Мария фон Франц - Кошка. Сказка об освобождении фемининности Страница 23

Разумеется, у него возникали сильные влечения плоти, но он их осуждал. Этот молодой человек относился к такому типу мужчин, которые, соблазнив девушку, потом ее за это осуждают. Так поступают многие мужчины. Они добиваются от женщины того, что хотят, а затем думают про нее: «Она же настоящая потаскуха». То есть в каком-то смысле молодой человек по-настоящему не ценил плоть. Он ее очень хотел, но не оценивал по достоинству. У него не было правильной сознательной установки относительно плоти — он до сих пор находился в плену христианских предрассудков. Мужчине недостаточно сказать: «Я не собираюсь следовать этой христианской идеализации. Я хочу, чтобы у меня в постели была реальная женщина», ибо если он втайне презирает ее тело, ее физиологическую жизнь, то оказывается в плену старых предрассудков. Следовательно, если он больше не собирается повторять свою ошибку, то бессознательное будет его все время дразнить, пока он не осознает, что ведет себя соответственно своей расщепленной Аниме. Он хочет женщину, но ненавидит себя за это или же после совершенного с ней первого сексуального акта начинает ненавидеть ее и сомневаться в ее «порядочности». «Наверное, она потаскуха, скорее всего, она ложится в постель и с другими мужчинами» — таковы последствия его опыта. Разумеется, с такой расщепленной установкой он влюбляется именно в тех женщин, которые тоже имеют расщепление; они взаимодействуют очень четко, как часы.

Следовательно, в нашей сказке расщепление пока не исцелено, а потому героя продолжают дразнить. Когда бьют, его тоже отчасти дразнят, но больше всего дразнят, срывая одежду и оставляя совершенно голым. Его нагота — это уникальный мотив, тогда как избиение главного героя можно найти во многих сказках. Этот мотив можно назвать «три мучительные ночи». Во многих сказках и преданиях, для того чтобы освободить заколдованную принцессу, которая может принимать облик змеи, лягушки и т. п., именно главный герой должен три ночи терпеть мучительные страдания, которые заставляют его испытать злые духи, черные люди или черные кошки. И тогда снимается заклятие, наложенное на принцессу, и она снова принимает человеческий облик. Таков сказочный мотив «трех мучительных ночей». Женщины тоже испытывают страдания, но они страдают иначе, не физически. В сказках физические мучения испытывают исключительно мужские персонажи, и насколько я знаю, всегда во имя того, чтобы освободить фемининность.

Ясно, что таким образом происходит компенсация маскулинного сознания, которое всегда настроено на действие. Мужчина должен страдать, а это означает, что он должен принимать пассивную фемининную установку — оставаться в покое и сносить мучения, а не стремиться к действию. Энергичному мужчине очень трудно пребывать в покое и просто пассивно терпеть муки, так как его природный темперамент говорит: «Я должен с этим что-то сделать. Мне нужно выбраться из этой ситуации. Я должен бороться. Где мой противник? Дайте мне возможность с ним сразиться».

Я это заметила, когда мне приходилось говорить мужчинам: «С этим ничего нельзя сделать. Вы просто должны пережить и выдержать этот конфликт», — и в ответ всегда слышала вопрос: «Да, но неужели ничего нельзя сделать?» Я говорила: «С этим ничего нельзя сделать. Совершенно ничего». Это невероятно трудно выдержать. Но именно так происходит освобождение мужской фемининности и вообще фемининного начала.

Все то же самое относится к женщине, которая почему-то хочет освободить собственную фемининность. Тогда ее Анимус, ее внутренняя маскулинность говорит: «Что я могу сделать? Что мне нужно делать?» — вместо того чтобы, страдая, освободить фемининность. Юнг пошел еще дальше, сказав: «Если женщина спрашивает: "Что я могу сделать?" — это значит, что она уже одержима Анимусом, и я ничего ей не отвечаю. Женщина, которая находится в плену маскулинной установки, хочет приложить какие-то усилия; она хочет бороться, что-то делать, что вызывает у нее еще большее отчуждение от своей фемининпости. Следовательно, если она хочет освободить свою фемининность, ей следует научиться страдать, не задаваясь вопросом: "Что я могу сделать? " или "Что мне нужно сделать?"».

Разумеется, это является еще и компенсацией преимущественно патриархального активного отношения к жизни. Такое отношение может повредить процессу анализа; многие люди не в состоянии этого понять. Именно поэтому они иногда уходят от юнгианского аналитика к психиатру, который выписывает им таблетки. Если спросить, почему они так поступили, они ответят: «Тот, по крайней мере, хоть что-то делает! Вы говорите мне, что я должен страдать. Но я думаю, должно происходить какое-то действие. Нужно что-то делать!» Разумеется, как и любая психологическая истина, это лишь полуправда. Есть много жизненных ситуаций, в которых обязательно нужно что-то делать. Но существуют и другие ситуации, когда реальное действие, действительно героическое действие заключается в том, чтобы испытывать страдания и ничего не делать.

