Евгений Мансуров - Психология творчества. Вневременная родословная таланта Страница 38

VI. Как устраняют препятствия, которые могли бы «помешать гению воспарить», или «Слава, оплаченная по настоящей цене»

• «После смерти Исаак Ньютон (1643–1727) оставил 30 000 фунтов стерлингов, хотя его зарплата как профессора Кембриджского университета не превышала 250 фунтов в год. Правда, с 1690 года до самой смерти (1727 г.) он возглавлял Королевский монетный двор. За это он получал 600 фунтов в год. Кроме того, с каждого фунта выплавленного серебра ему полагались комиссионные в размере серебряной монетки в 3 пенса…» (из книги Н. Гончаренко «Гений в искусстве и науке», СССР, 1991 г.). «И. Ньютон умер 2 марта 1727 года состоятельным человеком. Не только потому, что работал смотрителем Монетного двора, но и потому, что он был очень экономным. Помимо золотых слитков и денег он владел библиотекой, которая насчитывала более 2 000 книг. Довольно внушительное наследство…» (из книги Й. Циттлау «От Диогена до Джобса, Гейтса и Цукерберга. «Ботаники», изменившие мир», Германия, 2011 г.).

• «Готфрид Лейбниц (1646–1716), не оцененный по достоинству на родине, чрезвычайно гордился своими отношениями с Петром I… B 1712 году Петр I принял Лейбница на русскую службу и назначил ему пенсию в размере 2 000 гульденов…» (из книги П. Таранова «От Монтеня до В.В. Розанова», Россия, 2001 г.).

• «В 1742 году сбылась мечта Карла Линнея (1707–1778) и он становится профессором ботаники в своем родном университете (г. Упсала, Швеция)… Внешние успехи и почести сыпались на него со всех сторон. В тот век – век просвещенного абсолютизма и меценатов, – ученые были в моде, и Линней был из числа тех передовых умов прошлого столетия, на которых сыпались любезности государей. Ученый купил себе около Упсалы небольшое имение Гаммарба, где и проводил лето в последние 15 лет своей жизни…» (из сборника Д. Самина «100 великих ученых», Россия, 2004 г.).

• «Леонард Эйлер (1707–1783), швейцарец по происхождению, подарил России самые значительные свои труды, более 30 лет прожил и умер в Петербурге… При регентстве Анны Леопольдовны он вынужден был уехать в Берлин. Но русская академия продолжала считать его своим членом, за опубликованные сочинения ему посылали в Берлин деньги, поддерживая материально нуждавшегося ученого. Узнав, что во время Семилетней войны (1756–1763 гг.) пострадало его поместье, фельдмаршал Петр Семенович Салтыков щедро оплатил все издержки, а императрица прибавила к ним 4 тысячи рублей. Сам он очень тосковал по Петербургу… И он вернулся…» (из книги Я. Голованова «Этюды об ученых», СССР, 1976 г.).

• «Адам Смит (1723–1790) стал настолько популярен, что вскоре после издания «Теории нравственных чувств» (Англия, 1759 г.) получил предложение от герцога Баклейского сопровождать его семью в поездке по Европе. Аргументы, заставившие уважаемого профессора бросить университетскую кафедру и привычный круг общения, были весомы: герцог обещал ему 300 фунтов в год не только на время путешествия, но и после, что было особенно привлекательно. Постоянная пенсия до конца жизни избавляла от необходимости зарабатывать средства к существованию…» (из сборника Д. Самина «100 великих ученых», Россия. 2004 г.).

• «В 1832 году Джон Дальтон (1766–1844) был удостоен самого высокого отличия Оксфордского университета. Ему присудили степень доктора юридических наук. Из естествоиспытателей того времени такой чести был удостоен только Фарадей. И английское правительство вынуждено было заинтересоваться судьбой Дальтона. В 1833 году ему назначили пенсию. Решение правительства было зачитано на торжественном заседании в Кембриджском университете…» (из сборника Д. Самина «100 великих ученых», Россия, 2004 г.).

• «Король Фридрих-Вильгельм III был лично расположен к Александру Гумбольдту (1769–1859), любил его беседу и дорожил его обществом. Он пригласил своего ученого друга переселиться в Берлин… Гумбольдт был уже осыпан королевскими милостями: получил звание камергера, различные знаки отличия, пенсию в 5 тысяч талеров…» (из очерка Ш. Энгельгардта «А. Гумбольдт, его жизнь, путешествия и научная деятельность», Россия, 1891 г.). «А. Гумбольдт прибыл в прусскую столицу в ноябре 1805 года… Его уже успели избрать действительным членом Академии наук, а прусский король, в свою очередь, в знак признания заслуг Александра Гумбольдта перед наукой присвоил ему придворное звание камергера. Из факта присвоения обоих титулов для Гумбольдта вытекали не только представительские преимущества, но и определенные материальные блага в виде твердого годового жалования. А теперь, когда американское путешествие (латиноамериканская экспедиция А. Гумбольдта состоялась в 1799–1804 гг. – Е.М.) и расходы по изданию отчета о нем «съели» почти всю доставшуюся ему долю материнского наследства, этот момент был для него и вовсе не безразличен… Ему, наверное, были лестны чествования и внимание короля, желавшего навсегда привязать его к Пруссии…» (из книги Г. Скурлы «Александр Гумбольдт», ГДР, 1955 г.).

