жизнь стала размеренной и простой. Я составляла сметы дома, изредка выбираясь к заказчикам. Дома меня всегда ждал мой кот, а в холодильнике — баночка пива. По вечерам я смотрела сериалы или слушала пластинки, полистывая в интернете каталоги с татуировками. Жизнь меня не тяготила, но и не приносила радости. Было просто… нормально.

Однажды у меня разболелся зуб, и я отправилась в стоматологию. Там на мои татуировки обратил внимание мой лечащий врач и показал свою руку. Оказалось, у нас были похожие рисунки мотоциклов. Мы разговорились о том, где, когда и у каких мастеров делали их. Было приятно слушать болтовню доктора о тату-салонах города, пока он долечивал мне зуб. Закончив с этим, он поинтересовался татуировками моего мужа. Я ответила, что мне о них ничего неизвестно, поскольку мужа у меня нет. Он предложил обменяться телефонами.

Спустя три недели мы стали жить вместе. Андрей был в разводе, детей не имел, работал стоматологом и обожал собак и мотоциклы. Он мечтал купить Сузуки Хаябуса и с увлечением рассказывал о его мощности и крутящем моменте. От него я переняла привычку пользоваться перчатками при мытье посуды, научилась разбираться в блюзе и полюбила жареную с ветчиной картошку. У него были тонны учебников по стоматологии, он все время чему-то учился, и, возвращаясь с работы, часто рассказывал мне о необычных случаях в своей практике. Я перестала курить после того, как увидела в одном из его учебников жуткие фотографии болезней десен и горла, вызванных, в том числе, курением. Он научил меня пользоваться зубной нитью и ополаскивателем для рта. От меня Андрей перенял неплохие навыки работы с узкоспециализированными строительными программами, мастер-класс по отстирыванию пятен с белоснежной медицинской формы, несколько рецептов простых, вкусных и быстрых в приготовлении блюд, а также уважение к кошкам. По выходным мы стали наведываться в приют для бездомных животных, где помогали по мере сил прибирать помещения, гулять с животными и фотографировать их для соцсетей.

Так прошло четыре года. Наша жизнь устоялась, мы притерлись и привыкли друг к другу, словно были вместе уже тысячу лет. Нам было интересно друг с другом, спокойно и надежно. Именно о таких отношениях я мечтала, когда была девочкой и училась в школе.

Однажды Андрей сказал:

— Пора пожениться и подумать о детях.

Я замерла.

— Каких детях? — спросила я.

— Наших с тобой.

— Да ну их нафиг! — отмахнулась я. — Пойдем лучше черешню есть, я помыла.

Андрей принялся есть черешню, и я обрадовалась завершению разговора. Но через несколько дней он вернулся к этой теме снова. Мне пришлось сообщить, что я не намерена иметь детей. Андрей удивился и расстроился. Он попросил озвучить причину моего решения, но я не могла назвать какой-то определенной причины. Мне просто не нравились дети. Они кричат, бегают, дурно пахнут, отнимают все твое время,