Дмитрий Соколов - Любовные реки, семейные берега (Архетипические сюжеты семьи и рода) Страница 29

НОЛ (слегка понимая) Что этот дурацкий наркотик может быть мужем бабы Гали? Убитым на войне? Но это полная чушь!

ГЛУП: Но эту фразу сказали вы!

НОЛ: Смотря в каком смысле! (Сдается). Впрочем, понимаю. С философской точки зрения вы правы. Я прихожу к одинаковому с вами выводу в результате неких непротиворечивых рассуждений, этот же вывод изначально пытаясь опровергнуть. И единственным аргументом в свою пользу я числю невозможность представить себе это.

ГЛУП: Что наркотик и человек могут быть одним и тем же?

НОЛ: Да.

ГЛУП: Но это в сюжетном смысле. Они просто играют одинаковые роли в одинаковых спектаклях. Но один про бабу Галю, а другой про ее внучку Гулю. Кстати, не Груню, а Гулю!

НОЛ: Вы, кажется, считаете, что детали здесь могут быть заменяемы на многие другие? Раз это архетипическая история? Почему вам так важно это имя?

ГЛУП: Потому что «Гуля» очень похоже на «Галя». Это раз.

НОЛ: И это еще один якобы аргумент в вашу пользу.

ГЛУП: Чем богаты, тем и рады. А что еще может сделать логика, как не собирать доступную информацию и выделять доступный нашему пониманию смысл?

НОЛ: Тут мне опять нечего возразить.

ГЛУП: Кроме того, «Гуля» по определенной логике будет гулящей. А теперь посмотрите на мужчин, которые у вас играли всякие невзгоды – как вы их вокруг бабы Гали поставили? И эти же кадры по странной случайности бегали за Гулей, чтобы ее изнасиловать.

НОЛ: Да, формальное сходство.

ГЛУП: Но ведь этот спектакль полностью придумывали вы! Ну хорошо, имена придумал я, а вы переврали. Понимаете, да? Вы, как капитан команды, своей личной фантазией создали спектакль, который совершенно и полностью мне на руку! Вы предали команду! Наверное, я вам заплатил до игры!

Команда НОЛ волнуется. Наконец решается, набрасывается на своего Капитана и уволакивает его за кулисы .

ГЛУП: Спор окончен. Мы победили.

Спор не окончен. Мы не победили. Сказка остается сказкой. Но я много раз в жизни видел спектакли, подобные описанному выше. То есть в этом споре между идеей, что внутренняя логика может быть вот такой странной – символической – родовой, и что этой внутренней логики вообще нет (потому что как «нормально» можно сказать, что запыленный солдат сороковых годов и плохоочищенный героин девяностых – одно и то же?) – в этом споре я много раз видел победы вот этой странной логики. И долго аргументом против этой логики «тайной идентификации» я возражал только потому, что как-то она в голове не укладывается. Но это не аргумент. Тем более что это все сказки, и они и не должны в голове укладываться, им разрешено быть волшебными.

Я бы не настаивал, что речь идет о чем-то большем, чем о сказке, но эта сказка очень интересная, и с далеко идущими последствиями. Согласно этой сказке, важные (даже именно самые важные) детали жизни одного человека могут определяться не случайным набором событий с миллионом вероятностей, а тем, что этот человек повторяет судьбу кого-то из своего Рода, причем чаще всего человека, которого он лично не знает. Способ передачи информации при этом получается вроде бы совсем мистическим, и это тоже аргумент «нормальных людей» «против». Но и как передается электрическое поле, мы не знаем – как-то так вот передается, по своим волновым законам, и все привыкли, и не выпендриваются, дескать не буду в розетку ничего вставлять, пока не пойму, как ко мне пришло напряжение. Кто к тебе пришел? Ток! Ампер! И начинается аналогичный спектакль: как пришел к мужику в гости Ампер и началось. То есть, другими словами, привычное – не финальный аргумент правильности. К электрическому току привыкли, никто не понимает (ну, кроме каких-то супер физиков) – и ничего, у всех электрическое поле распространяется. Потому что это модель, которая работает. И у нас модель. Ну, не такая большая, мощная модель (так и хочется показать на бабу Галю, но мы уже сошли со сцены, так что нельзя, не по правилам). А так, маленькая такая моделька. С гулькин нос. Такая сказочка. Про бессознательную идентификацию.

