Вильгельм Райх - Анализ личности Страница 22

Приходится признать, что в этих случаях характер диктовал сопротивление в скрытой форме на протяжении всего анализа. Очень часто такие случаи считаются неизлечимыми или весьма и весьма трудными - в прошлом я тоже находил в своей практике много свидетельств для такой оценки. Но когда я разобрался со скрытыми сопротивлениями в них, такие случаи стали относиться к самым успешным.

С точки зрения анализа характера, вводная фаза таких случаев отличается от других случаев тем, что поток коммуникации не затруднен и к анализу сопротивления характера не приступают до тех пор, пока в потоке материала и самом поведении явственно не проявится сопротивление. Давайте приведем один типичный случай пассивно-женственного характера, чтобы проиллюстрировать это и показать, как обнаруживается сам по себе доступ к глубоко вытесненным инфантильным конфликтам. Более того, по мере приближения к продвинутой стадии анализа, мы хотим продемонстрировать, как раскрывается невроз по ходу развития сопротивления переносу.

СЛУЧАЙ ПАССИВНО-ЖЕНСТВЕННОГО ХАРАКТЕРА

Анамнез

Двадцатичетырехлетний банковский служащий обратился к аналитику по поводу приступов тревоги, начавшихся после того, как он посетил выставку гигиенических средств. До этого случая он страдал от острых ипохондрических страхов. Так, например, он считал, что у него наследственная болезнь, что у него будет психическое расстройство, что он умрет в психбольнице. Он мог предложить много рациональных причин для объяснения этих страхов: его отец переболел сифилисом и гонореей за десять лет до женитьбы. Один из братьев его отца был очень нервным и страдал бессонницей. Наследственность со стороны матери у пациента была еще хуже: дед со стороны матери покончил с собой, как и один из братьев матери. Одна из сестер его бабушки по материнской линии была <психически ненормальной> (видимо, меланхолическая депрессия). Мать пациента была нервной, тревожной женщиной.

Этот двойной <наследственный порок> (сифилис со стороны отца, самоубийства и психозы со стороны матери) делал случай весьма интересным: психоанализ не отрицает врожденной этиологии невроза, но считает ее одной из многих причин и поэтому противопоставляет себя ортодоксальной психиатрии. Мы увидим, что идея о наследственности пациента также имеет иррациональную основу. Невзирая на серьезные препятствия, пациент вылечился.

Данный отчет относится только к первым семи месяцам лечения, в течение которых проводилось развертывание, выявление и анализ сопротивлений характера. Последующие семь месяцев описываются только вкратце, поскольку с точки зрения анализа сопротивлений и характера эта часть малоинтересна. Для нас главную роль играет описание начальной стадии лечения, последовавший курс анализа сопротивлений и то, каким образом был получен доступ к раннему младенческому материалу. Учитывая сложность описания анализа и чтобы облегчить понимание, мы исключим из описания анализа второстепенные и повторяющиеся элементы. Мы обратим внимание исключительно на сопротивления и их проработку. Мы опишем лишь костяк анализа и попытаемся раскрыть его основные стадии и взаимосвязь между ними. В действительности анализ был намного сложней, чем это может показаться из чтения отчета о нем. Со временем, однако, проявление одного симптома добавлялось к другому и стали прорисовываться контуры определенных событий; именно эти контуры мы и попытаемся здесь описать.

Приступ страха у пациента сопровождался сердцебиениями и абулией. Даже в промежутке между приступами он не был полностью свободен от чувства беспокойства. Зачастую приступы страха начинались внезапно, но они также часто были спровоцированы действиями пациента - например, если он читал о психических заболеваниях или самоубийстве в газете. Его работоспособность стала заметно ухудшаться, и он боялся, что из-за этого может лишиться работы.

В его сексуальной жизни появились серьезные нарушения. Незадолго до посещения выставки он пытался вступить в половую связь с проституткой, но потерпел неудачу. Это не очень его расстроило - во всяком случае, по его словам. Его сексуальные потребности были не очень высоки. Видимо, воздержание не создавало для него проблем. Несколько годами ранее он совершил половой акт, закончившийся преждевременным семяизвержением и не доставивший ему никакого удовольствия.

