Сборник - Особое детство. Шаг навстречу переменам Страница 27

В настоящее время в Москве, по крайней мере, индивидуальные программы реабилитации разрабатываются, как правило, по первому требованию, а то и без требований родителей, как то и положено по закону. Чиновники усвоили полученный многократно урок и поняли, что в случае упрямого невыполнения своих обязанностей их может ждать неприятная роль ответчика в суде, а, может быть, и связанные с проигранной позицией неприятности. Другое дело, что качество составляемых ИПР зачастую совершенно не отвечает потребностям ребенка.

Поэтому для нас борьба за восстановление здоровья ребенка-инвалида вышла на новый этап. Теперь речь идет о полноценности программы, о том, чтобы добиваться от составителей наполнения ее конкретным, важным для ребенка содержанием, чтобы она была действительно индивидуальной, а не просто формальной, шаблонной отпиской. Для этого делается уже многое: разрабатываются письменные рекомендации специалистов, с которыми родители приходят в бюро МСЭ, родителей подробно инструктируют, помогают писать заявления (желательно нестандартные по содержанию), иногда юрист сопровождает маму и ребенка, чтобы присутствовать при их общении с наиболее непримиримыми чиновниками от соцзащиты. Но многое еще предстоит сделать в этом направлении. Думаю, что настала пора тотального обжалования «недоброкачественных» ИПР.

Были и другие «побочные» благоприятные результаты даже по проигранным родителями делам. Например, в г. Саратове в упорной борьбе с органами управления образованием маме Васи С. было отказано в иске о выплате компенсации затрат в сумме 11 132 руб. на обучение сына-инвалида на дому. Однако, подводя итоги семимесячного судебного процесса, женщина пишет: «Судебный процесс я проиграла, но в ходе суда в качестве соответчиков были привлечены все органы управления образованием, районная администрация, правительство области, ПМПК. В результате – при ПМПК был открыт класс для аутичных детей (там сейчас учатся четверо детей с аутизмом из созданной нами в Саратове организации родителей, имеющих детей с аутизмом, – „Особенный мир“). Еще четверых детей оформили на домашнее обучение в коррекционные школы, и один ребенокходит в 1-й класс в коррекционную школу VIII вида».

Мы пойдем другим путем! Почему? // Однако наш опыт подтвердил, что судебный способ борьбы за права детей не может вызывать удовлетворения по многим причинам. Судебная система у нас крайне неповоротливая, косная и, нужно прямо сказать, – необъективная. По мнению бывшего судьи Мосгорсуда Ольги Кудешкиной, «доверие россиян к действиям судов катастрофически падает. Если в 1999 г. 35% россиян доверяли судам, в 2003 г. поддержка снизилась до 25%, а в 2004 г. составила менее 10%. Годы работы в Мосгорсуде вселили в меня сомнения в существовании в столице независимого суда» («УТРО.ш», выпуск 19, 19.01.2005 г.). В своей докторской диссертации О. Кудешкина пишет: «90% судей не имеют морального права быть судьями. Очень много честных судей пока рассматривают дела, по которым ни у кого нет заинтересованности. Но если есть заказ власти, то судья становится управляемым, иначе он может просто остаться без работы, как я».

Судебная защита продолжает оставаться недоступной для большинства населения. Мы убедились, что суды чрезвычайно перегружены, судей не хватает, в результате рассмотрение дел в районных судах затягивается на долгое время, судебное разбирательство проводится без надлежащей тщательности, в спешке (особенно это заметно в деятельности кассационной инстанции – Мосгорсуда). Возникают трудности исполнения судебных решений (длительное время оставались неисполненными решения по иску Г. Гамзаева в Махачкале и родителей Димы Изюменко в г. Люберцы). Вообще нужно сказать, что Россия занимает второе место в перечне государств по неисполнению судебных решений и лидирует по количеству жалоб в Европейский Суд. В ЕС поступили 22 000 исков россиян, и поводом ко всем этим обращениям стала необъективность российского правосудия! Можно заметить, что многие родители скептически относятся к возможностям судебной защиты прав своих детей и не верят в ее эффективность.