• «18 август 1864 года в Санкт-Петербургской академии наук состоялось торжественное празднование юбилея Карла Бэра (1792–1876). Император пожаловал юбиляру пожизненную ежегодную пенсию в 3 тысячи рублей, а при Академии наук была учреждена Бэровская премия за выдающиеся исследования по естественным наукам…» (из сборника Д. Самина «100 великих ученых», Россия, 2004 г.).

• «Софья Ковалевская (1850–1891) поселилась близ Парижа, в Севре (Франция, 1888 г.). Здесь она решила продолжить дополнительное исследование о вращении твердых тел для конкурса на премию Шведской академии наук. К началу осеннего семестра в университете Софья Васильевна вернулась в Стокгольм. Работала она с какой-то отчаянной решимостью, заканчивая свое исследование. Ей надо было успеть представить его на конкурс. За эту работу Ковалевской была присуждена Шведской академией наук премия короля Оскара II в 1500 крон…» (из сборника Д. Самина «100 великих ученых», Россия, 2004 г.).

• «Еще в дни шестидесятилетия (1945 г.) Нильса Бора (1885–1962) Датская академия вручила ему дар Карлсбергского фонда—100 тысяч крон на развитие исследований по его усмотрению. И тогда же другие датские фирмы увеличили этот дар до 400 тысяч. Возник «фонд Нильса Бора», заметно возросший позднее – в дни его 70-летнего юбилея. Но замыслы Бора требовали несравненно больших ресурсов… Он думал о ядерной энергетике… Он мечтал о мирном Атомном центре в Дании… Он обратился за средствами к правительству. Получил половину необходимого. Но сумел из неправительственных источников получить и вторую половину… Завершение каждой строительной операции было праздником. И, пожалуй, самым большим из них стало открытие 5 июня 1958 года Атомного центра в Рисе… Маленькая Дания совершила созидательный подвиг, казавшийся в ту пору доступным только большим державам…» (из книги Д. Данина «Человек вертикали. Повествование о Нильсе Боре», СССР, 1975 г.).

• «Слава сэра Уильяма Томсона (1824–1907), профессора Кавендишской лаборатории, человека, удостоившегося в английской науке самых высших почестей, была несравнима… И уже приставка «сэр» свидетельствовала о высоком признании действительно громадных заслуг будущего лорда Кельвина. Об успехах Томсона на научной, инженерной и деловой ниве свидетельствовала и красавица яхта «Лалла Рух», всегда ожидающая хозяина в месте впадения Кельвина в Клайд, и роскошная, стилизованная под древние шотландские замки усадьба в Нетерхолле…» (из книги В. Карцева «Максвелл», СССР, 1976 г.).

• «Выполняя условия контракта, Американская шахматная федерация выплатила гроссмейстеру Роберту Фишеру (1943–2008) аванс в 3 000 долларов (США, 1968 г.) и гарантировала выплату еще 3 000 после Всемирной олимпиады в Лугано (Швейцария, 1968 г.). Вместо чека Фишер потребовал сумму наличными, а после отказа, рискуя испортить отношения, не взял ни цента – до той поры, пока не будет выплачен весь гонорар…» (из книги Е. Мансурова «Загадка Фишера», Россия, 1992 г.).

• «Для победителей на первых двух досках «Матча века» по шахматам сборная СССР – сборная остального мира (Белград, 1970 г.) оргкомитет установил специальные призы – машины «Застава» и «Москвич-412». Едва сойдя с трапа самолета, Роберт Фишер (1943–2008) поинтересовался: «А сколько стоит машина, которую я получу за победу на своей доске?» (из книги Е. Мансурова «Загадка Фишера», Россия, 1992 г.).

• «Сбор средств по подписке позволил Исландской шахматной федерации организовать матч за мировое первенство Б. Спасский – Р. Фишер (1972 г.). Во-первых, она гарантировала победителю матча 78 125 долларов, а побежденному—16 875 долларов. Английский банкир Джим Слейтер объявил о намерении удвоить призовой фонд матча, доведя общую сумму, как того и требовал Р. Фишер, до 250 000 долларов» (из книги Е. Мансурова «Загадка Фишера», Россия, 1992 г.).

• «Шахматы стали другими… Обычно «отсчет времени» ведется от Р. Фишера. Во многом с этим приходится согласиться. Именно он сыграл главную роль в том, что шахматы обрели материальную привлекательность – свое существенное отличие от прошлого. В то время Фишер отнюдь не составил себе состояния, но именно он дал толчок кардинальному улучшению материального положения шахматных состязаний. Проторенная «дорожка» не заросла. Весьма способными в мире бизнеса оказались и Анатолий Карпов (р. 1951) и Гарри Каспаров (р.1963 г.). «Лед тронулся»! До последнего времени, пока шли дуэли двух «К», призовые фонды неуклонно возрастали. Так в матче 1990 года (Нью-Йорк, Лион) он достиг 2 миллионов долларов, не считая специального приза победителю, оцененного в миллион долларов…» (из книги А. Суэтина «Шахматы сквозь призму времени», 1997 г.).