Ю. Антропов - Основы диагностики психических расстройств : рук. для врачей Страница 3

В жалобах больного нередко отражаются субъективная оценка изменившегося самочувствия, витального тонуса, опасения потери здоровья, трудоспособности, благополучия и даже жизни. В них, как правило, находит выражение эмоциональное напряжение, устранение которого представляет собой первую и необходимую задачу врача. Субъективные жалобы - это признаки болезни, симптомы, в которых обнаруживает себя патологический процесс, порою еще недоступный клиническим и параклиническим методам исследования. Сравнительно нередко проявления заболевания и особенности личностного реагирования больного на него выступают в субъективных жалобах не менее, чем в объективных симптомах. Недооценка значимости субъективных жалоб неправомерна и представляет собой, кроме того, игнорирование специфики человека с его членораздельной речью, способностью к рефлексии, самоанализу, межперсональному контакту. Учет характера жалоб больного, манеры их предъявления и описания может помочь выбору эвристической направленности беседы при получении анамнестических сведений и исследовании психического состояния больного.

Беседа с больным обычно начинается именно с выявления жалоб. Это привычные отношения врача и больного и потому выявление жалоб способствует налаживанию естественного контакта между ними. Следует учитывать, что словесное оформление жалоб нередко беднее имеющихся ощущений и за жалобами, например, на бессонницу, головные боли, головокружение может скрываться целый комплекс различных расстройств. Так, головокружением больные нередко называют ощущение неустойчивости, дурноты, потемнения в глазах, общей слабости, тошноты, легкого опьянения, двоения в глазах. Но и при адекватном употреблении больным таких терминов, как головная боль, головокружение, слабость и других необходимо стремиться к их тщательной детализации, позволяющей предельно использовать клинические особенности каждого симптома для топической и нозологической диагностики. Например, при уточнении жалоб на головную боль необходимо выяснить характер болевых ощущений (острая, тупая, давящая, ноющая и так далее), локализацию (диффузная, локальная), стойкость, длительность, условия возникновения, способы устранения или смягчения, сочетание с другими симптомами. Это может помочь в решении вопроса о ее мышечном, сосудистом, гипертензионном, психогенном, смешанном или ином характере.

Беседу целесообразно строить таким образом, чтобы больные самостоятельно и свободно излагали свои жалобы и лишь затем допустимо осторожное уточнение их и выяснение наличия упущенных больными болезненных проявлений. Это позволит избежать или уменьшить риск суггестии со стороны врача. С другой стороны, необходимо также помнить, что словесное описание некоторых симптомов и синдромов (например, сенестопатий, психосензорных расстройств) затруднительно, поэтому врач должен осторожно (с учетом возможной суггестии) и умело помочь больному в адекватном их определении.

По-видимому, более обоснованным и целесообразным является переход от выявления жалоб больных к анамнезу болезни, а не к анамнезу жизни, как обычно принято в схемах истории болезни. Расспрос о жизни больного после жалоб и анамнеза болезни сделает его более целенаправленным и продуктивным, позволит обратить внимание на многие необходимые детали, факты, ибо расспрос врача о жизни больного будет проходить с учетом первичной диагностической гипотезы. Важно, однако, чтобы гипотеза была провизорной, одной из  возможных, а не предвзятой, окончательной, непоколебимой. Это позволит избежать опасности суггестии больному фактов и симптомов и притягивания их к диагностической гипотезе. Во многих случаях полезно проигрывать несколько гипотез, при этом мышление врача должно быть гибким в такой мере, чтобы при давлении накапливающихся и противоречащих первичной диагностической гипотезе фактов уметь отказаться от нее и переключиться на другую гипотезу, более успешно объясняющую совокупность полученных клинических фактов. Диагностическая гипотеза не должна связывать мысль врача, она должна быть рабочим инструментом, помогать получению фактов, способствовать их организации и осмыслению, быть ступеньками к окончательному обоснованному клиническому диагнозу. Диагностические гипотезы не должны быть перчатками, которые с легкостью выбрасывают, как не должны они быть и лохмотьями, за которые почему-то держатся, несмотря на их ненадобность.

Неоднократно предпринимались попытки дать оценку практического значения каждого из диагностических методов. Так, анамнез, по Лауду (1952), в 70% случаев, а по Р. Хегглину (1965), в 50% случаев приводит к оправдывающемуся предположению о диагнозе. По Бауэру (1950), в 55% случаев диагностические вопросы могут быть правильно решены благодаря осмотру и анамнезу, к тому же эти методы способствуют правильному дальнейшему направлению диагностического поиска.

