Евгений Ильин - Психология совести. Вина, стыд, раскаяние Страница 32

К. Изард пишет, что стыд временно затуманивает рассудок, а вина, напротив, стимулирует мыслительные процессы, связанные, как правило, с осознанием провинности и с перебором возможностей для исправления ситуации.

При стыде человек больше хочет спрятаться и меньше сознаваться в содеянном, чем при вине (Lindsey-Hartz, 1984). Стыд приводит к отмене определенных характеристик своей личности, а вина – к отмене определенных характеристик поведения (Tangney, 1995).

О различиях между виной и стыдом пишет К. Изард (2000). Переживание вины связано с мучительным ощущением изоляции – изоляции от человека, перед которым вы провинились. Для религиозного человека вина, кроме того, означает чувство греховности и глубоко прочувствованную необходимость получить прощение от Бога. На вершине переживания вины человеку начинает казаться, что изоляция становится абсолютной, что барьер, отделяющий его от близкого человека, непреодолим. Эмоция вины способствует особой активности рассудка. Человек не может удержаться от размышлений о своей вине, о человеке, перед которым он провинился, о возможном мщении с его стороны, о том, как он отреагирует, и о будущем отношений; он вновь и вновь задает себе все эти вопросы и никак не может найти однозначного ответа на них.

Стыд вызывает совершенно противоположный эффект. При переживании стыда человек словно бы теряет способность мыслить. При переживании вины, напротив, образы и мысли словно сами по себе рождаются в голове человека. Даже если он нарочно попытается думать о чем-либо другом, мысль о его проступке без спроса вторгнется в его сознание и вновь захватит все помыслы.

Что касается отличий в субъективном толковании вины и стыда, то в системе определений вины имеет место акцент на восприятии ее в качестве категории, связанной с объективной составляющей поступка, и на когнитивном компоненте понятия, отсутствующем в случае стыда. Стыд обычно описывается в терминах, отражающих исключительно субъективные эмоциональные феномены. В целом 2,7 % респондентов определяют вину через понятие стыда, стыд же через понятие вины определяют 15,0 % опрошенных нами респондентов. При этом некоторые респонденты рассматривают стыд как менее глубокое чувство вины, чаще же, наоборот, стыд определяется как острое, обостренное или глубокое чувство вины. По 7,2 % респондентов в связи с феноменами вины и стыда упоминают совесть. В этих случаях вина обычно определяется в качестве угрызений совести, стыд в большинстве указанных случаев прямо отождествляется с совестью.

Виноватыми мы можем быть перед кем-то, если считаем, что навредили своими поступками другим людям. А стыд – это дискомфорт из-за собственного несовершенства (грубо говоря, понимания того, что ты не дотягиваешь до идеала) или из-за того, что твое несовершенство стало очевидно для окружающих.

Желание облегчить вину побуждает к признанию, а желание избежать стыда препятствует этому. Благодаря чувству вины мы можем заслужить прощение. А значит, улучшить ситуацию и отношение. Стыд же прощения не предполагает.

Исследования показывают, что вина и стыд не в равной степени являются моральными эмоциями, а именно чувство вины, в отличие от чувства стыда, является более моральной и адаптивной эмоцией. Переживание стыда, в отличие от переживания вины, рассматривается людьми западной культуры как нечто негативное и требующее сокрытия («стыдиться стыдно»). В то же время психологам не удалось обнаружить сколько-нибудь определенного разграничения между ситуациями, генерирующими стыд, и ситуациями, генерирующими вину. Очевидно, это связано с тем, что и та и другая эмоции отражают общее для них – совесть.

Стыд может вызывать не только избегание, но и ответный гнев, враждебность защитного характера. В противоположность этому, чувство вины связывается с конструктивной констелляцией эмоций и поведенческих реакций.

Вина и стыд по-разному связаны с эмпатией. Склонность к чувству вины позитивно коррелирует со шкалами обаяния и эмпатии, чувство стыда же, напротив, связано с тенденцией к центрированию на собственном дистрессе.

Исследования показывают, что склонность к чувству стыда, в отличие от чувства вины, связана с широким кругом психопатологических симптомов. Существуют исследования, показывающие различную роль вины и стыда в рискованном и девиантном поведении (вина отрицательно связана с антисоциальным и рискованным поведением, тогда как стыд позитивно коррелирует с намерениями к противозаконному поведению).

