Степан Сулакшин - Кризисное управление Россией. Что поможет Путину Страница 42

Они в единой долларовой мировой фальшивомонетнической пирамиде, и никто оттуда выйти никогда не захочет, потому что это очень хорошая, выгодная позиция и кормушка. Они в единой системе, которую навязали миру, – в системе Всемирной торговой организации, они в единой военной системе НАТО. И не надо забывать о глобальной ядерной триаде, о ядерном зонтике Соединенных Штатов Америки, под которым находятся Европа и Североатлантический альянс.

Наконец, они сформировали фактически единую политическую систему, консолидированную в рамках ООН, в рамках европейских процессов, где США, имея материальное, политическое, военное присутствие, цивилизационное присутствие, языковое присутствие, занимают совершенно неотрывное место.

Поэтому, когда некоторые российские геополитики и сегодняшние практические политики говорят, что Европа-то – она ближе к России, что в ее интересах интеграция с Россией, а с Америкой ей уже давно пора разводиться, обретать самостоятельность и так далее, – это то самое желаемое, выдаваемое за действительное.

Российский вклад в мировой ВВП – менее 2 %. Американский и объединенный европейский – около 20 % каждый. Так совершенно понятна паритетность партнеров и необходимость взаимодействия. Россию они могут полностью изолировать своими санкциями, перейти на снабжение нефтью и газом с иных геоэкономических направлений, а вот с американцами они не имеют никакой возможности порвать свои отношения. Они связаны в единой системе безопасности.

Что такое суверенитет? Суверенитет – это право и возможность принимать самостоятельные решения в своих интересах. Ну и, во-первых, интересы Европы и Америки в основном консолидированы, за исключением некоторых деталей. У Европы нет института принятия самостоятельных решений вне позиции участия, присутствия, формализованного или неформализованного, Соединенных Штатов Америки. Поэтому, я бы сказал, такие российские полудетские анализы, которые по поводу Минска-2 раздавались, мол, «отжали Америку, а с Европою-то мы уж договоримся, мы тут соседи, у нас общая должна быть архитектура континентальной безопасности», – это совершенно наивная позиция.

Американцы по-прежнему присутствуют, явно и неявно, в европейских решениях по поводу украинского кризиса, ничего Европа не сделает в пику или вне согласования с американцами в этом вопросе. Мне кажется, что именно это понимание гораздо более убедительно, реалистично и более полезно для вырабатывающих решения о внешней политике России соответствующих экспертных институтов, МИДа, президентских структур и самого руководителя государства. Эта позиция более адекватна, чем мечтания о несбыточных целях и заблуждения относительно того, что они уже достигнуты.

Это только ослабляет стратегическое целеполагание и планирование реализации внешнеполитических стратегий, а России эти позиции надо усиливать. Они явно провалены на фоне того, что происходит на Украине.

Поэтому выдавать желаемое за действительное – хорошо для пропаганды, а для ответственного государственного управления нужно совершенно иное.

2015 г.

Зачем Европе своя армия?

События в драматическом геополитическом узле, конфликты вокруг Украины нарастают, становятся все более концентрированными и пролонгированными в будущее. События позволяют предполагать новые явления, новые конфигурации в геополитике, в которые вовлекается наша страна. Один из фактов, достойный анализа, – это зазвучавшие в Европе призывы официальных политиков начать проработку вопроса о создании единой армии Европейского союза. Напомню, что на сегодня таковой нет, хотя квазигосударство ЕС уже построило многие атрибуты единого государства: финансовую систему, единый центральный банк, единый парламент и квазиправительство в виде комиссий. А вот единой силовой структуры и вооруженных сил нет, и НАТО здесь не в счет.

