Георгий Челпанов - О памяти и мнемонике Страница 3

Таким способом удалось с большей или меньшей точностью определить назначение каждой части головного мозга.

Мы видели, как нерв действует, как он возбуждается, и как связаны друг с другом различные части нервной системы; мы видели, что нервное вещество во время деятельности разлагается и от притока питательного вещества крови возобновляется. Теперь я покажу, как итальянский ученый, Моссо доказывает, что во время деятельности нервов мозга к ним приливает большое количество крови. Он изобрел особый аппарат, который называется плетисмографом. Читатель может легко понять устройство этого прибора, если заметит следующее. Погружаем руку в стеклянный сосуд, наполненный до краев водою. В этом сосуде устанавливается вертикально тонкая стеклянная трубочка. Эта трубочка должна служить указателем уровня воды в сосуде. Затем, то лицо, над которым мы сейчас будем производить опыт, погружает руку, сжатую в кулак, в сосуд с водою. После этого сосуд завязывают плотно каучуковой перепонкой. Вода в вертикальной трубочке поднимается и останавливается на известном уровне. Будем предлагать испытуемому лицу различные вопросы, чтобы дать работу его уму, например, предлагать какие-нибудь сложные умственные вычисления, говорить на мало известном ему языке и т.п. Тогда вода в трубочке станет опускаться. Чем объяснить это опускание воды в трубочке при умственном напряжении? Это объясняется вот чем. Когда человек начинает напряженно мыслить, то кровь со всего организма начинает усиленно притекать к головному мозгу, и все другие части тела, поэтому, освобождаются от крови, между прочим и рука.

Так как кровь отливает от руки к мозгу, то объем руки уменьшается, жидкость в трубочке опускается. Если же лицо, над которым производится опыт, перестанет напряженно мыслить, то кровь опять приливает к руке от мозга, объем руки увеличивается, и жидкость в трубочке поднимается.

Этот простой опыт убеждает нас в том, что кровь необходима для деятельности нервной системы.

Здесь мы ознакомились с деятельностью нервной системы - этого "органа" души. Мы видели, что умственная деятельность связана каким-то образом с деятельностью нервной системы. Чтобы деятельность эта была нормальной, нужно также, чтобы нервная система действовала нормально. Если часть нервной системы подвергается какому-нибудь болезненному нарушению, что в душевной деятельности замечается пробел (утрачивается, например, способность речи, движения и т.п.). Нервная система нуждается в притоке питательного материала: если это питание не достаточно, то само собою понятно, что она должна действовать неудовлетворительно; а отсюда должно быть понятно также и то, что при плохом питании нервной системы умственная деятельность должна быть понижена.

Вот сведения из физиологии, которые нам нужны. Теперь перейдем к психологии и спросим, что же такое память.

Положим, что на наш зрительный аппарат действует какое-нибудь световое возбуждение. Это световое возбуждение, как известно, раздражает окончание зрительного нерва, и затем по чувствующему (зрительному) нерву доходит до корки головного мозга. Вместе с этим процессом возбуждения возникает процесс светового ощущения. Предположим теперь, что возбуждение прекратилось, тогда, разумеется, прекратится и ощущение. Но это ощущение, спустя даже некоторое время после прекращения возбуждения, может возобновиться. Свойство ощущений возобновляться, даже при отсутствии возбуждения, мы и называем памятью.

Теперь нам необходимо ответить на вопрос, почему происходит это возобновление ощущения, и прежде всего мы рассмотрим физиологические причины этого явления, т.е. именно, мы рассмотрим, каким процессам у нас в мозгу или нервной системе мы обязаны тем, что ощущение, которое у нас раньше было вследствие действия какого-либо возбуждения, теперь вновь возникает, хотя бы даже возбуждения и не было; другими словами, благодаря каким физиологическим процессам происходит воспроизведение ощущений?

На этот вопрос отвечают три теории.

По первой теории, память зависит от движений, сохраняющихся в мозгу. По второй теории, память зависит от следов, сохраняющихся в мозгу. По третьей теории, память зависит от предрасположения, образующегося в веществе мозга.

