Игорь Калинаускас - Игры, в которые играет "Мы". Основы психологии поведения: теория и типология Страница 4

Постепенно ребенок оказывается в состоянии осуществлять целенаправленные движения, прилагать усилия, преодолевать препятствия, и наконец более или менее осваивает процесс ходьбы. В результате его автономность резко увеличивается, он может достаточно свободно передвигаться в пространстве, самостоятельно выбирая скорость и направление движения. Но поскольку ребенок еще не в состоянии осознать, какие действия являются для него опасными, а какие — нет, расширение двигательной свободы сопровождается усилением опеки со стороны родителей, стремящихся обеспечить его физическую безопасность.

По мере взросления двигательная автономность ребенка продолжает увеличиваться, и примерно к трехлетнему возрасту она начинает все чаще вступать в противоречие с ограничениями, идущими от родителей. Взрослые при этом воспринимаются как прямое препятствие к реализации двигательной автономности, и ребенок начинает проявлять упрямство, вступая с ними в противоборство.

☺ Ах, какой ты упрямый, Малыш!

Естественно, со своей стороны родители оказываются перед необходимостью прибегнуть к прямому физическому воздействию, ибо только так можно ограничить возросшую физическую активность любимого чада. С помощью различных приемов принуждения и поощрения — наказания, при том что жизнь ребенка полностью зависит от родительской опеки, последним удается в той или иной степени утвердить свой авторитет, и с его помощью диктовать ребенку правила поведения. Соответственно, ребенок, усвоив понятие авторитета, учится соотносить свое поведение, с установленными родителями правилами.

☺ Слушайся старших, и все будет хорошо!

Регламентация активности и автономности ребенка осуществляется, конечно, не только на уровне физических взаимодействий, но по мере освоения малышом речи все большей становится роль вербально-логических воздействий, формируя у него определенный язык мышления, основанный на дихотомических критериях оценки.

Первой включается система критериев «приятно — неприятно», берущая свою основу непосредственно в сенсорных ощущениях, а также первичных чувствах и эмоциях, и лишь позднее осваиваемая вербально.

С началом проявления самостоятельности действий, прежде всего в области двигательной автономности, включается следующая система критериев «хочу — не хочу».

По мере понимания ребенком чего от него добиваются взрослые, уже непосредственно в мышлении формируется третья система критериев — «хорошо — плохо».

☺ Крошка-сын к отцу пришел, и спросила кроха:

Что такое хорошо, и что такое плохо?

Все три системы с момента их формирования актуально присутствуют в сознании ребенка. Но так как они развиваются в разное время и под воздействием различных обстоятельств, то могут вступать друг с другом в противоречие. Например, мне это приятно и я этого хочу, но это не хорошо. Или: мне это приятно и это хорошо, но я этого не хочу и т. д. Пока сознание еще недостаточно развито, такой конфликт между различными системами оценки ситуации ведет к прекращению активности или деструктивному поведению, вызывая дополнительные регулирующие воздействия со стороны ближайшего окружения.

☺ Мало ли что ты не хочешь! Надо!

Поэтому с развитием сознательных процессов самоограничения и целеполагания у ребенка постепенно формируется более универсальная система критериев — «правильно — неправильно» — и как следствие система критериев «надо — не надо», с помощью которой человек уже в любом возрасте отграничивает пространство своей деятельности в целом.

☺ Правильное действие — нужный результат!

Таким образом, от оценочных критериев, берущих начало непосредственно в телесных ощущениях и спонтанном эмоционально-чувственном общении, по мере взросления человек переходит к критериям, основанным на ментальных конструкциях. Важно подчеркнуть, что такие этапы развития систем социального ориентирования ребенка — продукт воздействия среды, в которой он родился и которая была упорядочена определенным образом без всякого его участия. Постепенно ребенок учится оценивать ситуацию своей жизни «чужими глазами», ибо в процессе воспитания ему были привиты извне как сами критерии оценок, так и конкретное их содержание.

☺ А что люди скажут?

Этот процесс продолжается и углубляется во время учебы, когда ребенок усваивает множество разнообразных знаний и навыков. Данный процесс обеспечивает формирование и закрепление в сознании вполне определенной картины мира и ее описания. В дальнейшем картина и описание мира, полученные в детстве и отрочестве, лишь дополняются в соответствии с индивидуальным жизненным опытом человека и особенностями его восприятия. Но в основе своей они остаются неизменными. Человек может, конечно, впоследствии пересмотреть свою картину мира, дать ей новое описание, но это требует осознанной активности и серьезной мотивации, а потому происходит достаточно редко. Между тем именно через закрепленную в сознании картину мира, имеющую определенно внешний по отношению к человеку источник, он и живет, не замечая вокруг того, что в «его» картину мира не входит.

☺ Чего не знаю, того и не вижу!

Кто ты такой?

Многие, конечно, помнят смешную детскую считалку: «На златом крыльце сидели царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной. Кто ты будешь такой? Говори поскорей — не задерживай честных и добрых людей!». Как это не парадоксально, эта считалка имеет вполне солидное социально-психологическое основание.

В процессе взросления контакты человека с социумом расширяются: семья, друзья, учебные заведения, производство и т. д. Поэтапное включение в социальную общность все большего масштаба сопровождается увеличением масштаба и мощности социального давления, охватывающего постепенно все стороны жизни человека:

• структуру питания и способ добычи пищи;

• требования к одежде и жилищу;

• языковую и культурную среду;

• круг и способы общения;

• образовательные и профессиональные ориентиры;

• порядок вступления в половые и семейные отношения;

• политические и религиозные взгляды;

• структуру, содержание и способы получения информации;

• морально-этические нормы поведения и т. д., и т. п.

Характерно, что все эти нормы регламентируют только внешнее поведение. Человек вправе думать и переживать все что угодно, но его поступки и способы включенности в жизнь социума должны строго соответствовать общепринятым нормативам или, как говорят, социальным конвенциям. Чем более развита социальная структура общества, тем большее число конвенций должен соблюдать человек в своем поведении. И степень их соблюдения во всех социумах отслеживается достаточно строго — вплоть до административной и уголовной ответственности.

☺ Молчи, скрывайся и таи и мысли, и мечты свои!

Иными словами, человеку извне предъявляются определенные требования (в том числе индивидуального свойства), которым он должен соответствовать в своих социальных отношениях: он должен быть таким, таким, таким… и никогда другим. Этот набор «предписаний» мы будем называть таковостью. Она отражает образ человека, каким его хотят видеть и слышать окружающие. Видеть же они могут — только поступки, а слышать — только слова, сказанные вслух. Следовательно, таковость определяет способ поведения в социуме, предписываемый и ожидаемый от конкретного человека.

☺ Если мы тебя придумали, будь таким, как мы хотим!

Всегда ли предписываемые извне нормы человек воспринимает без внутреннего сопротивления как свои собственные? Безусловно, нет. Ряд социальных конвенций могут вступать в противоречие с его внутренним миром и вызывать отторжение. Но социальная жизнь устроена таким образом, что максимальное соответствие таковости — поощряется (плюс-подкрепление), а отступление от таковости — наказывается (минус-подкрепление). В результате человек учится вести себя таким образом, чтобы оптимизировать соотношение поощрений и наказаний (т. е. увеличить число плюс- и уменьшить число минус-подкреплений). Иными словами, он формирует оптимальный внешний образ («маску») себя, через который и вступает в отношения с другими людьми. Более того, этот свой социальный образ человек постепенно начинает отождествлять с самим собой, делает его основным принципом самоидентификации, поэтому говоря «Я», человек, как правило, подразумевает именно свой социальный образ.