Таким образом, эмпирические исследования сходятся в том, что чувство вины, в отличие от чувства стыда, актуализирует мотивацию выбора морального пути в жизни, побуждает человека брать на себя ответственность и занимать конструктивную позицию в соответствующих ситуациях. В настоящее время интерес психологов в основном фокусируется на нескольких областях. Это изучение специфической роли вины и стыда в конкретных предметных областях: исследователи рассматривают чувство стыда в контексте пищевых расстройств, связывая стыд с восприятием собственного тела (Roberts, 1997), а также связанное с травмой чувство вины (Blacher, 2000; Kubany et al., 2004; и др.). Кроме того, активно изучаются копинговые стили, соответствующие переживанию вины и стыда (Nathanson, 1992 и др.), разработана методика измерения индивидуальных различий в совладании с чувством стыда (Compass of Shame Scale, COSS-4) (Elison et al., 2006).

Существует определенная специфика переживания вины и стыда в различных ситуациях социального взаимодействия. В ситуации, когда проступок совершается в условиях анонимности, склонность испытывать вину больше, нежели стыда; в ситуации огласки проступка чувство стыда переживается интенсивнее чувства вины.

Люди, склонные к переживанию вины, стараются смягчить ее болезненность некоторым снижением самооценки, что позволяет им успешно ускользать от необходимости постоянной и навязчивой самозащиты (защиты достоинства, самоуважения, реноме). Напротив, люди, склонные к стыду, смягчают болезненность его проявлений с помощью знаков демонстративного самоутверждения, с помощью хвастовства и заносчивости. Это превращает их в чрезвычайно негибких субъектов коммуникации, постоянно прибегающих к прямому навязыванию своей воли другим людям. Для «человека стыда» ключевой задачей является демонстрация своей силы и независимости.

По мнению Триандиса (Triandis, 1994), имеются различия в проявлении стыда между индивидуалистическими и коллективистическими культурами. Представитель коллективистической культуры, ощущающий взаимозависимость с окружающими, отступив от общепринятых норм, прежде всего испытывает чувство стыда перед «своими». А в индивидуалистической культуре при несоблюдении норм человек чаще чувствует ответственность не перед группой, а перед самим собой (собственной совестью) или Богом.

В структуре стыда, как более острого и интенсивного переживания, превалирует эмоциональный компонент, в структуре вины приоритетным, наряду с эмоциональным, является когнитивный компонент. Стыд связан со стремлением индивида к избеганию негативных ситуаций, вина стимулирует человека к исправлению проступка. Для переживания стыда преимущественно характерна социальная нетерпимость, для переживания вины – социальная эмпатия. Вина проявляется в актуальном специфическом поведении, а стыд затрагивает центральную идентичность человека.

Рут Бенедикт отмечает, что позор является нарушением культурных или социальных ценностей, а чувство вины возникает в результате нарушения своих внутренних ценностей. Человек, который чувствует вину, говорит: «Я сделал что-то плохое», в то время как тот, кто чувствует стыд, говорит: «Я плохой».

Чувство вины возникает в ситуации анонимности, а чувство стыда возникает в ситуации, когда о проступке известно не только человеку его совершившему, но и окружающим (И. С. Кон). Это нашло подтверждение в исследовании С. В. Горнаевой и Т. Н. Смотровой (2012). Были получены данные о том, что в ситуации, когда окружающим неизвестно о совершенном проступке, большинство респондентов склонны чувствовать вину, нежели стыд. И наоборот, в ситуации, когда совершенный проступок стал достоянием общественности, большинство респондентов склонны испытывать стыд, нежели вину. Так, например, при ответе на вопросы о том, что переживают респонденты в ситуации, когда они забыли оплатить проезд и вспомнили об этом, уже выйдя на своей остановке, большинство респондентов ответили, что чувствуют вину (39 %). В той же ситуации стыд чувствуют меньшее число респондентов. Напротив, в ситуации, когда свидетелями неоплаты проезда стали пассажиры автобуса, большинство респондентов склонны чувствовать стыд, нежели вину.

Совесть же коренится в стыде, и попытки осознания «совестного» опыта свидетельствуют о стремлении дифференцировать сам стыд и выделить как нечто особенное «стыд перед самим собой».