Андрей Курпатов - 7 интимных тайн. Психология сексуальности. Книга 1 Страница 27

«Лечить» гомосексуальность саму по себе – просто потому, что она «неправильная», – это, разумеется, глупость. Но душевное здоровье – это, если угодно, чувство, качество жизни, психологическое состояние человека, его самоощущение. Мы должны чувствовать себя счастливыми, довольными и удовлетворенными своей жизнью – тогда мы здоровы. И если гомосексуальная ориентация мешает человеку чувствовать себя таким – счастливым и удовлетворенным жизнью, то он «болен», но не самой гомосексуальной ориентацией, а своим отношением к собственной гомосексуальности, которое, понятное дело, внушено ему обществом, где господствуют соответствующие предрассудки. В одних случаях, действительно, имеет смысл несколько «перенаправить» сексуальное влечение, если сам человек имеет такую склонность, но в других – это попросту невозможно или не приведет к душевному комфорту, и тогда необходимо бороться не с гомосексуальностью, а с негативным отношением человека к ней.

Значительное число мужчин и женщин, которые в молодости вели гомосексуальный или преимущественно гомосексуальный образ жизни, в зрелые годы склоняются к гетеросексуальному поведению. Это не значит, впрочем, что они «меняют» свою ориентацию. Они по-прежнему бисексуальны, но гетеросексуальное влечение у них было наравне с гомосексуальным, а затем, вследствие соответствующих практик (гетеросексуальной активности) и ограничений (отсутствие гомосексуальных связей), закрепилось и стало ведущим. Все это вовсе не означает, что такой человек не испытывает гомосексуальных переживаний, не имеет гомосексуальных фантазий или снов. Испытывает и имеет, равно как и любой мужчина, сохраняющий верность своей супруге в браке, испытывает и имеет все то же самое по отношению к другим женщинам.

Итак, есть ли способ изменить базовый набор сексуальных предпочтений, грубо говоря, свою ориентацию? Честный ответ состоит в следующем: ориентацию и сексуальные предпочтения изменить невозможно , идеальный сексуальный объект, зафиксированный в подсознании человека, как изображение на фотопленке, в любом случае останется для человека идеальным, но, при желании, зато можно изменить сексуальное поведение, поскольку предпочтения и поведение – это все-таки не одно и то же . Понятно, что человеку может нравиться сладкое и калорийное, но если у него диабет, то вопрос встает ребром: если нельзя – то нельзя. Конечно, диетическое питание не будет доставлять нашему гурману той же радости, что и любимая им пища. Понятно, что ему будут сниться заварные булочки и торты с кремом, вероятно, он будет фантазировать об этих «прелестях» наяву. Но это ориентация , а поведение? Поведение может быть другим – салатики и диабетический сахар.

Так и с сексуальностью – ориентация и поведение могут отличаться. Хотя это и не всегда возможно, и требовать этого, например, от гомосексуального человека – просто несправедливо. Ведь зачастую отказ человека от сексуального поведения, соответствующего его сексуальной ориентации, может приводить к банальному воздержанию. Но есть случаи, когда другого пути просто нет. И это не гомосексуальность, к этой группе относятся такие «исключения», как клинический садизм или, например, эксгибиционизм и педерастия. Да, можно войти в положение этих людей – они свою ориентацию не выбирали, но она опасна для общества, а потому от соответствующего поведения – хочешь или не хочешь – придется отказываться. Иногда это происходит в реальной жизни, когда человек сам для себя принимает соответствующие решения, иногда такое «смещение фокуса» достигается в результате психотерапевтической работы со специалистом. По крайней мере, есть возможность достигать длительных ремиссий.

В конечном счете речь идет о такой банальной вещи, как условный рефлекс. Сексуальная фиксация, с физиологической точки зрения, является условным рефлексом, хотя и достаточно стойким, упорным. Соответственно, человек может или поощрять, подкреплять данный условный рефлекс, или, напротив, сознательно не делать этого. А как известно, если условный рефлекс не подкрепляется, то он угасает, становится менее ярким и императивным. Впрочем, однажды возникнув, он уже никуда не исчезнет, может только «уйти в тень», «опуститься на дно». Любая серьезная провокация способна пробудить его к жизни, и все вернется на круги своя.

Да, если человек страдает от какого-то фетиша, он вполне может сознательно и целенаправленно избегать его использования в сексуальных играх, и это, с большой долей вероятности, через определенный, достаточно продолжительный период времени освободит его от навязчивых мыслей об этом «сексуальном объекте». Но если, по тем или иным причинам, он все-таки каким-то образом снова появится в поле его сексуальных практик, то все придется начинать сначала.

