Вадим Ротенберг - Сновидения, гипноз и деятельность мозга Страница 30

Если все сказанное справедливо для тех, кто на протяжении многих поколений живет в условиях научно-технического прогресса и западной цивилизации, то это тем более важно для представителей других цивилизаций.

Преподавание, ориентированное только на возможности логико-знакового, левополушарного мышления, неадекватно для лиц с доминированием пространственно-образного мышления, и поэтому большинство детей коренных народностей Северо-Востока страны с первых школьных лет фактически оказываются в условиях дискриминации по сравнению с детьми пришлого населения. Об этом свидетельствует анализ успеваемости детей.

«Левополушарные» дети более успешно осваивают точные науки, а «правополушарные» успешнее справляются с гуманитарными предметами.

Наибольших результатов по всем предметам достигают индивиды смешанного типа реагирования, но их мало среди всех испытуемых.

Педагогическая наука и практика должны найти и внедрить новые методы преподавания, основанные на использовании и активации способности к образным представлениям и организации многозначного контекста. Пока таких методов немного, но они используются даже для преподавания точных наук. В качестве примера можно привести метод преподавания физики, разработанный учителем московской школы Л. А. Потовым. Вместо традиционного изучения абстрактных физических законов, изредка подкрепляемых отдельными и не всегда убедительными экспериментами, в рамках этой методики проводится сначала красивый, интригующий эксперимент, и детям предлагается самостоятельно вывести физическую закономерность, на которой он основан.

По существу ученики ставятся в ситуацию, подобную ситуации открытия, что неизбежно связано с активацией образного мышления, и они проходят в своем познании естественный путь от «озарения» до формулировки закона. Введение логических закономерностей как бы базируется на предпосылках, связанных с правополушарным мышлением, и таким образом развиваются оба типа мышления.

Этот подход благотворен для всех детей, перегруженных такими сугубо «левополушарными» предметами, как математика, информатика, программирование. А для выходцев из других цивилизаций это единственно возможный недискриминирующий их подход.

С проблемами обучения тесно связана и проблема умственной отсталости.

Исследования, проведенные совместно с Л. П. Калачевой, показали, что налицо явная тенденция к гипердиагностике олигофрении среди детей коренного населения: за умственную отсталость часто принимается недостаточная сформированность лексико-грамматических аспектов речи в сочетании с бедным словарным запасом (примечательно, что диагностика умственной отсталости проводится на материале, в основном рассчитанном на логическое мышление, а не на образное).

В то же время у многих таких детей при направленном исследовании выявляются большие возможности для развития образного мышления.

Следовательно, в этих случаях за олигофрению принимается резкий (но вполне оправданный биосоциальными факторами) сдвиг межполушарной асимметрии в сторону доминирования «правополушарной» стратегии мышления. Эти дефекты развиваются на фоне педагогической запущенности в условиях насильственной семейно-культурной депривации (обязательное воспитание детей в интернатах). Исследование показало, что такие особенности мышления характерны для 2/3 детей коренного населения, которым ставится диагноз умственной отсталости. Эти дети могли бы обучаться не во вспомогательных школах, которые, по существу, препятствуют их естественному развитию, а в нормальных, если бы программа этих школ была адекватна стилю их восприятия и мышления (среди таких детей встречается немало очень одаренных, с большими художественными способностями).

Между тем для появления таких программ необходимо прежде всего принципиально изменить отношение к иному типу мышления, перестать рассматривать его как аномалию. Существующий подход, не учитывающий естественных различий между этническими группами, не позволяет помочь их представителям максимально использовать свои способности. В конечном счете это приводит к возникновению у многих из них состояния «обученной» беспомощности, когда дети не видят никаких перспектив своего естественного развития, не могут выдержать конкуренцию со своими сверстниками, поставленными в более выгодные условия.

Признание естественных, никого не унижающих различий между этносами и разработка на этой основе новых социальных, педагогических и культурных программ – необходимое условие для того, чтобы приостановить деградацию малых народов, которые живут и думают не так, как мы, люди западной цивилизации.

Уровень активации и степень латерализации функций

И все, что найдено во тьме наощупь -

Грудь женщины и тон случайной фразы,

И слово, приходящее так сразу -

Все кажется вещественней и проще.

И то, что мы от мрака отделим

Прикосновеньем пальца или мысли,

Уже к себе как будто бы причислим

И одиночество разделим с ним.