Сущность первой теории сводится к признанию, что после ощущения в нервном веществе остаются те движения, которые в нем были в процессе ощущения. В процессе воспоминания те же самые движения, которые происходили в момент ощущения, возобновляются и оттого осуществляется самый процесс воспоминания. Это можно иллюстрировать при помощи следующего примера. На фотографическую пластинку, покрытую известным составом, падают световые лучи, которые незаметным для нас образом изменяют пластинку. Берем эту пластинку и долгое время сохраняем ее в темном месте и затем подвергаем влиянию некоторых веществ; тогда мы увидим, что обнаружится действие световых лучей, в одно время падавших на пластинку. Это мы можем, разумеется, объяснить только тем, что световые лучи в форме движений сохранились в веществе пластинки, в затем при благоприятных условиях возобновились опять-таки в форме движений. То же самое происходит и в случае воспроизведения ощущения или воспоминания; это последнее может осуществляться только благодаря тому, что возобновляются те самые движения нервного вещества, которые были в процессе ощущения.

Вторая теория (едва, впрочем, отличимая от первой) - это теория следов. Смысл этой теории можно пояснить при помощи следующего примера. Если мы перед фонографом произнесем какую-нибудь речь, то на валике фонографа получаются известные следы: спустя даже долгое время, мы можем воспроизвести эту речь с удивительной точностью. Воспроизведение оказывается возможным потому, что в фонографе остались известные следы. Подобно фонографу мозг сохраняет известные следы впечатлений, и в этом смысле мозг можно назвать "сознающим фонографом". Сторонник этой теории, Рише, говорит, что "нервная клетка так изменяется возбуждением, что произведенное видоизменение может быть уничтожено только со смертью клетки. Каждое возбуждение созидает, так сказать, новую клетку, отличную от прежней". Так значителен тот след, который остается в нервном веществе после какого-нибудь возбуждения.

Такого рода сохранение и воспроизведение следов принадлежит, по мнению некоторых ученых, даже неорганическим веществам. Возьмем гладко полированную поверхность, например поверхность стального ножа, положим на нее круглую облатку и затем подышим так, чтобы поверхность покрылась влагой, снимем облатку и сотрем с поверхности образовавшуюся на ней влагу. Вся поверхность покажется нам совершенно однообразной; попробуем еще раз подышать, и мы увидим ясный отпечаток облатки; мы можем эту стальную поверхность сохранять целые месяцы; затем, если мы будем смотреть на нее, она будет нам казаться совершенно однообразной, но стоит нам покрыть ее влагой посредством дыхания для того, чтобы образовавшаяся влага обнаружила отпечаток облатки. Этот пример с убедительной ясностью показывает способность вещества сохранять и воспроизводить те или иные следы. Эта способность с еще большей резкостью проявляется в веществах органических, например, в мышцах и нервной ткани, почему такая память и называется органической.

Эта теория «следов» представляет, между прочим, то неудобство, что она заставляет думать, что будто бы в мозгу остаются следы, как бы имеющие известное сходство с впечатлением. Так, если говорят, что у меня есть «след» от известного впечатления например, от виденного мною четырехугольника, то кажется, что этим хотят сказать, что у меня в мозгу остается как бы маленькое изображение того же четырехугольника. Но это, разумеется, совершенно неверно. Между предметами, которые мы воспринимаем, и изменениями, которые происходят у нас в мозгу, нет абсолютно никакого сходства. В самом деле, что общего, например, между звуковым впечатлением и тем следом, которое оно оставляет у нас в мозгу?

По моему мнению, самой удобной является третья теория. По этой теории, всякое действие, которое совершает какой-нибудь нерв или мускул, производит такое изменение в нервном веществе, что нерв получает предрасположение совершать то же действие с большей легкостью.

В действительности не трудно видеть, что эти три теории мало отличаются друг от друга. О физиологических процессах, сопровождающих воспроизведение ощущений, мы, конечно, ничего не можем сказать более определенного, кроме того, что в мозгу происходят какие-то изменения, которых мы не можем ближе объяснить. Если мы происходящие в этом случае изменения в мозговом веществе назовем изменением предрасположения, то мы будем иметь самое общее определение. Это выражение, между прочим, представляет и то удобство, что оно не указывает на отношение между ощущением и воспроизводимым представлением. Оно только описывает самые общие результаты происходящего в этом случае изменения. В нервных клетках, вследствие того или другого действия происходит такое изменение, благодаря которому делается возможным совершение того же действия с большей легкостью в сравнении с предыдущим. Такое изменение можно назвать общим термином «предрасположения».