Теперь рассмотрим еще один мотив, который, правда, встречается нечасто: речь идет о руках, которые бьют юношу и срывают с него всю одежду, оставляя совершенно голым. Одежда символизирует культурную установку, а нагота всегда имеет смысл «голой» правды. Многие ритуалы в примитивных племенах совершают обнаженные люди. В античных мистериях и некоторых культах крещения люди должны обнаженными входить в воду и обнаженными выходить из купели. Основная идея заключается в том, чтобы человек избавился от культурных, «учебных» и чужих установок и представлял собой «голую» истину. Устраняются все убеждения, которые он получил под влиянием культуры. Наш герой должен прийти в состояние, в котором он является только самим собой и никем иным. И тогда он в отчаянии восклицает: «Кто же меня бьет?» Он задает прямой вопрос: «Кто это?» — и тогда руки исчезают, а перед ним появляется пища и новая одежда. Но это продолжается всего один день, а затем все повторяется снова, а потому раздражает еще больше.

Эти сцены похожи на типичные ритуалы инициации. Мы очень мало знаем об античных ритуалах и мистериях инициации, но, например, люди, которые бывали в Помпеях на Вилле Мистерий, знают, что во время таких мистерий их участников били, причем совсем обнаженных. Физические муки были частью ритуала инициации; возможно, то же самое было и в мистериях Митры. Очень похожие пытки до сих пор сохраняются в примитивных племенах, где молодых мужчин, проходящих инициацию, очень часто бьют или увечат; чтобы возродиться, они должны испытать мучительные страдания, зачастую будучи совершенно обнаженными или одетыми в звериные шкуры.

Итак, нагота тоже связана с возрождением, с низведением человека до такого же состояния, в котором он родился. Немцы часто говорят «голый, как новорожденный». В Германии похожие ритуалы до сих пор существуют в студенческих организациях; студенты часто бьют друг друга, что также является мужским ритуалом инициации. Официально эти ритуалы не существуют, но они есть, например, у бойскаутов. Во многих бойскаутских группах старшие юноши по ночам часто издеваются над младшими и новичками, не столько избивая, сколько подвергая их испытаниям: например, заставляя прыгать в холодную воду или ночью вытаскивая из кровати и бросая в холодное озеро, а также используя другие виды мужской инициации. Родители, как правило, никогда об этом не знают или же с ужасом выясняют это лет десять спустя. Но, видимо, такой инстинктивный архетипический паттерн всегда оживает в группах людей. Нечто подобное случается и в некоторых школах, но иногда такие инициации носят извращенный характер.

На третий день наш герой получил то, что хотел. Наконец, он смог поесть. Мы уже упоминали о том, что голод королевича означал воздержание; у него были плотские желания и сначала его просто дразнили, не давая удовлетворения, но теперь он получил все, потому что прошел очищение, которое, возможно, символизирует новая одежда. Например, у него исчезло патриархальное презрительное отношение к плоти, то есть привычная культурная установка — коллективная. Человек может даже ощутить это сам, но, по-моему, в данном случае новая одежда имеет символический смысл. Возможно, он действительно получил не только все, что хотело его тело (причем не только на оральном уровне), но и то редкое ощущение, которое получают те из нас, кто никогда не испытывает голода.

Из этнологии нам известно, что во всех примитивных цивилизациях растения и животные, служащие основной пищей племени, являются божественными. Их считают священными. Для племени эскимо богом является олень карибу, для фермеров — пшеничное зерно и т. п. Я знала это, но никогда не ощущала, пока однажды, еще будучи молодой и бедной, не отправилась в длительный переход через горы, ночуя в стогах сена, омываясь в холодных горных реках и питаясь только раз в день, чтобы сэкономить деньги. К вечеру третьего дня перехода я была так голодна и несчастна, что решилась зайти в гостиницу и заказать тарелку спагетти. Мы были вместе с несколькими друзьями. А затем я потеряла сознание. Оно полностью отключилось, а когда позже я пришла в себя, у меня появилось ощущение тепла и экстаза. Когда мне удалось приоткрыть глаза, окружающие посмотрели на меня и сказали: «Да уж» — потому что я поедала спагетти, как животное, абсолютно бессознательно и совершенно забыв обо всем. Я очнулась, словно ото сна, ощутила, как по моему телу расходится тепло от съеденной пищи, и почувствовала: «Теперь я живу. Я умерла, а теперь снова ожила».