Рэймонд Моуди, - Жизнь после утраты Страница 26

 (рассказывает Дайяна, продолжение)

«Прощаний больше не будет, Дайяна. Отныне вы с ней навсегда нераздельны». Так сказал мне священник на похоронах матери. Слова эти меня расстроили, потому что я хотела быть с ней на физическом плане. Мне не хотелось испытывать печаль по множеству вещей, о которых я буду сожалеть и которые мне не вернуть назад.

Моя мать могла на швейной машинке выстрочить план здания, тогда как я не в состоянии была прострочить всего лишь прямой шов. Спустя три года после маминой кончины мне потребовалось подшить новую юбку, и я уселась за машинку в полной уверенности, что потрачу кучу времени и сил. Однако к моему удивлению, стоило мне нажать на педаль, как из-под моих рук вышла замечательно прямая строчка. Я даже захлопала в ладоши от радости: «Вот оно! Мы снова вместе!» В первый раз я почувствовала преимущество того, что мы больше «не расстаемся».

 «Мне не терпелось показать тебе это»

Бен, крепкий дородный человек, часто носил шорты, и на его левой ноге явственно виднелось родимое пятно в форме бабочки. Мы росли вместе с его внуком Биллом и крепко дружили. При этом могу засвидетельствовать, что ни Билл, ни кто иной из его семьи не был отмечен такими знаками. После смерти Бена Билл, которому уже исполнилось пятьдесят лет, как-то вечером зашел ко мне. «Мне не терпелось показать тебе это, Рэймонд», — заявил он, задирая левую штанину. Непостижимым образом на его

 левой икре оказалось такое же родимое пятно, похожее на бабочку.

 Усы Фреда

Университетский преподаватель Фред испытывал отвращение ко всякого рода растительности на лице, считая ее негигиеничной, — в это число входили и усики его отца. Спустя две недели после смерти отца Фред мыл руки в туалете и, посмотрев в зеркало, был потрясен, увидев на своем лице точно такие же усы. Он неосознанно присвоил себе частицу своего отца — то, что прежде находил безвкусным, и говорил, смеясь: «Теперь волосяной покров на лице не кажется для меня недостатком».

Эти три случая демонстрируют упомянутую интеграцию. Впитывание в себя свойств умершего человека может послужить скорее стимулирующим, чем дисфункциональным фактором. Однако следующий пример характеризует нездоровую интеграцию.

 Воспроизведение медицинских симптомов

Люди, перенесшие утрату, способны воспроизводить болезненные состояния ушедших. В большинстве случаев они имеют кратковременный и невозвратный характер. Но, если это симптомы длительного свойства, они могут породить проблемы.

 После того как брат Тома скончался от сердечного приступа, Том стал страдать сильными болями в груди и одышкой. Медицинское обследование не выявило никакой патологии, однако боли нарастали и становились интенсивнее. Том в отчаянии бросился к психотерапевту, и выяснилось, что он так и не оплакал своего брата. Как только он научился выражать свою глубокую скорбь, болезненные проявления полностью исчезли.

 ПОИСКИ УШЕДШЕГО

Бессознательный поиск нормально характеризует пережившего утрату. Страдающие от недавней потери постоянно готовы встретить своих близких — в супермаркете, бакалейной лавке, церкви, аэропорту и в других местах.

 «Кого вы ищете?»

Как-то несколько вдов натолкнулись в супермаркете на одну женщину из их группы поддержки, высматривавшую кого-то в толпе. Когда они поинтересовались, кого она ищет, она призналась, что не в силах прекратить поиски своего покойного супруга, и тут они припомнили, что и сами поначалу точно так же выискивали своих мужей в толпе.

 «Это скверный признак»

После смерти мужа Марджи посетила художественный факультет местного колледжа и поговорила с мистером Мак-Клендоном, его главой (и психотерапевтом по совместительству). Марджи хотелось узнать, не будет ли при обучении помехой ее возраст. Директор уверил, что ее с радостью встретят наравне с другими студентами, у которых уже выросли дети.

Марджи поступила в класс скульптуры и на первом же занятии запаслась громадным количеством глины. Когда м-р Мак-Клендон поинтересовался, зачем ей столько, она ответила, что всегда хотела создать скульптуру в полный рост.

«А вы прежде работали с таким материалом?» — спросил Мак-Клендон и был повергнут в изумление, узнав, что она и понятия не имеет о работе скульптора, но тем не менее стремится создать реалистичную фигуру покойного мужа. «Отчего бы вам не начать с простого предмета поменьше, наподобие этой чаши?» — спросил он вновь.