На вопрос, не испытывал ли он приступов страха раньше, пациент ответил, что даже ребенком он был очень боязливым и, особенно в пубертатном периоде, боялся всемирных катастроф. Он очень боялся наступления конца света из-за столкновения с кометой, и был изумлен, что родители говорят об этом так спокойно. Этот страх перед катастрофами медленно сошел на нет, но позже сменился мыслью о наследственном пороке. Он страдал от сильных приступов страха с самого детства. Позже, впрочем, эти приступы стали более редкими.

Кроме ипохондрической мысли о наследственном пороке, приступов страха и сексуальной слабости, других невротических симптомов не наблюдалось. В начале лечения пациент проявил понимание смысла приступов страха, от которых страдал больше всего. Мысль о наследственности была слишком рационализирована, а половая слабость не настолько его беспокоила, чтобы он воспринял ее как болезнь. С точки зрения симптомов, это можно считать ипохондрической формой истерической тревожности в хронической форме с особенно ярко выраженным невротическим ядром.

Диагноз <истерический характер с ипохондрической формой истерической тревожности> был основан на анализе его фиксаций. С феноменологической точки зрения, он относился к пассивно-женственному типу характера: его поведение всегда было избыточно дружественным и скромным; он всегда извинялся по пустякам. Приходя и уходя, он несколько раз глубоко кланялся. Кроме того, он вел себя неловко, застенчиво и церемонно. Если, например, я спрашивал его, не будет ли он возражать, если я перенесу время его сеанса, он не просто соглашался, но уверял, что это вполне приемлемо для него. что он всегда к моим услугам и т. д. Если он хотел что-то спросить, он трогал аналитика за руку. Однажды, когда ему намекнули, что он, возможно, не доверяет аналитику, он вернулся в полном расстройстве. Он сказал, что мысль о том, что его аналитик подозревает его в недоверии, для него невыносима; он несколько раз попросил прощения за то, что сказал нечто такое, что позволило кому-то сделать такое предположение.

Развитие и анализ сопротивлений характера

Анализ, отмеченный сопротивлениями, которые происходили из его характера, развивался следующим образом.

Когда я ознакомил его с основным правилом, он начал, бегло и почти не останавливаясь для поиска слов, рассказывать о своей семье и наследственном пороке. Постепенно он перешел к рассказу о своих отношениях с родителями. Он заявил, что любит их одинаково, однако добавил, что очень уважал отца. Он описал отца как очень энергичного, умного человека. Его отец неоднократно предостерегал его от мастурбации и внебрачных связей. Отец рассказывал ему о своем печальном опыте в этом отношении, о том, что переболел сифилисом и гонореей, о своих плохо закончившихся отношениях с женщинами. Все это было рассказано из лучших побуждений, в надежде оградить сына от подобного опыта. Отец никогда не бил его для того, чтобы навязать свою волю. Он всегда использовал более мягкий подход: <Я не заставляю тебя, я просто советую тебе...> Можно и не упоминать, что это говорилось весьма энергично. Пациент описывал свои отношения с отцом как необыкновенно хорошие: он был предан отцу; во всем мире у него не было лучшего друга.

Он не слишком долго говорил на эту тему. Несколько сеансов почти полностью были посвящены его рассказам о матери. Она всегда относилась к нему с любовью и заботой о его благополучии. Он тоже любил ее. С другой стороны, он позволял ей обслуживать его. Она подавала ему одежду, приносила завтрак в постель, сидела у кровати, пока он не заснет (даже в то время, когда проводился анализ), причесывала его; одним словом, он был избалованным маменькиным сынком.

Он быстро прогрессировал в разговорах о своих отношениях с матерью и через шесть месяцев был на грани осознания желания коитуса. За исключением этого, он полностью осознал отношения привязанности к матери (до определенной степени он понимал это и до анализа): он любил швырять ее на свою кровать, чему она подчинялась <со вспыхнувшими глазами и горящими щеками>. Когда она приходила в ночной рубашке пожелать ему спокойной ночи, он порывисто обнимал ее. Хотя он всегда старался подчеркнуть сексуальное волнение своей матери - пытаясь, несомненно, как можно меньше проявить свои собственные стремления, - он несколько раз мимоходом упомянул, что чувствовал чисто сексуальное возбуждение.