Как странно, от кошмара пробудясь,

Вернувшись в мир вещей обыкновенный,

Почувствовать с невидимой Вселенной

Свою непрерываемую связь.

Предположение о компенсаторном характере дополнительной церебральной активации наиболее полно обосновано в работах В. Н. Янсона с соавторами.

Авторы показали, что испытуемые со слабо выраженной латерализацией речевой функции,[4] для которых характерны относительно низкие показатели невербальных способностей, при решении различных задач (буквенные анаграммы, задачи из теста Равена) используют преимущественно левополушарные механизмы переработки информации.

У субъектов с доминированием левого полушария образные инструкции значимо увеличивают воспроизведение вербального материала, а дополнительная и не связанная с текстом невербальная информация интерферирует с запоминанием абстрактного материала. У лиц же со слабо выраженной латерализацией этот факт отсутствует, хотя они в целом лучше запоминают конкретный материал, поддающийся организации в обеих системах обработки, чем абстрактный. Недостаточная латерализация функций связана с менее выраженной функциональной специализацией полушарий, а конвергенция различных функций на одну и ту же церебральную систему приводит к тому, что каждая из взаимно конвергирующих функций оказывается относительно ослабленной. Поэтому испытуемые с выраженной латерализацией речевой деятельности не только достаточно легко используют «левополушарные» компоненты мышления при решении соответствующих этим компонентам задач, но и активно включают «правополушарные» механизмы в тех случаях, когда задачи этого требуют. Так, эти испытуемые имеют преимущества при решении задач из теста Равена и при решении буквенных анаграмм, составленных не на основе определенного стереотипа, а случайным образом.

В то же время решение таких задач испытуемыми со слабой латерализацией речевой деятельности не только менее успешно, но и сопровождается физиологической активацией – повышением активности артикуляторных мышц, более высокой частотой пульса, повышенной электрокожной активностью, большей амплитудой электромиограммы мышц конечностей. Наиболее важным проявлением этой физиологической активации является уменьшение мощности альфа-ритма в левой височной области при решении вербальных задач. Физиологическая активация рассматривается авторами как проявление мобилизации механизмов саморегуляции мозга, как дополнительные способы компенсаторного повышения активности левополушарных механизмов. Так, увеличение проприоцептивной импульсации от артикуляторных мышц направлено на повышение уровня активности речевых центров.

Проговаривание информации «про себя» способствует ее кодированию в вербальной форме. Дополнительная активация левого полушария необходима для дискурсивного решения многих альтернатив в проблемной ситуации, а в процессе самого речеобразования – для выбора единственного способа выражения из многих возможных. Но те же испытуемые со слабо выраженной латерализацией речевой функции обнаруживают преимущество при решении задач с четко заданным алгоритмом. Можно предполагать, что это обусловлено усилением тонической левополушарной активации, которая носит гиперкомпенсаторный характер. Это гиперкомпенсация сниженных вследствие слабой латерализации функциональных возможностей логико-вербальных компонентов мышления. Однако обращает на себя внимание отсутствие соответствующей гиперкомпенсаторной активации правого полушария у тех же испытуемых, несмотря на то, что образные компоненты мышления у них исходно столь же дефектны, и снижены невербальные способности. Более того, при решении задач, которые по своей природе предполагают использование «правополушарных» компонентов мышления, эти испытуемые реагируют тем не менее дополнительной активацией преимущественно левого, а не правого (или, во всяком случае, не только правого) полушария, хотя стратегия решения задачи остается при этом недостаточно эффективной. Причина, на наш взгляд, заключается в том, что образные компоненты мышления, как уже упоминалось, по самой своей природе не требуют дополнительной церебральной активации, и в случае их дефектности такая активация не в состоянии обеспечить компенсаторного усиления функций на должном уровне. Поэтому лицам с функциональной недостаточностью образных компонентов мышления, со снеженной способностью к организации многозначного контекста во всех случаях приходится прибегать к единственно доступной им стратегии решения задач: гиперкомпенсаторной мобилизации логико-знаковых компонентов мышления, что сопряжено с дополнительной церебральной активацией, особенно левого полушария. У испытуемых же с выраженной латерализацией механизма речи при решении невербальных задач, требующих однозначного решения (матрицы Равена), обнаруживается уменьшение мощности альфа-ритма в теменных областях и левого, и правого полушария, так же как и при решении вербальных задач.