Питирим Сорокин - Американская сексуальная революция Страница 24

После 1930 г., когда задача обуздания сексуальной свободы была в основном решена, деструктивная деятельность правительства начала убывать, а его конструктивная работа набирать силу. Все более плодотворными были усилия по осуществлению индустриализации и экономических преобразований, строительству вооруженных сил, быстрому развитию школ, больниц и исследовательских институтов, поощрению физических и даже социальных наук и гуманитарных наук. Затем последовало возрождение изящных искусств и литературы, заметное уменьшение гонений на религию, возрождение и прославление великих национальных ценностей России, которые в предшествовавший период очернялись коммунистическим режимом.

Здесь мы имеем почти экспериментальное подтверждение двух наших гипотез в огромных масштабах и в пределах относительно короткого периода времени.

В чем-то похожий цикл наблюдается сейчас в коммунистическом Китае, где правительство начало ограничивать поощряемую прежде сексуальную свободу.

Не столь поразительно, но все же убедительно эти тезисы подтверждаются свидетельствами о деморализации дописьменных и колониальных народов, вызванной влиянием западной культуры и ее представителей: работорговцев, купцов, солдат и матросов, политических боссов и всякого рода белых авантюристов, которые пришли и поселились среди покоренных местных жителей как хозяева.

Вместе с крупицами великих ценностей Запада белые хозяева принесли и распространили алкоголь, венерические болезни, преступления и разврат. В результате разрушения этических, и особенно касающихся секса законов местных жителей, их образ мышления, культура и социальный строй опустились с деистического на манистический уровень. Так было с жителями Буганды, с маори, таитянами и многими другими группами. Ануин считает, что такой же регресс произошел из-за самопроизвольного смягчения законов, касающихся секса, у ацтеков, ашанти, дагомейцев, американских индейцев и у доброго десятка других деистических обществ. Отчасти подобный регресс имел место у многих восточных народов с великим культурным наследием, таких как индонезийцы, сиамцы и китайцы. Мораль и сексуальные обычаи части этих народов были испорчены контактом с отбросами западной цивилизации.

С другой стороны, важно, что у индусов и в некоторой степени у индонезийцев и китайцев общество и культура возродились под влиянием новой доктрины сексуальной сдержанности и целомудрия (брахмачарья), проповедуемой и применяемой на практике Ганди, Шри Ауробиндо и другими духовными лидерами и активно поддерживаемой правительством.

Тот же упадок, что происходил в примитивных обществах, можно ежедневно наблюдать в малых социальных группах. Как только сексуальная жизнь членов группы становится беспорядочной, она начинает распадаться, а ее творческие способности — снижаться.

Это особенно верно в отношении семьи. Как только сексуальная жизнь родителей или детей в семье становится неуправляемой, сама семья начинает распадаться, уровень ее жизни и творческих способностей падает; часто само ее существование заканчивается разводом или уходом одного из членов. Вдобавок, она начинает производить «для человеческого рынка» гораздо больше психических больных, малолетних правонарушителей, взрослых преступников, алкоголиков и наркоманов, чем это делают сексуально упорядоченные моногамные семьи. Хорошо известно, что развращенные семьи производят отбросов гораздо больше, чем морально здоровые. Семейная жизнь становится для ее членов «адом»; возникает атмосфера взаимной ненависти и бесконечных конфликтов, и время от времени это приводит к убийству одного члена семьи другим. И когда нет оснований ожидать творческой жизнедеятельности от брака, то мало оснований ожидать культурного прогресса от общества в целом.

То же самое можно сказать о религиозной секте, коммерческой фирме, профсоюзе или политической партии. Когда группа состоит из сексуально распущенных членов и возглавляется развратными лидерами, то она может быть успешной, в лучшем случае, в течение ограниченного времени, а затем начинается ее распад со всеми катастрофическими последствиями.