Получение достоверных анамнестических сведений у больного и его окружения - не одномоментная кратковременная процедура. Нередко это длительный трудоемкий процесс выявления, уточнения и дополнения необходимой информации, неоднократного возвращения к ней для создания, просеивания, отшлифовывания и обосновывания диагностических гипотез. При налаживании доверительного контакта с больным и окружающими его лицами устраняются препятствия, связанные с бытующими предрассудками, опасениями, боязнью, недоверием к психиатрам, корригируются неадекватные представления о психических заболеваниях, о фатальной роли наследственности при них и нередко лишь после этого родственники больного и другие лица из его окружения дают более подробные и достоверные амнестические сведения.

В ряде случаев оказывается целесообразным использовать специальные приемы для оживления в памяти наиболее существенных ассоциативных связей, ибо они находятся не в хаотическом виде, а имеют определенную упорядоченность (например, использование эмоциональных ассоциаций, прочность которых зависит обычно не от повторения, а от индивидуальной значимости).

В начале беседы следует предоставить пациентам возможность свободного изложения анамнестических сведений, избегая при этом суггестий и наводящих вопросов. Опасность последних значительно повышается при наличии пробелов памяти, при некоторых индивидуальных особенностях больного (детский возраст, явления психофизического инфантилизма, истерический склад личности, повышенная внушаемость). Задаваемые при обследовании вопросы должны лишь активизировать, стимулировать больного к открытому, откровенному изложению истории болезни, семейного анамнеза и анамнеза жизни. Пример такого рода вопросов: «Какие воспоминания из детства вы сохранили об отце? Матери? О перенесенных заболеваниях?» Возможны другие варианты вопросов, в частности, альтернативные вопросы (предлагающие возможность выбора). Пример: «Были ли вы в школе первым или последним учеником?». С целью проверки возникшего у врача предположения о наличии того или иного расстройства возможны активно-суггестивные вопросы, в которых уже заранее заложен ответ «да» или «нет». Например: «Мужские или женские голоса вы слышали, когда поступали в отделение?». Используются активно-парадоксальные суггестивные вопросы (кажущееся отрицание факта, существование которого у больного предполагается). Например: «Вы никогда не имели конфликтов с вашими родителями? Братом? Женой?» При использовании двух последних вариантов положительные ответы должны подвергаться тщательной детализации и повторной проверке.

Необходимо также по мере возможности соблюдать последовательность исследования, начиная со свободного опроса. Особенно велика значимость первой беседы, которая часто носит уникальный, неповторимый характер. Вторая и последующие беседы протекают обычно по-другому, но предпосылки для их продуктивности закладываются уже в первой беседе.

В начале беседы психиатр занимает в определенной степени пассивную позицию - внимательно слушает. Эта часть беседы может быть ориентировочной, предварительной, может способствовать установлению контакта с больным. Во второй половине беседы врач пользуется всеми вариантами вопросов для заполнения пропусков, лакун в сведениях, уточнения неясностей. При получении анамнестических сведений у родственников о настоящем заболевании, жизни больного приходится опираться преимущественно на их непроизвольное запоминание. Ранее считалось, что оно не всегда полно и точно, однако это не совсем так. Непроизвольное запоминание может быть более точным и надежным, чем произвольное, но в отличие от последнего требует активной работы врача с опрашиваемым. При этом важно избегать наводящих, внушающих вопросов. Однако необходимо и позволительно использование уточняющих, дополняющих, детализирующих, напоминающих, контролирующих вопросов. Следует стремиться к получению подтверждения высказываемых больным и родственниками утверждений конкретными фактами и примерами. В последующем, при наблюдении родственников за больным в процессе свиданий, лечебного отпуска, в ремиссии, врач может включить преднамеренное (произвольное) запоминание родственников, дав им определенную схему наблюдения. Получение анамнестических сведений в психиатрической клинике имеет свою специфику. У значительного числа больных при поступлении в стационар и во время пребывания в нем получить анамнестические сведения вообще не удается из-за особенностей их психического состояния (синдромы помрачения, спутанности и сужения сознания, кататонический и апатический субступор и ступор, различные виды возбуждения, тяжелые депрессивные синдромы). У других больных анамнестические сведения могут быть получены в неточном или деформированном виде (больные с корсаковским, психоорганическим, дементным синдромом, олигофренией, геронтологические психически больные, дети). В таких случаях неизмеримо возрастает роль объективного анамнеза, которым и приходится иногда ограничиваться.