Роберт Мосс - Тайная история сновидений. Значение снов в различных культурах и жизни известных личностей Страница 37

Сновидение может быть использовано в качестве структурного компонента, чтобы начать повествование или создать композиционную рамку для истории, которая представляет собой все что угодно, но только не сон. Средневековое произведение «Роман Розы» является классическим литературным примером той эпохи, когда к снам относились с большим вниманием. Классический китайский роман «Сон в красном тереме» начинается с того, что богиня создает гору из 36 501 каменного кусочка, один из которых – бракованный – оказывается говорящим камнем, и его жалобы долетают до слуха двух бессмертных. У камня начинается новая, наполненная приключениями и странствиями жизнь в различных формах в мире смертных, который боги и бессмертные называют Красной Пылью, и других мирах.

Литературная деятельность и сновидение тесно взаимосвязаны в повседневных событиях. Писатели, ведущие дневники и записывающие свои сны, устраивают себе тем самым что-то вроде разминки для разогрева «творческих мышц». Те писатели, которые не записывают регулярно свои сны, все равно просыпаются с кучей слов, вертящихся у них в голове – как писал Диккенс в своем письме к некоему доктору Стоуну [8] – и стремящихся выйти наружу.

Сновидение может помочь писателю «вскрыть бездонные глубины подсознания» (эти слова часто повторял Марк Твен), освободив силу давно похороненных воспоминаний или подсказав идеи, которые зрели в сфере бессознательного или глубоком подсознании в течение нескольких лет или десятилетий. Именно так в жизни Клайва Льюиса появился Аслан, подарив ему ключ к созданию Нарнии. Льюис вспоминает:

Лев возник в тот момент, когда я увидел Фавна, несущего зонтик и тюки в заснеженном лесу. Эта картина была у меня в голове с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать лет. Затем, когда мне было уже около сорока, я сказал себе: «Давай попробуем сделать из этого настоящую историю».

Сначала я совершенно не представлял себе, о чем будет эта история. Но затем неожиданно в моем сознании возник образ Аслана. Я думаю, в то время мне снилось очень много снов о львах. Больше я ничего не могу сказать о том, откуда и почему ко мне пришел Лев. Но с его появлением у меня сложился весь сюжет, а затем и остальные шесть книг из серии «Хроники Нарнии» [9].

Наконец именно в сновидениях и творческом потоке мыслей писатели вступают в контакт со своими внутренними помощниками. Роберт Льюис Стивенсон[18] общался со своими «домовыми», пребывая в задумчивом состоянии, и утверждает, что больше половины своих произведений написал благодаря их участию. Йетс[19] упоминал о «движениях разума», которые способны помочь в творческой работе [10], предоставив информацию из иных эпох или измерений. Мильтон описывал источник своего вдохновения так:

Моя заоблачная опекунша, которая, призыв мой упредив,

Слетает доброхотно по ночам с тех пор, как дерзновенно приступил

Я к песне героической моей, и шепчет иль внушает мне во сне,

Отнюдь не сочиненные стихи, но вдохновленные.

«Потерянный рай» IX. 21–24

Мильтон говорил о том, что после таких ночей, полных вдохновения, он «был до краев наполнен» поэтическими строками, которые диктовал своему помощнику, уже полностью ослепнув к моменту написания своей самой знаменитой работы [11].

Когда возникает настоящий творческий порыв, многие писатели испытывают чувство, что они действуют в союзе с высшей силой, которую древние обычно называли гением (еудаймоном – «добрым духом»). Дальше мы увидим, как некоторые авторы развили способность входить в некое воображаемое пространство – назовем его Библиотекой Сновидений – где такие встречи происходят очень часто.

Сны в историях, истории в снах

Мне приснилось, что я разговаривал с Роже Кайуа[20] на французском языке еще до того, как познакомился с его творчеством, и затем я разыскал все его книги в память о своем сне. Я обнаружил, что он был весьма одаренным французским исследователем сновидений и литературным искателем приключений, поклонником сюрреализма, изучающим игры и мифы, а также путешественником в мире камней и минералов. Он издал великолепную антологию «Приключение во сне», где предложил множество интересных идей и проанализировал взаимосвязи между снами и реальностью. Антология состоит из трех частей. Первая часть представляет собой занимательное введение, в котором Кайуа описывает два фундаментальных подхода к сновидениям: для тех, кто хочет получить толкование сновидений, и для тех, кто желает сам оказаться в пространстве сновидений, чтобы исследовать его (что гораздо более интересно и познавательно).