В каждом отдельном случае эти идентификации нужно изучать отдельно. Похоже, человек может идентифицироваться с разными людьми из Рода, не то чтобы всегда только с бабушкой. Как вам такая картинка: с абортированным ребенком этой бабушки? Или с дедушкой противоположного пола? Это ужас, на что психика способна – в смысле, способна извращенная фантазия тех, кто так строит семейные модели. Хотя фантазия – тоже психика, с другой стороны.

Только смотреть и безжалостно сверять, и чтобы несколько важных деталей сходилось. Наркомания, погибший муж, имя – это важные детали. Хотя бы три? Пять? Сколько их надо, этих деталей? Три – точно нужны, по трем точкам строят плоскость. И почти все нормальные психотерапевты вам добавят что-нибудь вроде: и еще нужно вот такое чувство в животе. Но мы-то с вами, в такой серьезной книге, о таком писать не будем. Просто для честности надо добавить: и еще вот такое чувство где-то в животе, или в сердце, и где там у кого анатомически располагается интуиция.

Иногда мне кажется, что я могу понять, какая родовая (и следовательно, магическая) логика лежит под этим. Представьте себе, что Род хочет, чтобы все его члены целиком и полноценно прожили свои жизни. Не знаю зачем. Ну, может есть какой-то набор этих историй, и они должны повторяться, в определенном роду определенные истории. А если человек свою историю недопрожил – Род ее хочет разыграть еще раз. Чтобы целиком. Родить нового члена и чтобы он проиграл эту модель поведения до конца.

Ведь практика в основном показывает, что объектами идентификации служат скорее «самые слабые» члены Рода, а вовсе не самые сильные (что было бы гораздо логичнее с точки зрения выживаемости). Ну, может быть, сильные не приходят к нам на изучение, ОК. Но, все-таки, важно, что в практической работе обычно находят идентификации с: плодами абортов и выкидышей; рано умершими (как баба Галя в этом полностью надуманном примере); самоубийцами (как та же баба Галя, в сущности); жертвами уж очень несправедливых (и потому редких) событий вроде массовых убийств .

Таким образом, можно сказать: идентификация – это как бы попытка родить в семью заново того, кто «не состоялся»; другими словами – раскрутить полный потенциал определенной поведенческой модели. Не нам решать, какая модель успешна, а какая нет. Решать Богу и эволюции. Эволюционно, выживают самые приспособленные. А вы знаете, кто такие самые приспособленные? Я знаю только одно определение: это те, которые выживают.

И то, что я помню из теории эволюции, мне говорит, что модель бессознательной идентификации с одним из предков может быть совершенно логичной в том числе и биологически – потому что отбор идет не на уровне особи, а на уровне популяции. Хорошо понимаете?

Любой отдельный экземпляр для большой эволюции вполне безразличен, решают массы. Ген имеет смысл только будучи распространен среди большого количества особей, то есть когда он «растворен» в популяции. И оказывать свой эффект он таким образом может только на уровне популяции. Даже если отдельной особи этот ген приносит кучу неприятностей, и даже если смерть. И поэтому, например, животных с очень коротким жизненным циклом больше, чем животных с длинным, хотя пожить, наверное, в одном теле всем бы хотелось. И поэтому, например, пчелы собирают мед для не родных детей, или вот жалят толстокожих неприятелей, при этом погибая сами. Одна особь погибает, но для рода это выгодно – и ген такого камикадзе будет выигрышным, и потомство его размножится как песок речной. Хотя лично ему это неприятно, и он даже, наверное, не знает, почему он так поступает, этот пчел.

Так и мы – мы не знаем, но смысл, скорее всего, есть. Или был, так тоже эволюционно может случиться. Но, если по чувству внизу живота (хотя, раз я мужчина, какие у меня там чувства? так, ерунда одна), то смысл есть. Но это уже как природа электрического поля – такой высоконаучный туман, что никому не интересно.

Лишь бы работало.

Невидимые члены семьи

Центральной метафорой психоанализа является, на мой взгляд, такая картинка: темное пространство (бессознательное) и лучи света (сознания), пронизывающие тьму. И в хорошем варианте эти лучи могут быть направлены куда угодно. Но почему-то в этом темном пространстве особенно выделяются некие зоны, как будто особенно темные. А лучи сознания, обычно вполне прямые, при приближении к этим зонам начинают странным образом изгибаться, кривиться и разбегаться в стороны, вопреки нормальным своим привычкам. Эти зоны как бы не просто невидимые, а специально невидимые. Во многих смыслах их можно назвать черными дырами сознания (в частности, потому, что они поглощают большое количество энергии, то есть сознание во многом «работает» на свои «черные дыры», вечно их подкармливая и никогда не замечая).