Опыт судебной защиты интересов детей-инвалидов продемонстрировал весьма низкую готовность родителей добиваться в судебном порядке восстановления нарушенных прав. Даже при максимальном освобождении родителей от изнурительного многократного хождения в суд и участия в судебном разбирательстве, при столкновении с явной несправедливостью (отказ в удовлетворении заявленных требованиях судом первой инстанции или возврат документов без рассмотрения по существу) родители часто утрачивают веру в возможность добиться реализации прав своих детей, гарантированных законом. Ими прочно усвоено представление предыдущих, советских, поколений о том, что права, гарантированные законами, в том числе и Основным Законом страны, имеют очень отдаленное отношение к реальной жизни. Парадоксально, но в одном случае мы столкнулись с нежеланием обращаться за компенсацией суммы, потраченной на очередной период реабилитации, мамы, которая успешно выиграла предыдущий судебный процесс. Причина – боязнь окончательно испортить отношения с органами соцзащиты, что могло бы сказаться на отношении к ее сыну, и усталость от переживаний, связанных с рассмотрением в суде предыдущего иска.

Да и в целом по стране, несмотря на то, что 27 апреля 1993 г. был принят Закон РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан», означенные граждане в суды не спешат, не веря в справедливость служителей Фемиды, опасаясь волокиты, многомесячных хождений, бюрократизма, а то и откровенной грубости. Сказываются десятилетия государственного произвола и отсутствие в России традиций судебной защиты своих прав. Кроме того, основная масса граждан, как правило, не имеют средств для обращения за помощью к адвокату.

В этих условиях более действенным путем восстановления нарушенных прав все чаще становится обращение в органы прокуратуры. Не следует забывать, что прокуратура в нашей стране является (ну, скажем не является, а считается) правозащитным органом. И по крайней мере, декларируется, что защита прав и свобод личности, борьба с административным произволом являются приоритетными направлениями прокурорского надзора.

Фрагмент скучный, но необходимый // То, о чем я хочу сейчас рассказать, будет в большой степени пересказом положений и инструкций, которыми руководствуются сотрудники органов прокуратуры при работе с обращениями и жалобами граждан. Скучно? Да. Но необходимо? Несомненно. Даже если одному-единственно-му читателю это поможет в его борьбе с беззаконием, будем считать, что мы с вами зевали над этой частью статьи не напрасно. Итак...

Свои правозащитные функции прокуратура осуществляет в ходе надзора за исполнением законов и соблюдением прав и свобод человека федеральными министерствами и ведомствами, законодательными и исполнительными органами, должностными лицами и т. д.

Прокуратура осуществляет:

– рассмотрение и проверку заявлений, жалоб о нарушении прав;

– разъяснение пострадавшим порядка их защиты;

– принятие предупредительных мер;

– привлечение к ответственности нарушителей;

– возмещение причиненного вреда.

Для этого прокурору предоставлены широкие полномочия и он вправе:

– посещать помещения органов власти, учреждений и организаций;

– проверять документы;

– вызывать для объяснений должностных лиц;

– направлять представления об устранении вскрытых нарушений;

– опротестовывать противоречащие закону правовые акты;

– обращаться в суд с требованием о признании их недействительными;

– объявить предостережение должностному лицу о недопустимости нарушения закона, предъявив нарушителю соответствующие требования.

При необходимости прокурор возбуждает производство об административном правонарушении или уголовное дело. В определенных случаях он призван содействовать восстановлению нарушенных прав в порядке гражданского судопроизводства.

Для родителей детей-инвалидов представляют особый интерес возможности органов прокуратуры при необходимости рассматривать обращения о нарушении прав наименее социально защищенных лиц даже по вопросам, подведомственным суду.

В одном из своих выступлений Генеральный прокурор РФ В. В. Устинов произнес даже такую растрогавшую меня, как социального адвоката, фразу: «Прокуратура должна стать социальным адвокатом, стоять на страже интересов простых граждан» (Российская газета, 2002,16 февраля).

Что ж, насчет интересов простых граждан, – возможно, что это картинка из прекрасного далекого будущего, но тем не менее работа по рассмотрению жалоб этих самых граждан проводится активно. Например, в 2002 г. органами прокуратуры было рассмотрено почти 1,5 млн жалоб граждан (в то время как судами – несколько десятков тысяч обращений в год). Сообщалось о том, что выявлено свыше 900 тыс. нарушений законов в госучреждениях, большинство из которых так или иначе затрагивает права и интересы граждан («Российская газета», 2002,16 февраля). Жаль, что не сообщается, сколько из этих нарушений устранено, в отношении какого числа обиженных можно сказать, что их права восстановлены.