С другой стороны, прогресс может инициироваться и стимулироваться аскетическими или моногамными группами внутри общества. Например, экономическое развитие Европы после XIII века было начато теми, кого М.Вебер называл «аскетичными» протестантами, моногамными группами и индивидуумами. Их усилиями была в значительной мере обусловлена эволюция капиталистической экономики и технологии раннего Возрождения — эволюция, которая затем успешно продолжалась до начала ослабления сексуальных законов на Западе. Когда это снижение этических стандартов достигло стадии явной сексуальной свободы, и когда она распространилась на большую часть Европы и Соединенных Штатов, капиталистическая система начала распадаться. И пока эта тенденция к сексуальной анархии продолжается, остается мало надежды на возрождение прежней мощи и энергии капиталистической системы.

Много других групп, включая религиозные организации, пришли в упадок из-за распущенности их членов. Даже такое универсальное сообщество, как римско-католическая церковь, сильно пострадало от распущенности некоторых ее лидеров, таких как папа Алексанр Борджиа и его семья, отдельные кардиналы, епископы и другие сановники XIV, XV и XVI веков. На их сексуальной распущенности лежит большая доля ответственности за дезинтеграцию церкви в это время, за возникновение множества враждебных ей сект, за развитие протестантизма и его отделение от католической церкви. К счастью, церковь смогла мобилизовать свои моральные ресурсы и благодаря Контрреформации положить конец распущенности некоторых своих лидеров и членов. Эти усилия возродили творческие возможности церкви. Мы можем, между прочим, отметить, что целибат католического духовенства и орденов является одной из важнейших причин успеха творческой деятельности церкви.

Эти и другие приведенные в этой главе факты значительно дополняют совокупность доказательств трех вышеупомянутых классов. Все вместе они делают разумно обоснованными два предположения, высказанных в начале этой главы — возможно более обоснованными, чем большинство так называемых научных обобщений в социальных и гуманитарных исследованиях.

Это утверждение подкрепляется рассмотрением причин этого единообразия. Возьмем ли мы теорию Кундалини — «змеиной силы»» в Тантра-Иоге — высшей духовной силы, находящейся в состоянии сна в основании спинного мозга, затем разбуженной и поднимающейся вверх через шесть своих центров в теле до головного мозга, или ее более примитивную и сильно сексуализированную версию, данную Л.Виньярским и Фрейдом две тысячи лет спустя — обе концепции свидетельствуют о существовании потенциального резерва творческой энергии. Если индивиды и группы остаются поглощенными сексуальной деятельностью в течение длительного периода времени, то они растрачивают эту энергию в ее грубой форме и мало остается для культурного и социального творчества. Однако, если их сексуальная активность ограничена, то они сберегают большую часть энергии для других, более благородных целей.

Или мы можем принять более простую теорию: общая жизненная и творческая энергия индивидов и групп ограничена, так же как ограничено и время активной деятельности. И чем больше этой энергии потрачено на секс, тем меньше ее остается на творческие усилия. Очевидно, что пагубные последствия неумеренности для физической крепости, психического здоровья и нравственной целостности — беспокойство, страх, ревность, ненависть и другие эмоции, а также жестокая борьба и конфликты, вызванные нарушением морали — все это продолжает истощать запасы энергии. Очевидно, что при прочих равных условиях индивиды и группы, чрезмерно увлеченные сексом, характеризуются явным упадком творческих способностей, в то время как умеренные и сдержанные обладают значительными творческими способностями.

Какую бы из этих теорий мы ни приняли, каждая дает подтверждение и доказательства наших двух основных гипотез.

К нашим двум основным предположениям следует добавить несколько дополнительных обобщений. Во-первых, фактор секса является одной из важных причин культурного роста и упадка. Его воздействие может быть усилено или ослаблено и даже нейтрализовано комплексом других факторов, таких как наследственность, общественная потребность в изобретениях и открытиях, взаимное оплодотворение культур и даже «удача» или невезение. Общий эффект от действия этих сил, когда они действуют в противоположном фактору секса направлении, может иногда преодолеть его влияние и уменьшить или ликвидировать его. Поэтому, если мы встречаем несколько исключений из наших главных тезисов, то это не отрицает их верности по сути.