Примечание:

«Метод дядюшки Эйбла…»

Есть ли хоть какие-то способы лечения парафилий? Ученые бьются над этим вопросом с неослабевающей настойчивостью, потому что многие пациенты, по целому ряду причин, об этом, действительно, очень просят: во-первых, противозаконность многих парафилий (таких, например, как эксгибиционизм или фроттеризм), во-вторых, нежелание примириться с собственной «ненормальностью», в-третьих, необходимость менять всю свою жизнь в угоду своей странной и часто такой накладной сексуальной навязчивости. Каких-то фантастических успехов достигнуто не было, но результаты американского психиатра Джина Эйбла в свое время произвели эффект самой настоящей революции…

В Соединенных Штатах специалист, узнавший о том, что его пациент совершает противоправные сексуальные действия, должен сообщить об этом в соответствующие органы. Каким образом Эйблу удалось обзавестись соответствующей индульгенцией – одному богу известно. Но как бы там ни было, его от этой повинности официально избавили, а потому к нему потянулись люди, которые делали то, что делали… от эксгибиционистов до педофилов. Затем широкой научной общественности были представлены результаты лечения 199 человек, страдающих соответствующими сексуальными расстройствами, которые добровольно прошли у него почти годичный курс лечения. Согласно полученным данным, от парафилий таким образом избавились 85 % пациентов Джина Эйбла.

В чем же хитрость метода этого замечательного ученого? В целом, все достаточно просто. Когда вы сутки напролет фантазируете о какой-то сексуальной сцене, а потом достигаете оргазма – или в реальных условиях, или хотя бы в воображении, в вашем мозге формируется четкая условная связь: вот возбуждающие стимулы, а вот – результат, оргазм, по сути, положительное подкрепление. Однако, если вы находитесь в фазе, когда сексуальная разрядка уже произошла (так называемая рефрактерная фаза мужского сексуального цикла, о чем мы будем говорить чуть позже), а вам необходимо заново возбудиться, то те же самые стимулы перестают казаться настолько уж привлекательными. Более того, они могут казаться вам даже отвратительными. Такова природа мужского оргазма: до соития желанный сексуальный объект чуть ли не обожествляется, сразу после него – теряет всякое свое очарование.

Понимая это, Эйбл предлагал своим пациентам следующую схему лечения. Каждый божий день они должны были уединяться в собственной квартире и мастурбировать, доводя себя до оргазма, воображая при этом нормальный, традиционный сексуальный акт. Дабы все было честь по чести и никто никого не обманывал, Эйбл требовал от своих пациентов, чтобы они фантазировали вслух и записывали все это дело на диктофон. Сразу же после оргазма мужчины должны были начать описывать вслух одну из своих любимых фантазий «нетрадиционного» содержания и, опять-таки, мастурбировать. Поскольку в этот момент организм мужчины «ничего не хочет», эта фантазия, сколь бы прекрасной и желанной она ни была, перестает быть такой вот прекрасной и желанной. В конечном итоге, после ежедневного повторения всей этой процедуры, затратив на это, в общем и целом, около двадцати часов чистого времени, мужчина переставал воспринимать свои парафилические фантазии как прежде. И если раньше они были для него мощнейшим фактором возбуждения, то теперь они становятся для него психологически скучными и физически неэффективными, в общем, теряют свою эротическую привлекательность.

Джин Эйбл использовал и другие техники, но суть их всегда сводилась к следующему: увеличение положительных подкреплений, связанных с «правильным» сексом, и увеличение негативных (отрицательных) подкреплений, связанных с «неправильным» сексуальным поведением. В общем, благодаря Ивану Петровичу Павлову и его науке о высшей нервной деятельности даже в столь сложном вопросе удалось достичь весьма эффективных результатов.

Впрочем, считать эти результаты идеальными тоже нельзя. Во-первых, нужно понимать, что мы требуем от человека, чтобы он сознательно отказался от того, что доставляет ему подлинное и истинное удовольствие, а не всякий человеческий мозг способен на такой подвиг. Замена же сексуального объекта, сколько ее ни подкрепляй, все равно уже не будет столь яркой и не вызовет такую же бурю эмоций, как объект, определившийся как сексуальная фиксация. Во-вторых, временное ослабление влечения к «атипичным» сексуальным объектам – не есть еще излечение как таковое, возможны рецидивы (что подтверждает уже не теория условного рефлекса И.П. Павлова, а теория доминанты А.А. Ухтомского). В-третьих, если это лечение будет хоть сколь-либо принудительным, у нас нет никаких гарантий, что наш пациент не станет подделывать его результаты.