Тема Евроармии, конечно, корреспондирует с темой НАТО. НАТО рождался после Второй мировой войны, когда Советский Союз, идеологический противник Европы, был на пике своей военной мощи, был победителем в жесточайшей войне. Сила, популярность Советского Союза плюс его идеологическая противоположность Европе ее напугала. Отсюда был дан старт холодной войне, отсюда было начато строительство НАТО. Отсюда и гонка вооружений, широко пропагандируемый крестовый поход стратегической оборонной инициативы. В конце концов, победа Запада в этой самой холодной войне…

Советский Союз исчез, идеологическое противостояние как бы тоже исчезло. Но почему вдруг сейчас возникло похожее решение, и возникло оно в условиях, когда Россия, не представляет собой идеологического противника, когда у России либеральная идеология, либеральная конституция, либеральная экономика, чистый капитализм, даже еще более дикий, по сравнению с капиталистической Европой?

Четверть века Россия позиционировала себя «Европой», раскрывала ворота, объединяла экономики, перестраивала свою национальную экономику под режим разделения труда в качестве сырьевого поставщика Европы и рынка сбыта готовой европейской продукции. Деградирующая от кризиса до кризиса российская экономика не имеет оснований для идеологического противостояния. Зачем тогда Европе возобновлять на новом историческом витке военную консолидацию?

Во-первых, провокация в том, что Россия слаба, поэтому при минимуме риска против России открыт второй крестовый поход, санкции, изоляция. Устами Госдепа США объявлено, что это будет настолько долго, сколько Крым в составе России, а поскольку Россия говорит, что это навсегда, значит, и санкции навсегда.

Но «навсегда» в каком смысле? Именно в том смысле, что евроамериканскими геополитиками планируется второй исход новой холодной войны с Россией: это, естественно, победа, естественно, разгром России и ее расчленение, полное геополитическое уничтожение ее, как это было недавно с Советским Союзом.

Слабость России в ее экономике. Отсутствие суверенного потенциала фактически провоцирует Запад на то, чтобы начать выстраивать инфраструктуру второго крестового похода до полного уничтожения России.

Во-вторых, Россия сама дала повод для реакции Запада в виде начала такого строительства. Конечно, это воссоединение Крыма с Россией и позиция в украинском кризисе. У Запада резко упало доверие к России, он сформировал себе образ непредсказуемой страны, способной пренебречь международным правом и двусторонним договором. Не замечая, по понятным причинам, подобное своеволие во внешней политике США, Европа крайне болезненно восприняла эту тактику поведения России. Конечно, это классика двойных стандартов.

А Россия показала, что ее механизм принятия решений, в том числе внешнеполитических, – это решения одного-единственного человека. И эта неустойчивость, непрогнозируемость, конечно, была расценена Европой как новая для нее реальная угроза.

Таким образом, Россия фактически сама простимулировала и вызвала не рождение (эта историческая тема до конца не исчезала), а эскалацию вооруженного, экономического, геополитического противостояния, новой холодной войны. Создается впечатление, что сделано это своими руками и что внутри страны очень мощно работает пятая колонна и форматирует такие решения, которые согласованы с геополитической западной стратегией.

Очень странно для суверенной страны. Но дело-то как раз в том, что за 25 лет и особенно за последние 15 лет с суверенностью России стало совсем плохо.

Суверенность – это ведь не только смелость обвинить Запад в Мюнхенской речи. Это готовность страны быть самодостаточной и потому самостоятельной в своих решениях и бытии. А Россия за постсоветские годы впала в деформацию экономики, финансов, квалификации на таком уровне, что ключевые решения за нее принимаются за рубежом. Будь то валютный курс рубля, объем рублевой эмиссии, кредитный инвестиционный портфель.

Страна погубила свой базис суверенности, но почему-то главное лицо решило, что может вести себя независимо. База независимости свернута, а желание вести себя независимо почему-то вспыхнуло. Вместо последовательности: восстановление национального суверенитета, перестройка и реставрация суверенной экономики и финансов – наблюдаем активное сохранение всей прежней десуверенизующей схемы, но амбицию вести себя как суверенная страна. Это внутренний российский, чудовищно нелепый фактор.

Что в деталях будет означать для нас ответная реакция Европы? Конечно, в Европе возрастут военные расходы. США долго добивались снятия с себя нагрузки евробезопасности, расходов по ядерному зонтику, а в обычном вооружении – разделения с Европой части военных расходов. Благодаря нелепой внутренней и внешней политике России они этого добились.