Максвелл Мольц - Новая психокибернетика Страница 3

Рис. 1

 Примечание редактора.

Это еще одна иллюстрация к механизму работы нашего самовосприятия. Образ самого себя живет внутри двух четырехугольников. Самая отдаленная от центра сплошная линия показывает наличие реальных, то есть самых настоящих ограничений внешнего мира. Пунктирная линия на рисунке А показывает крайне конфликтную ситуацию человека со своим Я, то есть со своим внутренним образом, который становится главным препятствием на пути к успеху. Область между двумя этими линиями есть сфера ваших неиспользованных возможностей. По мере того как вы обнаруживаете и используете средства укрепления и освобождения своего Я, вы отодвигаете пунктирную линию ближе к сплошной линии, что означает более эффективное использование вашего внутреннего потенциала.

Успех идет изнутри наружу, а не снаружи внутрь

Одной из причин, по которой человеку кажется таким трудным изменить свои привычки, навыки, характер или образ жизни, является то, что почти все его усилия направляются на периферию своего образа, а не на его центр. Многие пациенты говорили мне примерно следующее: «Если вы имеете в виду так называемое позитивное мышление, то я неоднократно пытался (пыталась) выработать его, но оно мне не помогло». Однако более подробная беседа с такими людьми обнаруживала, что все они эксплуатировали положительное мышление или по крайней мере пытались эксплуатировать его либо на основе каких‑то внешних обстоятельств, либо на основе каких‑то особенных привычек или недостатков характера («Я получу эту работу». «В будущем я буду более спокойным и уравновешенным». «У меня получится это рискованное дело». И так далее и тому подобное). Но при этом они никогда не пытались изменить отношение к себе, к своей самости и к своему образу. Иисус Христос предупреждал нас о тщетности латать старую одежду новыми заплатками или о бесполезности наливать новое вино в старые мехи. В этом смысле позитивное мышление не может быть сколько‑нибудь эффективно использовано для латания старого самовосприятия. Более того, это просто–напросто невозможно, так как вы не сможете позитивно рассуждать о какой‑либо ситуации, удерживая при этом негативный образ самого себя. Многочисленные эксперименты убедительно показали, что, как только вы коренным образом меняете свое представление о самом себе, автоматически меняется и восприятие всех внешних трудностей. Причем происходит это быстро, легко и без особого напряжения.

Система идей

Один из наиболее ранних и наиболее результативных экспериментов в этом смысле был проведен ныне покойным Прескоттом Лекки, одним из пионеров в изучении психологии самовосприятия. Лекки относился к личности как к системе идей, которые должны органично соответствовать друг другу. Те же идеи, которые не соответствовали своей системе, были отвергнуты им как «непродуктивные», разрушительные. Таким образом, содержание идей должно наиболее полно соотноситься с содержанием всей системы. В самом центре этой системы идей находится самовосприятие, или представление о себе самом, что является тем фундаментом, на котором строится все остальное. Лекки был школьным учителем и имел реальную возможность проверить свою теорию на тысячах школьников. Он совершенно ясно доказал, что, если у школьника проблемы с изучением того или иного предмета, это объясняется прежде всего его неумением изучать эту дисциплину. Однако Лекки верил, что изменение отношения учащегося к себе неизбежно приведет к успехам в учебе. И эта концепция нашла свое подтверждение на практике. Один учащийся средней школы делал орфографические ошибки в пятидесяти пяти словах из ста и запустил столько предметов, что не сдал экзамены за весь год обучения. В результате эксперимента в следующем году он набрал в среднем девяносто один балл и стал одним из лучших учеников школы. То же самое можно сказать о девушке, которую исключили из школы за академическую неуспеваемость, а потом она стала круглой отличницей и поступила в Колумбийский университет. А один школьник, которому сказали на экзаменационной комиссии, что у него нет абсолютно никаких способностей к английскому языку и литературе, на следующий год получил почетную премию по этому предмету. Все проблемы этих учащихся заключались вовсе не в их врожденной глупости или принципиальной неспособности хорошо учиться. Вся беда была в их неадекватном восприятии своего образа («У меня нет способностей к математике», «Мне не дается английский язык» и т. д.). Другими словами, они идентифицировали себя со своими ошибками и поражениями. Вместо того чтобы сказать себе: «Я провалил этот зачет» (то есть не запомнил факты или не смог описать те или иные явления), они говорили: «Я неудачник». Вместо того чтобы сказать: «Я провалил этот предмет», они говорят себе: «Я провалился на этом предмете». (Для тех, кто пожелает больше узнать о работах Лекки, советуем обратиться к его книге «Самодостаточность. Теория личности»). Кроме того, Лекки использовал свой метод для избавления учащихся школы от таких вредных привычек, как обкусывание ногтей и заикание. Кстати сказать, мои собственные наблюдения содержат не менее впечатляющие примеры. Так, например, одна женщина так боялась незнакомых людей, что вообще отказывалась покидать дом, а сейчас она стала активным общественным деятелем и выступает перед большой аудиторией. Могу вспомнить также одного торгового агента, который уже написал заявление об уходе с работы только потому, что считал, будто у него нет склонности к торговой деятельности. А шесть месяцев спустя он занял первое место в списке из ста наиболее удачливых и успешных продавцов. Однако наибольшее впечатление произвел случай с одним министром, который вознамерился уйти в отставку из‑за «нервного напряжения», которое настигаю его каждую неделю, когда нужно было готовиться к заседанию кабинета. Сейчас он избавился от этих проблем, забыл о том, что такое нервы, и проводит каждую неделю не менее трех заседаний, не считая своего еженедельного выступления. Основываясь на передовых идеях доктора Лекки, на своих собственных наблюдениях и размышлениях, достаточно полно изложенных в ранних изданиях этой книги, а также на многочисленных научных исследованиях последнего времени, я могу с полным основанием сказать, что методика контроля над самовосприятием человека принята сейчас подавляющим большинством членов академического сообщества психологов.