«Но это единственная вещь, которую мне хочется сделать», — ответила она, продолжая лепить.

«Ну что ж, — ответствовал директор со вздохом, — я навсегда запомню студентку, которая начала с самого трудного».

Обезопасив себя от м-ра Мак-Клендона, Марджи к концу семестра добилась успехов в своем деле. Она продолжила обучение и в дальнейшем и выполнила другие похожие копии, изображающие ее покойного супруга. На третьем курсе она пригласила преподавателей и учащихся на День Благодарения к себе домой. Там они увидали статуи ее покойного супруга под окнами ее дома. «Это скверный признак, — проворчал Мак-Клендон, — она зациклилась на поисковой фазе горя», — и принялся расспрашивать хозяйку.

«Я испытывала тоску по мужу, — призналась она, — и думала, что его скульптура в доме вернет мне его обратно. Этого не произошло, но мне нравилась скульптура там, под окном гостиной. Снаружи могло показаться, что он смотрит телевизор. Потом я сделала еще одну и поместила ее с другой стороны дома в спальне. Это служило хорошей защитой — прохожие могли подумать, что внутри сидит мужчина. Тогда я вернулась в класс и создала новую скульптуру для черного хода. А сегодня мне хотелось бы выразить вам свою благодарность и попрощаться, потому что больше я не нуждаюсь в защите. Последняя скульптура, над которой я сейчас тружусь, предназначена вам».

«Я приму ее с радостью, — ответил Мак-Клендон со вздохом облегчения, — и поставлю в моем кабинете, чтобы всякий раз, глянув на нее, вспоминать вас».

В случае с Марджи следует подчеркнуть несколько моментов. Во-первых, функциональные переживания шли естественным путем. Как и многие испытавшие горе, со временем она прекратила поиски близкого человека. Во-вторых, социальная поддержка. Преподаватель-искусствовед, сам не зная того, послужил важным источником утешения для своей студентки. И наконец, никому не дано судить о несчастье другого по внешнему облику. Мак-Клендону казалось, что скульптуры отражают нездоровые, дисфункциональные симптомы несчастья, тогда как они послужили нормальными вехами на пути Марджи к жизни после утраты.

 ОШИБОЧНОСТЬ СУЖДЕНИЙ

Пережившие утрату нередко принимают посторонних за ушедших близких им людей. Они видятся им в людных местах — в залах ожидания аэропортов, в проезжающих автомобилях и т. д. Если потеря была особенно горькой, люди, сходные с покойными, могут встречаться ежедневно — сегодня это служащий магазина, завтра — стюардесса, на следующий день вам просто покажется знакомым голос, прозвучавший по внутриофисному телефону. Каждый подобный эпизод длится не более мгновения, но нахлынувшая после него волна грусти оставляет после себя долгий след.

Во многих случаях некоторые пережившие утрату сообщали, что это были не случайные совпадения, а некие мистические события. Им казалось, что их близкие на какой-то миг перевоплощались в чужой образ или, иными словами, дух близкого человека материализовался в облике постороннего человека. Правда, скептики противятся этому мнению: «Это магическое ощущение наподобие реинкарнации. Люди так страстно желают воссоединиться со своими близкими, что создают правдоподобные сценарии подобных событий».

 СКРЫТЫЕ ЭМОЦИИ

Иногда люди бессознательно используют смерть близких, чтобы скрыть свои истинные чувства. Рассмотрим следующий случай.

 «Что с тобой?»

После долгой борьбы с раковым заболеванием Дот находилась в околосмертной коме в доме своей младшей дочери Пэм. Последняя на протяжении всей жизни заботилась о матери, всегда исходя из ее интересов. Когда врачи спросили, выводить ли ее из клинической смерти, если такая случится, Пэм обратилась за советом к близким друзьям и священнику. И все сообща решили, что старая женщина достаточно настрадалась и попытки продлить ее существование лишь усугубят ее страдания. Поэтому Пэм подписала все необходимые документы и отказалась от дальнейших медицинских мероприятий.

Конец приближался, родные собрались вокруг смертного одра Дот. И вдруг в комнату ворвалась другая дочь и накинулась на собравшихся: «Что вы тут делаете с моей матерью? Да как вы смеете! Я вам не позволю и требую соответствующей медицинской помощи! Пэм, как ты бессердечна! Что с тобой? Совесть у тебя есть?» Эта женщина жила далеко, виделась с матерью дважды за последние пятнадцать лет и никак не заботилась о ней. Теперь она хотела скрыть свою вину за небрежение к семье, разыгрывая безутешное горе. Присутствующие, однако, разгадали ее игры.