Евгений Мансуров - Психология творчества. Вневременная родословная таланта Страница 27

• «Неизвестно, кто предложил в 1876 году организовать в Лондоне выставку исторических научных приборов, но идея эта всем понравилась. Уже стало очевидно тогда влияние наук на прогресс или отставание стран, и на этот раз научные приборы, как некогда плоды земли, должны были лишний раз продемонстрировать миру, как велика маленькая Англия и как приумножает она и хранит научную славу… В мае 1876 года Джеймс Максвелл (1831–1879) писал своему дяде и другу Роберту Кею: «Меня послали в Лондон для того, чтобы объяснить королеве, почему Отто фон Герике посвятил себя открытию «ничего», и показать ей два полушария, в которых он содержал «ничего», и картины, изображающие 16 лошадей, которые не могли оторвать полушария друг от друга… Ее Величество, однако, отпустила нас довольно легко и не доставила нам с «ничего» много хлопот…» Можно вообразить, как на фоне уникальных приборов – научных реликвий, свидетелей прозрений гениев – стоит Джеймс Клерк Максвелл перед «маленькой дамой в сером» – королевой Викторией, живым символом процветающей викторианской Англии, перед ее сестрой, германской императрицей, перед собравшимися тут же вельможами и затерявшимися между ними виднейшими учеными Европы, как размышляет о том, что сказать ему сейчас, с этой внезапно представившейся трибуны, какие свои идеи обнародовать, подчеркнуть, во что заставить поверить эту пеструю толпу?.. И Максвелл начинает говорить… о Гиббсе. О никому неизвестном Джозайе Уилларде Гиббсе из Йельского колледжа в Соединенных Штатах Америки… Сейчас они могут выслушать все, в эти отмеренные несколько минут, они будут делать понимающие глаза и кивать головами. Сейчас можно говорить все…» (из книги В. Карцева «Максвелл», СССР, 1976 г.).

• «В октябре 1904 года физиолога Ивана Павлова (1849–1936) уведомили, что он признан лауреатом и его приглашают в Стокгольм для вручения Нобелевской премии. В декабре того же года состоялось торжественное вручение золотой медали, диплома и денежного чека на 75 тысяч рублей. Вручал Павлову эту высокую награду сам король Швеции и, дабы уважить прибывшего из России ученого, произнес на русском языке специально выученное приветствие: «Как Ваше здоровье, Иван Петрович?»…» (из сборника С. Мусского «100 великих нобелевских лауреатов», Россия, 2008 г.).

• «Альберт Эйнштейн (1879–1955) подружился с королевской четой Бельгии. Елизавета играла на скрипке… С королевой Эйнштейн играл в квартете – две скрипки и две виолончели. Ее супруг Альберт, страстный альпинист, обсуждал с Эйнштейном особенности швейцарских горных вершин. Они называли друг друга «тезка»…» (из сборника И. Мусского «100 великих кумиров XX века», Россия, 2007 г.).

• «Марчелло Мальпиги (1628–1694) – итальянский врач и биолог, один из основателей микроскопической анатомии. – Е.М.) охотно принял предложение герцога Тосканского Фердинанда II занять вновь учрежденную кафедру теоретической медицины в Пизе. В конце 1656 года экстраординарный профессор Мальпиги приступает к чтению лекций. В доме профессора математики Альфонсо Борелли, с которым сблизился Мальпиги, анатомы производили вскрытия животных. Великий герцог Тосканский Фердинанд и принц Леопольд присутствовали при анатомических вскрытиях и вообще относились к происходящему в кружке с живейшим интересом. В дальнейшем они приглашали ученых во дворец для демонстраций. Благодаря интересу правящих лиц к анатомии и физиологии, в 1657 году возникла Экспериментальная академия, основанная принцем Леопольдом и приобретшая впоследствии большую известность» (из сборника М. Шойфета «100 великих врачей», Россия, 2006 г.).

• «Голландский врач Герман Бургав (1668–1738) был дважды ректором Лейденского университета (1714 и 1730 гг.). Немудрено, что ученики стекались к нему из всех европейских стран. Известна история, как Петр Великий в 1717 году целую ночь продежурил у ворот дома Бургава, чтобы только получить возможность утром перед началом лекций обменяться с мэтром несколькими словами… Как доказательство необычайной известности Бургава, часто приводят историю с письмом, которое было отправлено одним китайским мандарином по адресу: «Бургаву, врачу в Европе»…» (из сборника М.Шойфета «100 великих врачей», Россия, 2006 г.)