Почему доктора пластической хирургии заинтересовались психологией самовосприятия

На первый взгляд между пластической хирургией и психологией нет почти никакой связи. И тем не менее именно достижения пластической хирургии натолкнули психологов на идею существования самовосприятия и подняли ряд вопросов, которые привели к важнейшим психологическим открытиям. Когда я впервые начинал практику пластической хирургии много лет назад, то был поражен теми драматическими и внезапными переменами, которые происходили с характерами и личностью людей после коррекции их физических недостатков. Я обнаружил, что изменение физического образа так или иначе приводит к формированию практически новой личности. Образно выражаясь, хирургический скальпель в моих руках превращался в магический инструмент, изменяющий не только физический облик пациента, но и всю его последующую жизнь. Так, например, стеснительные и усталые люди быстро превращались в храбрых и даже наглых. Несмышленые мальчики становились смелыми и отчаянными подростками и со временем возглавляли крупные преуспевающие фирмы. Торговые агенты, которые уже потеряли веру в себя и были готовы сменить профессию, вдруг делались удачливыми предпринимателями и добивались неплохих результатов. А наиболее удивительным был случай с отчаянным и безнадежным преступником, которого в тюрьме считали совершенно неисправимым. Так вот, этот человек никогда и ни при каких обстоятельствах не выказывал желания изменить свою жизнь, а тут вдруг превратился в образцового заключенного, хорошо зарекомендовал себя и, оказавшись досрочно на свободе, стал достойным и ответственным членом общества. Около шестидесяти лет назад я написал книгу под названием «Новое лицо — новое будущее», в которой привел множество примеров подобного рода чудесных превращений. Откровенно говоря, она была предназначена скорее для моих коллег, чем для широкой публики, но после ее публикации, а также выхода других подобных статей в научных журналах, меня стали осаждать криминалисты, психологи, социологи и практикующие психиатры. Все они задавали мне вопросы, на которые я не мог ответить, но именно они подтолкнули меня к более серьезным исследованиям. Как это ни странно, но во время работы от своих неудач я получал не меньше пользы, чем от успехов, если не больше. Объяснить причину подобного феномена не так уж сложно. Если у мальчика настолько большие уши, что многие говорят ему, будто он похож на автомобиль с раскрытыми дверями, насмехаются над ним, то любая связь с обществом становится для него настоящей пыткой. Почему же он не должен избегать общества, которое причиняет ему одни только унижения и боль? Как он может при этом не бояться людей и не уйти в свой собственный мир? До смерти напуганный самой только возможностью общаться с людьми, он боится высказать свои сокровенные мысли и именно поэтому становится для других людей «глупым» и «бестолковым». А если бы форма ушей была вовремя исправлена, то он смог бы избежать многочисленных оскорблений и унижений и в конце концов стал бы играть вполне нормальную роль в жизни. Или представьте себе торгового агента, лицо которого изуродовано в результате автомобильной катастрофы. Каждое утро во время бритья он видит себя в зеркале и не может не замечать жуткий шрам на щеке, который искажает выражение лица и придает улыбке зловещий оттенок. Он осознает этот печальный факт и понимает, что будет производить на окружающих отвратительное впечатление. Он начинает стыдиться своей внешности, и это становится для него навязчивой идеей. В таких условиях несчастный все чаще и чаще задумывается о том, как относятся к нему другие люди, и в результате его самовосприятие становится еще более ужасным, чем шрам на лице. Он теряет уверенность в себе, становится жестоким и агрессивным. И в конце концов все его внимание оказывается сосредоточенным на самом себе и на тех обстоятельствах, которые могли бы защитить его от унижения и спасти от позора. Легко понять, каким образом коррекция физического недостатка может помочь этому человеку восстановить нормальную жизнь, мировосприятие, отношение к другим людям и к самому себе, что неизбежно повлечет за собой хорошие результаты в работе. Эта загадка вдохновила меня. Если скальпель творит чудеса, то почему отдельные люди, обретя новое лицо, продолжают сохранять свою старую личность? Действительно, как насчет исключений, то есть тех людей, которые не изменились после пластической операции? Дачез, например, которая всю жизнь была стеснительной и скромной только потому, что имела нос с горбинкой? И хотя после операции ее нос стал классическим, а лицо прекрасным, она все равно продолжала играть роль гадкого утенка, никому не нужного человека, который ни за что на свете не может заставить себя посмотреть в глаза другому. Если скальпель действительно способен творить чудеса, то почему он не помог ей? Или взять других людей, которые обрели новые лица, но сохранили в неизменном виде старую личность, старое самовсприятие. Как объяснить реакцию тех, кто продолжает настаивать на том, что пластическая операция ровным счетом ничего не изменила в их внешности? Полагаю, каждый хирург может привести собственные примеры подобного поведения, и они озадачивают его так же, как и меня. Какими бы разительными ни были перемены, все равно найдутся люди, которые скажут: «Я выгляжу так же, как и прежде, вы ничего не изменили». Были случаи, когда человека после операции не узнавали друзья, знакомые и даже члены семьи, а сами они продолжали твердить, что ничего не произошло или что перемены слишком поверхностны и незначительны, чтобы о них говорить. И даже сравнение двух фотографий, сделанных до и после операции, не производит желаемого впечатления. Более того, они могут вызвать откровенную неприязнь и раздражение. Такой человек посмотрит на себя в зеркало и скажет: «Конечно, я вижу, что горбинка на моем носу исчезла, но сам нос остался таким же, как и прежде». Или например: «Шрам на моем лице действительно исчез, но я знаю, что он все еще там».