Далее автор знакомит своего читателя с подборкой рассказов о сновидениях из классических китайских текстов; во многих из них чувствуется влияние даосизма – в частности, в том, что касается представлений о путешествиях души. В одной из китайских сказок мужчина, направляющийся домой, с удивлением слышит, как его жена развлекается с незнакомцами внутри храма. Он берет камень и бросает его, разбивая тарелки на столах и разгоняя пирующих. Возвратившись домой, он видит, что жена встает с постели и, смеясь, рассказывает ему о своем забавном сне, в котором она развлекалась с незнакомцами в храме, а затем кто-то прервал их веселье, бросив камень, разбивший посуду. «Это, – делает вывод По Хсинг Чен, – является примером того, как духи спящих людей могут встречаться с бодрствующим человеком» [12].

В другой китайской сказке По Сунг Линга «Раскрашенная стена», написанной задолго до появления «Алисы в Зазеркалье» и фильма «Куда приводят мечты», человек по имени Чу попадает внутрь картины и женится на прекрасной девушке, которой он восхищался, рассматривая это полотно. Услышав крики своих товарищей и вернувшись обратно, он видит, что теперь у девушки на картине в волосы вплетен пучок лент, как у замужней женщины. Как это возможно? Жрец отвечает: «Причина видений заключена в тех людях, к которым они приходят» [13].

Третья и самая большая часть «Приключений во сне» посвящена рассмотрению коротких романов, основой создания которых послужили сновидения. Как известно всем хорошим писателям, многие сновидения, хотя они и возникают в форме готовой истории или сценария, довольно непросто превратить их в хороший роман. Начав свое произведение с того, что действие происходит во сне, писатель может оттолкнуть некоторых потенциальных читателей, поскольку реально пережитой опыт зачастую более интересен. Поэтому в большинстве фантастических романов никогда не употребляется слово «сновидение». Кайуа с большим усердием искал те истории, в которых сновидение является неотъемлемой и наиболее захватывающей частью сюжета.

Одним из моих любимых произведений является рассказ с неожиданным поворотом сюжета; в сообрании сочинений он называется «Дальняя» и принадлежит перу аргентинского писателя Хулио Кортасара. В этой страшной истории героиня Алисия Рейес снова и снова видит во сне в мельчайших деталях грустную женщину в порванных туфлях на мосту зимнего Будапешта; люди бьют ее, она несчастна и одинока. Выйдя замуж, Алисия убеждает своего мужа позволить ей поехать в Будапешт, где она раньше никогда не бывала. Во время прогулки она оказывается рядом с мостом, который она видела во сне. На середине моста стоит грустная женщина в порванных туфлях. Они обнимаются, и Алисия чувствует непередаваемую радость. Когда они размыкают свои объятия, женщина начинает кричать от ужаса – потому что видит, как фигура Алисии Рейес быстро удаляется в противоположном направлении, а ее волосы слегка развеваются на ветру… Они поменялись телами.

Также мне очень нравится рассказ «Мальчик из кустарника» Редьярда Киплинга, который прекрасно знал о возможностях сновидения. Мальчик и девочка, которые никогда не встречались в реальном мире, начинают проводить время вместе во сне. Они становятся участниками приключений, которые часто начинаются рядом с зарослями кустарника недалеко от океана. На продолжении многих лет их встречи и приключения продолжаются в этом параллельном мире, который бросает вызов всем законам привычной реальности. Через несколько десятилетий после их первой встречи они знакомятся в реальном мире, узнают друг друга и сочетаются браком.

Я не знаю, что именно вдохновило Киплинга на написание этой сказки, хотя, возможно, мне следовало бы узнать об этом подробнее, потому что одно время я жил в Восточном Суссексе, в доме, который находился неподалеку от той местности, где Киплинг задумал свою сказку «Пак с холмов Пука». Я знаю, что главная идея «Мальчика из кустарника» – что во сне мы можем проживать иную жизнь с другими людьми – вполне справедлива и, если разобраться в ней получше, могла бы изменить наши привычные представления о реальности. Я знаю об этом потому, что мы с одной из моих сестер стали встречаться в пространстве сновидений, когда нам было около девяти лет, более чем за тридцать лет до того, как познакомились в реальной жизни; с тех пор мы пережили не одно совместное приключение в параллельных реальностях.