• «Полезность оспопрививания была до такой степени очевидной, что из Англии эта мера быстро стала распространяться по всей Европе, несмотря на противодействие рутины и невежества… Прежде всего, вакцинация введена была в Дании, Швеции и Норвегии. Король Дании заинтересовался этим делом особенно и завязал личную переписку с Эдуардом Дженнером (1749–1823). Почти одновременно оспопрививание стало энергично внедряться и в Германии. По особому желанию принцессы Луизы Дженнер послал засушенную на нитках оспенную материю в Пруссию. Принцесса одной из первых подвергла себя прививке по новому способу… Наполеон I издал указ об оспопрививании и также приказал выбить медаль в честь Дженнера. Рассказывают, что он имел случай выразить и другим способом дань своего уважения к великому англичанину. В Париже томились несколько английских военнопленных. Хлопоты дипломатов об их освобождении почему-то затянулись, и за несчастных решил вступиться Дженнер. Когда о ходатайстве Дженнера доложили Наполеону, то он воскликнул: «А! Дженнер просит? Ну, этому отказать нельзя. Освободите их!..» (из очерка В. Святловского «Эд. Дженнер, его жизнь и научная деятельность», Россия, 1891 г.)

• «О поразительной диагностической интуиции Сергея Боткина (1832–1889) ходили легенды. Его имя сразу стало популярным и за стенами академии. Посыпались приглашения к тяжелым больным как со стороны врачей, ему сочувствующих, так и со стороны враждебно настроенных. В начале 1872 года профессору Боткину поручили лечить Государыню Императрицу, серьезно заболевшую. Сергею Петровичу удалось восстановить ее угасавшие силы и на много лет продлить ей жизнь. При дворе, как и везде, он скоро приобрел доверие и любовь и получил свободный доступ к царской семье, у которой пользовался расположением…» (из сборника М. Шойфета «100 великих врачей», Россия, 2006 г.).

• «Одной из бывших пациенток Зигмунда Фрейда (1856–1939), а затем верной ученицей была внучка Наполеона Мария Бонапарт, жена греческого принца Георга… В Париже, куда привезли Фрейда (Фрейд эмигрировал из Германии в 1938 году. – Е.М.), его встречали принц Георг и Мария Бонапарт. Под ноги Фрейду от ступенек вагона до «роллс-ройса» высокородной четы постелили ковровую дорожку из красного бархата, по которой некогда ступал дед Марии Наполеон, возвратившись в Париж после победы под Аустерлицем. Из глаз Фрейда потекли слезы…» (из сборника Д. Самина «100 великих ученых», Россия, 2004 г.).

• «Людовик XIV велел в кресле на колесиках прокатить вместе с собой во Версальскому парку его создателя Андре Ленотра (1613–1700). Этой чести не удостаивался ни один придворный…» (из книги Н. Гончаренко «Гений в искусстве и науке», СССР, 1991 г.).

• «Известность Джорджа Стефенсона (1781–1848) проникла далеко за пределы Англии, и услугами его хотели воспользоваться многие государства Европы. Прежде всего, к нему обратился король бельгийский Леопольд с просьбой приехать в Бельгию и составить общий план бельгийской сети железных дорог. Это было в 1835 году. Стефенсон приехал в Брюссель и здесь был встречен с царскими почестями. Король Леопольд прекрасно понимал, какое громадное значение для человечества имеют железные дороги и как высоко следует ценить их изобретателя…» (из очерка Я. Абрамова «Джордж Стефенсон и Роберт Фултон, их жизнь и научно-практическая деятельность», Россия, 1893 г.)

• «Юрий Гагарин (1934–1968) был почетным гостем на обеде у английской королевы Елизаветы II в Букингемском дворце (Англия, июль 1961 г.). На обеде присутствовали принц Филипп, адмирал флота лорд Маунтбаттен и другие видные гости… Елизавета II сказала, что впервые в истории королевской семьи всем придворным и слугам было разрешено выстроиться в вестибюле с тем, чтобы они могли приветствовать Гагарина… Букингемский прием вошел в легенду. Космонавт Павел Попович поведал: «Юрий рассказывал, как у него было рандеву с английской королевой. Сидят они один на один, а перед ним столовые приборы – слева, справа: да еще и перед тарелкой один. «Сижу я, – говорил Гагарин, – и не могу понять, с чего начинать-то? Ну, думаю, посмотрю, с чего она начнет. А она сидит просто, смотрит на меня и улыбается. Тогда я говорю: «Ваше Величество, я простой летчик, которых у вас тоже много, и меня не учили, как всем этим пользоваться». А она мне: «Мистер Гагарин, я воспитывалась в Букингемском дворце, но я тоже не знаю, с чего начать, давайте будем есть, как каждому из нас удобно»…» (из сборника И. Мусского «100 великих кумиров XX века», Россия, 2007 г.).

• «В 1184 году после смерти Абу-Якуба халифский престол перешел к его сыну Абу-Юсуфу Якубу. У нового правителя арабский философ Абу-ль-Валид Мухаммед Ибн-Рушд (1126–1198) был в не меньшем фаворе, чем у прежнего. Часами, бывало, засиживался он в покоях халифа на подушке, отведенной для самых близких друзей хозяина, ведя с ним ученые беседы и время от времени обращаясь к нему со словами: «Послушай, брат мой»…» (из книги П. Таранова «Философия сорока пяти поколений», Россия, 1999 г.).